Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1970 год

— Вы имеете в виду, очевидно, Ивана Астафьева?

— Да. Его машина проделала опасное сальто-мортале в 700 километрах от Ла-Паса, пролетев под откос десяток метров. Иван допустил некоторую неосмотрительность, не пристегнувшись к сиденью ремнями, и выбыл из соревнований. Но машина-то была цела! И два других члена экипажа — Александр Сафонов и Геннадий Гаркуша — остались невредимы. Я их хорошо знаю, это молодые и толковые гонщики. И уверен, что они довели бы машину до финиша, если бы им разрешили. Их машина после 16 542 километров пробега была «на ходу». Это, кстати, превышает дистанцию предыдущего ралли Лондон — Сидней, которое еще недавно все называли «ралли века».

— Кстати, об этом предыдущем ралли. Когда вы финишировали в Сиднее, ваша машина удивила всех своим внешним видом — на ней не было ни одной царапины. Об этом писали многие газеты Запада. И действительно, это поражало воображение, особенно когда сравнивали ваш «Москвич-412» с полусотней машин, пришедших к финишу с рубцами дорожных битв. Чем вы объясняете этот «рекорд невредимости»?

— Ну, прежде всего везением. Ведь никто из гонщиков не стремился получить эти, как вы говорите, рубцы. Просто им не везло в их взаимоотношениях с кенгуру, с телеграфными столбами и выбоинами. А в ралли такие опасности подстерегают на каждом шагу. Это ведь не трековая гонка, где крутишься по замкнутой кривой, проходя ее по сто раз и изучив, как собственную квартиру. В ралли каждый километр для тебя — неизвестность. Это обычная дорога, не закрытая, кстати, для других машин, только ехать по ней раллисту надо побыстрее, да еще и не сбиться с пути. Сидишь за рулем, пялишь глаза на дорожные указатели или в темноту, которая то и дело готовит тебе сюрпризы. Так что упрекать раллиста за всякие там вмятины и ссадины на кузове не следует. Главное, чтобы добрался в срок на KB — пункт контроля времени.

— Но ваша машина и в ралли Лондон — Мехико после 26 тысяч километров опять была без вмятин и царапин!

— Да нет, царапины как раз были, и немало. Дело в том, что у южноамериканских болельщиков автомобильного спорта — а их там сотни тысяч! — наша русская привычка: обязательно потрогать и пощупать нравящийся им автомобиль. Знаете, говорят: глазам не верит. Почти во всех странах Южной и Центральной Америки верят, действительно, только рукам. Въезжаешь в город и движешься в живом коридоре. Все приветствуют тебя, протягивают к машине руки и хотят коснуться ее... Честно, это приятные царапины. А что касается отсутствия рубцов, то заслуга тут, да и везение тоже, не только мои. В ралли Лондон — Сидней я ехал вместе с Уно Аава, а в ралли Лондон — Мехико — с Леонтием Потапчиком.

— Аварий было много в последнем ралли?

— Да, больше, чем бывало до сих пор в международных соревнованиях, гораздо больше. Очень опасная трасса. Вы смотрите: в ралли Лондон — Сидней финишировало 55 автомобилей. И победитель, Эндрью Кован, прибыл в Сидней с «опозданием» всего на 55 минут, то есть на всей дистанции он набрал лишь 55 штрафных очков. А победитель ралли Лондон — Мехико, финский спортсмен Ханну Миккола, пришел на финиш с 430 штрафными очками, «опоздав» более чем на семь часов. Думаю, это не потому, что Миккола слабее Кована, а потому, что трасса неизмеримо труднее. И финишировало в Мехико только 23 автомобиля: отсеялось более 75 процентов участников!

— Но не все же отсеялись в результате аварий?

— Не все, конечно, но многие. Началось это еще на первых километрах пути, когда у одной из машин — это было на севере Франции — оторвалось на ходу колесо. Затем один английский экипаж столкнулся на полном ходу с грузовиком. В Югославии «моррис-1800» (женский экипаж Джин Дентон) наскочил на мотоколяску. В Южной Франции, недалеко от Авиньона, перевернулся и упал в овраг один из гонщиков экстра-класса, знаменитый Иннес Айрленд. В Испании вылетел с дорожного полотна «триумф» австралийца Джека Моррея. Но главные беды начались, конечно, в Южной Америке. Причем и удары здесь были «чувствительнее». Чемпион Европы Рене Траутман, который прошел на «ситроене» весь европейский этап марафона (7342 километра) с опозданием всего на пять минут, на аргентинском скоростном участке Рио-Гран не попал на узкий мостик, стоявший сразу за поворотом. Другой лидер, англичанин Роджер Кларк, потерпел аварию в Бразилии. Километрах в трехстах от того места, где перевернулся наш Астафьев, не вписался в поворот и вылетел с трассы победитель австралийского «ралли века» Эндрью Кован. В аргентинской пампе три автомобиля налетели на пасущихся коров и, конечно, тоже вышли из строя.

— Впечатляющий список!

— И еще далеко не полный. Но знаете, почему я об этом так спокойно говорю?.. Удивительное дело — почти все эти тяжелые аварии обошлись без серьезных человеческих травм. Почти всех спасали «ремни безопасности», которыми гонщики теперь пристегиваются к сиденьям, и «дуги безопасности», устанавливаемые внутри кузова. Казалось бы, такие простые вещи, а вот вам результат.

Как ни странно, но самая тяжелая авария произошла в» этом марафоне не на горной дороге, а на прекрасной автостраде, ведущей из Панамы в Мехико. Произошла, когда меньше всего этого можно было ожидать, когда все трудности уже были позади. Оставалось только «докатиться», как у нас говорят, по ровнехонькой «Пан Америкен» до финиша. Я имею в виду случай с Кольтеллони. Это французский журналист, известный спортсмен, он уже много лет участвует в автомобильных соревнованиях, настоящий ветеран автомобильного спорта. Он знает несколько слов по-русски, и поэтому мы с ним часто разговаривали.

И вот, надо же было так случиться, ехал он не очень быстро, как раз замедлил ход, чтобы заправиться у бензоколонки, и вдруг какой-то мексиканский таксист, едущий навстречу, совершенно неожиданно тоже поворачивает к бензоколонке на полном ходу. Ну и врезался, конечно, в машину ничего не подозревавшего Кольтеллони. Представляете? На ровном месте, как говорится. А авария с очень тяжелыми последствиями: Кольтеллони отвезли в больницу, штурман его погиб... Дикая несправедливость судьбы!

Я рассказываю это не только потому, что мне очень жаль этих людей, прекрасных спортсменов, проделавших с нами труднейший путь от Лондона до Мексики. Тут есть еще одна сторона дела. Мы, гонщики, привыкли каждую аварию, о которой узнаем или свидетелями которой были, как бы «примерять» лично к себе. Понимаете ли, когда, участвуя в соревновании, вы, пусть даже с риском, мчитесь по самой трудной и опасной дороге на пределе сил, с огромным напряжением, то все в ваших руках: ваша жизнь, ваша победа зависят только от вас, от степени мастерства, тренированности, от того, насколько вы умело и добросовестно подготовили машину. Вы можете соразмерять степень опасности со своими возможностями. И если даже вас постигнет неудача — от этого ведь никто не застрахован, — то, при всей горечи поражения, при всех сопутствующих ему потерях, вами, по крайней мере, приобретается опыт, остается возможность проанализировать свои ошибки, понять причину происшедшего, извлечь урок на будущее. А вот когда так, как у Кольтеллони, в дело вмешивается слепой, неуправляемый случай...