Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год

Вскоре откуда-то из проулка подходит молодой цыган, ведя за собой на цепи медведя. Шерсть у зверя свалялась в кошму неопределенного цвета, а продетое в нос кольцо придает ему сходство с морским пиратом прошлых столетий. Медведя зовут Тарзан, парня — Исмаил. «Я купил его за сто лир, — охотно рассказывает цыган, — кое-как перебиваемся. Вот только полиция страсть как не любит медведей-танцоров. Поэтому нужно все время быть на стреме и чуть что драпать. А, думаете, это просто, когда еще такого черта приходится силком тащить... Если поймают — оштрафуют на сто лир и медведя отберут. У нас, в Стамбуле, такими медведями весь зоопарк забит...»

Восходит солнце, и, словно повинуясь его дирижерской палочке, разом грянул большой академический хор голосов города. Гудки клаксонов, свистки, призывные вопли торговцев, пронзительные крики муэдзинов, зовущие верующих на молитву, цокот подков по булыжнику, шум крыльев тысяч голубей, как по команде взмывающих в небо, оглушительная канонада, выбиваемая бродячими жестянщиками на своих переносных горнах, хриплый голос слепого певца, исполняющего песни родной анатолийской деревни, которую он покинул много лет назад, — все это я слушаю за утренним чаем в крохотном садике возле Ени Джами (Ени Джами — Новая мечеть, известна тем, что, будучи заложена в 1614 году, строилась целых 50 лет.) у южного конца Галатского моста.

Со всех сторон вокруг меня течет бесконечный поток хамалов-носильщиков, занимающихся доставкой всего, чего угодно. Например, в то утро мимо проплыли связанные вместе десяток велосипедов, огромные ящики с товарами, швейные машинки, холодильники, диваны. Мне рассказывали, что один рекордсмен-носильщик умудрился притащить в гостиницу на собственной спине даже пианино, проделав путь в несколько кварталов по тротуарам, забитым прохожими. Среди хамалов много крепких деревенских парней. Согнувшись под тяжестью груза, зажав в зубах накладные, они с раннего утра до поздней ночи снуют по людным улицам, довольные тем, что нашли работу в Стамбуле, неважно, какой ценой достается им кусок хлеба. Впрочем, стамбульцы не видят в этом ничего особенного: нанимать грузовик дорого да и сами улицы порой так узки, что по ним не проедешь, что ж тут удивительного, что мелкие лавчонки пользуются услугами носильщиков?

Но в Стамбуле есть немало и тех, кто зарабатывает себе на жизнь куда менее праведными трудами. Это городские жулики и мошенники, особый клан людей с фантастическим умением очаровать человека, которые балансируют где-то на грани закона. Я познакомился с одним из них, выдающим себя за врача. Свои обходы он редко начинает раньше десяти утра. Как раз в это время он подошел к моему столику в садике у мечети. Первое, что бросилось в глаза, донельзя протертые манжеты рубашки и дырявые на пятках носки. Представившись, он озабоченно заявил, что я неважно выгляжу и мне стоит проверить давление.

— Сколько это будет стоить?

— О, всего две лиры, — и тут же с готовностью перевел свою таксу на американские деньги, — четырнадцать центов.

Я выразил согласие, и он с легкостью заправского фокусника извлек из черной сумки аппарат для измерения кровяного давления, моментально обмотал мою руку манжетой и с сосредоточенным видом принялся жать резиновую грушу. Затем, мельком взглянув на шкалу, он коротко бросил:

— К счастью, вы абсолютно здоровы, — и для поддержания своей вымышленной репутации добавил: — Я здесь бываю сравнительно редко. Только тогда, когда выдается свободная минута в больнице.

Он обошел все столики, и везде диагноз был один и тот же: «Вы абсолютно здоровы». «Врач» поставил его даже старику астматику, который жадно ловил ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба.

Самый знаменитый стамбульский мошенник Осман-фазан, прозванный так за любовь к ярким костюмам, вот уже несколько лет как удалился на покой. Но память о нем живет и по сей день. Еще бы, ведь Осман-фазан ухитрился продать трамвай одному купцу, убедив его, что является владельцем системы общественного транспорта Стамбула. Другим его подвигом была продажа городской башни с часами, причем в этом случае он соблазнил покупателя тем, что тот сможет взимать плату с тех, кто проверяет по городским часам свои собственные. Сейчас ходят слухи, что Осман-фазан, возможно, тряхнет стариной, пока не сумеет сбыть кому-нибудь новый мост через Босфор. Во всяком случае, в свое время Галатский мост он продавал несколько раз.

Построенный 60 лет назад понтонный Галатский мост не просто связывает между собой два района европейской части Стамбула. Это мост между древностью и современностью, и именно здесь отчетливее всего звучит эхо прошлого города, история которого уходит в глубь веков на две с половиной тысячи лет.

Первоначально город назывался Византиум, или Византия, по имени вождя греческих колонистов из Мегары Визаса, основавшего, его в середине VII столетия до нашей эры. Правда, как гласит легенда, вначале поселение возникло на азиатском берегу Босфора, но потом дельфийский оракул подсказал более удобное место — прекрасную естественную гавань Золотой Рог. После того как в 350 году император Константин перенес туда столицу Римской империи, город быстро стал наиболее богатым и красивым во всем тогдашнем цивилизованном мире. Как писал Гиббон, «из каждой провинции в Европе и Азии в имперскую казну непрерывно текли потоки золота и серебра». Ясно, что столица раннего христианства оказывала немалое влияние на ход событий и судьбы Европы да и большей части тогдашнего мира.

В 1204 году крестоносцы четвертого похода взяли штурмом и разграбили Константинополь. Среди их добычи были и бронзовые кони Лисиппа, ныне украшающие собор святого Марка в Венеции. Два с половиной столетия спустя город захватила турецкая армия, и он стал столицей обширной Османской, империи, пока пятьдесят лет назад не образовалась Турецкая республика.

Из всех императоров, султанов и военачальников, оставивших след в многовековой истории Стамбула, есть одно имя, которое жители города помнят и почитают больше всех других. Нет, это не Махмед-II Победитель, чьи солдаты после почти двухмесячной осады ворвались в город через неприступные крепостные стены и захватили его во славу ислама и Османской империи. И не император Юстиниан, не пожалевший для постройки Айя-Софии 320 тысяч фунтов (Фунт — 453,6 г.) золота и труда 10 тысяч рабочих, который был настолько потрясен воплощенным в камне проектом собора, что воскликнул: «О, Соломон, я превзошел тебя!» Может быть, тогда император Константин V? Конечно же, нет. Его помнят лишь потому, что он обожал, когда ему преподносили блюдо с горой отрезанных носов его противников.