Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1979 год

— А стране выгодно?

— Да, но правительство все равно не хочет.

— Почему?

— Потому что оно тоже богатое.

— Правительство?

— Те, что сидят в правительстве.

— И что можно сделать?

— Сменить их!

— А как?

— Голосовать еще раз.

— Этого нужно долго ждать. Не так ли?

— Можно с ними поговорить.

— Да, но ничего не выйдет. Потому что правительство не слушает.

— А как вы знаете, что не слушает?

— Не хочет, чтобы против него бунтовали.

— Правительство хочет, чтобы его слушали, а оно нас нет.

— Да. Но откуда вы это знаете?

— Да ведь газеты, как что-нибудь такое, выходят с белыми полосами.

— Правительство не знает, чем занимается полиция?

— Знает, но не хочет, чтобы газеты говорили всякое там...

— Так вы думаете, что правительство должно было бы прислушаться, но не хочет этого делать? Откуда вы знаете, что не хочет?

— Потому что, если выйти на улицу и кричать, так сразу и забирают.

— А кто выходит кричать на улицу?

— Студенты.

— И никто больше?

— Рабочие.

— Да, но больше всех протестуют студенты.

— И почему они протестуют?

— Потому что они смелые.

— Так, они смелые... Но чего они хотят, когда протестуют?

— Чтобы снизили цены на транспорт.

— Что еще?

— Они просят за рабочих тоже.

— Сеньорита! Полиция преследует студентов за то, что они делают оружие и бомбы, а это неправда.

— Значит, у студентов нет оружия? А чем они сражаются?

— Студенты сражаются рогатками, а у полицейских во-от такие пули!

— Такие большие? Это же снаряд для пушки...

— Ну... чуточку поменьше.

— Вы только что сказали мне, что правительство не слушает рабочих, не слушает студентов. Не хочет слушать. Трудно заставить слушать того, кто не хочет. Не так ли? Что бы мы могли сделать?

— Сеньорита, сеньорита! Писать письма! Возле нашего дома живет женщина, так она написала письмо и отослала его в правительство.

— И ей ответили?

— Нет... Не знаю.

— А что еще можно было бы сделать, чтобы правительство прислушалось?

— Сеньорита, я!

— Хорошо. Как тебя зовут?

— Лаурита...

— Какой же выход предлагает Лаурита?

— Я думаю, что самое лучшее, если бы правительство в течение месяца, ну... или несколько дней... пожило по-настоящему, как и все люди.

— А что ты понимаешь под этим «жить как все люди»? Что для этого нужно?

— Мы могли бы их всех завести в самый бедный район. И чтобы у них не было работы. И чтобы они не могли оттуда переехать. И чтобы им сказали, что работа есть, но чтобы они не могли туда добраться.

— Что еще? Кто еще хочет сказать?

— Чтобы, если умыться или попить воды, им нужно было бы далеко идти до колонки. А когда они пришли бы, чтобы вся вода кончилась.

— Что еще?

— Чтобы не было денег на автобус, и они ходили пешком... тысячу километров!

— Что еще? Что-нибудь другое...

— Чтобы у них болели зубы, а в госпитале не было врача.

— А что еще?

— Чтобы на рождество у них не было елки. Даже самой маленькой и дешевой...

Мария Эстер-Жильо

Перевел с испанского В. Ляховчук

Скажи мне кто-нибудь заранее, что в Афганистане в разгар весны, даже в начале лета по местным понятиям, я попаду в снежные заносы, буран, снежный раздрызг на дорогах — я бы от души посмеялся. Однако так все и получилось. И уже смеялся не я, а погода, смеялись своенравные, гораздые на любые шалости горы Гинду-куша, перевал Саланг. Было это десятого числа месяца саура 1358 года по мусульманскому солнечному календарю — иначе 30 апреля года 1979-го.

Мы выехали из Кабула утром, рассчитывая перевалить через горы и, спустившись в долину на севере, попасть к обеду в город Пули-Хумри, где нас ждал концерт в канун Первого мая. Всего три дня назад Афганистан отмечал первую годовщину Апрельской революции, так что праздники переходили один в другой.

В тот же день мы должны были вернуться вечером в Кабул. И вернулись бы, если бы не коварный Саланг...

Театр небес

Поначалу дорога была спокойной и прямой. Она текла по ровной зеленой равнине, где-то впереди высились горы со снежными шапками, но они пока оставались в стороне и казались лишь вечным атрибутом пейзажа. У пейзажа были и новые атрибуты: при выезде из города на перекрестках стояли бронетранспортеры, вдоль дороги, на некотором расстоянии от нее, кое-где виднелись танки, но и это казалось необходимым и уже — после нескольких дней в Кабуле — не удивляло. Революция еще очень молода, ей исполнился всего год, так что защищать ее следовало именно так — в постоянной готовности.

А в городах, через которые мы проезжали, шли демонстрации. Люди несли портреты руководителя Народно-демократической партии Афганистана Н. М. Тараки, красные полотнища с лозунгами, транспаранты; они выбрасывали вверх сжатые кулаки, пели, смеялись. Но это были серьезные песни и серьезный смех: многие мужчины вышли на улицы с оружием. Встречались — правда, реже — и группы девушек, тоже стремившихся к площадям собраний. Они не смешивались с группами юношей и «вооружены» были по-иному — цветами.

27 апреля, в день годовщины революции, в Кабуле тоже была демонстрация, но совершенно особая, по масштабам не виданная еще в этом городе. После военного парада, четкого и строгого, после того, как вертолеты рассыпали над головами собравшихся тысячи красных листовок с приветствиями — прыткие мальчишки подхватывали их и раздавали гостям, — на широкую и длинную площадь перед трибунами маршем вышли кабульцы. Они двигались разноцветной лентой и час... и два... и три... Здесь был весь Кабул, все его предприятия, организации, лицеи и университет — конца и края не было этой демонстрации. Горожане шли пешком и ехали на грузовиках с высокими красными помоста ми. Они были одеты в европейское платье и в национальные костюмы афганских народностей — пуштунов, таджиков, хазарейцев, белуджей, туркменов, узбеков. Они пели государственный гимн, размахивали флажками и выпускали в небо голубей.

Говорили, такого праздника в Кабуле еще никогда не было.

Отступление о городе Кабуле

В мире издавна известно, что «все дороги ведут в Рим». У афганцев есть схожая поговорка: «Все приходит в Кабул».

«Сердце Азии», «Перекресток Азии» — так в давние времена именовалась территория, которая ныне зовется Афганистаном. А в прекраснейшем уголке Кабула— саду Бабура, на западном склоне горы Шер-Дарваза, есть мраморная гробница XVII века, где высечена эпитафия Захир-эд-Дину Мохаммеду, уроженцу Ферганы, более известному под именем Бабура, основателя индийской династии Великих Могрлай и правителя Кабула: сам город назван в эпитафии «театром небес».

Кабул лежит словно бы в плоской горной чаше, разделенной, в свою очередь, с северо-запада на юго-восток двумя горами — Кухе Асмаи и Шер-Дарваза. По склонам этих гор — глинобитные, лепящиеся друг над другом домики, взбирающиеся к вершинам. Ночью, когда в этих домах зажигаются окна, кажется, что на окраинах Кабула вспыхнули светом многоэтажки — зрелище для плоского города поразительное. Но это только ночью. Днем вид серо-рыжих окраин скорее мозаичен, чем выразителен... Центр «чаши» — новый Кабул. В основном двух-трехэтажный, но есть и пятиэтажные дома. А в дни праздников торжественно открылось здесь пока единственное 14-этажное здание под названием «Памир» — конторы, магазины, кинозал, театр и ресторан под одной крышей: Кабул вступил в эру высотного строительства.