Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1986 год

И вот — март.

В этот раз начало гонки намечалось из Анкориджа. Но там, на беду, оказалось мало снега; тогда решили перенести старт в пункт, лежащий на сотню километров севернее.

Упряжки уходили со старта одна за другой с промежутками в три минуты. Дюжина болельщиков едва удерживала сани Батчер — собаки рвались вперед, возбужденные предстартовой атмосферой. Текла, вожак, громко скулила от нетерпения. За секунду до старта гонщица заметила, что Визгун, пес из третьей пары, перегрыз постромки Дайкири — значит, она будет мешать следующей паре! Исправлять поздно: старт! Болельщики отбежали — и запели полозья.

Текла сразу же задала отличный темп. Сани Батчер неслись по льду речушки, нагоняя одну за другой упряжки, ушедшие раньше. С трудом гонщица остановила собак на полминуты, чтобы привязать как следует Дайкири. Тропа свернула в мелколесье — тут-то и поджидал коварный поворот. Сани полетели кувырком, ударились о ель и поранили трех собак. Батчер уложила пострадавших лаек в сани и оставила на первом промежуточном финише. Там о них позаботятся ветеринары.

Несмотря на начинающуюся пургу, Батчер обогнала больше двадцати соперников, впереди оставалось только трое. А пурга усиливалась... Внезапно гонщица увидела, что навстречу ей, катят три упряжки, за которыми она гналась. С первых саней крикнули: «Мы сбились с пути! Отклонились миль на десять!»

Хоть с дистанции сходи: у соперников теперь сорок километров форы!

Однако неудачи только начинались. Захромала Текла. В охотничьем зимовье на втором промежуточном финише Батчер накормила собак, сделала Текле массаж — не помогло. Километров через пятьдесят собака стала припадать на заднюю лапу — да так, что гонщица поняла: лучше расстаться с Теклой, чем погубить ее. С этой собакой ее связывала давняя дружба: не раз охотились вместе на лосей, карибу, на волков. Текла была вожаком упряжки, с которой Батчер совершила беспрецедентное восхождение на гору Мак-Кинли высотой 6193 метра.

Сутки за сутками гонщица недосыпала, заботясь о собаках, — лечила ранки на лапах, массировала во время передышек, грела пищу на плите, когда ночевать приходилось в палатке. Но «собачьи силы» таяли от перегона к перегону.

Вся надежда была на дневку: каждый спортсмен обязан один раз за гонку отдохнуть полные сутки в тепле и уюте. В остальное время он останавливается по своему усмотрению. Суточный отдых оберегает спортсменов и собак от истощения. Но до передышки надо было перевалить через Аляскинский хребет.

Один из перевалов чуть не стал роковым. Батчер до того вымоталась, что бежала на лыжах за санями в полусне. Ей казалось, что и собаки двигаются еле-еле. Очнувшись, она увидела, что сани пропали. Гонщица бросилась вдогонку — ведь они могли сорваться в пропасть или на спуске груз навалится на собак и покалечит их. Только километров через десять Батчер нагнала упряжку. И вовремя — сани опрокинулись, а собаки лежали, запутавшись в постромках, и жалобно скулили. К счастью, все были невредимы.

После суточного отдыха Батчер удалось войти в группу лидеров. Последняя треть маршрута шла по тропам, заваленным обильными снегопадами. Здесь приходилось каждой упряжке торить путь заново.

«Счастлив тот, кто выдержит хоть один день езды по непроложенной тропе», — писал некогда Джек Лондон. Новые условия вызвали необычную тактику — ни в каком другом виде гонок она, наверно, не встречается — лидеры объединились. Если каждый станет прокладывать тропу в одиночку — темп резко снизится. А если «умники» пристроятся гуськом за одним «рыжим», то их настигнут упряжки, отставшей основной группы. Поэтому лидеры условились прокладывать путь в глубоком снегу поочередно, двигаясь сплоченной группой. Это ускорило дело, однако пробиваться пришлось не один день. Гонка увязла в снегу. Становилось все холоднее — температура упала до минус сорока пяти.

Наконец сани вынесли гонщиков на широкую грудь Юкона, и здесь кооперация лидеров мгновенно развалилась — каждый снова сам за себя...

Спортсмены перешли на старинную тактику — бегом и на санях. Способ этот не описать лучше, чем это сделал Джек Лондон: «Соскочив с нарт, они бежали сзади, держась за лямки, пока кровь, сильнее забурлив в жилах, не изгоняла из тела мороз, потом прыгали обратно на нарты и лежали на них, пока опять не промерзали до костей».

Снова началась пурга. Лидеры опять сбились в кучу на подходах к ночлегу в поселке Уналаклит, и тогда Батчер приняла отчаянное решение: отправилась ночью в путь одна.

Но не прошло и пяти минут, как ее нагнали еще три упряжки. Договорились все же держаться вместе. Жалкие лучики фонарей не пробивали стену снега — в метре не видно ни зги. Ветер валил с ног.

Впереди послышался лай собак — чья-то упряжка? Оказалось — поселок. Очень кстати. Заночевали у гостеприимных жителей. К утру буря усилилась. Трое суток гонщики торчали в поселке, гадая: где же соперники? Может, гонка вообще кончилась, а мы плетемся в хвосте? Гонщик-эскимос Херби Найокпук попробовал было прорваться к Ному напрямик по льду залива Нортон — очень уж было соблазнительно срезать сотню километров и прийти первым. Увы, проплутав сутки и едва не замёрзнув, он вернулся.

Но и пурга кончается. На последних километрах судьбу первых мест решали вожаки упряжек. Дул жестокий боковой ветер, с которым могли сладить только испытанные, с характером, собаки. Справятся, переупрямят ветер — упряжка пойдет за ними. Не справятся — пиши пропало. Али, шедший вожаком вместо Теклы, оказался достойной заменой — Батчер обходила одного соперника за другим. Вот впереди маячит последний соперник. Ближе, ближе...

Но Батчер его так и не догнала.

Всего лишь на три минуты сорок три секунды отстала она от победителя. Весь путь на этот раз занял шестнадцать суток — «пятнадцать снов», как сказали бы лондоновские старатели. Рекорд Трансаляскинских гонок — двенадцать суток — побить не удалось.

Последний гонщик прибыл в Ном десять дней спустя. Нечего и говорить, что уже и самых терпеливых зрителей след простыл.

Гонка закончилась, да здравствует гонка! Не за горами август: первые холодные ночи напомнят о приближении зимы, собаки забеспокоятся, гонщики начнут осматривать сани и постромки.

Ведь для людей и для собак самая желанная мелодия, которая прервет белое безмолвие, — не шум вертолета, не рык вездехода. Это — песня санных полозьев на скрипящем снегу.

Когда этот материал готовили к печати, мы получили сообщение о Трансаляскинских гонках 1985 года, которое, на наш взгляд, дополняет тему и как нельзя лучше подходит для мартовского номера журнала.

На Аляске произошло важное событие. Впервые за тринадцать лет гонку собачьих упряжек на маршруте Анкоридж — Ном (1100 миль) выиграла женщина — 28-летняя Либби Риддлз. На преодоление пути было затрачено 18 суток 20 минут и 17 секунд. Упряжка, занявшая второе место (ею управлял, конечно, мужчина), пришла к финишу лишь через два с половиной часа после победителя.