Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2013 № 03

Еще одной из причин, повергших его на создание гигантской камеры, Деннис Мэнарчи называет возможность продемонстрировать людям тайны процесса фотографии.

Зайдя внутрь этой камеры, можно наглядно увидеть, как свет проникает внутрь ее, как он там преломляется и попадает на фотопленку.

Несмотря на то что в тыльной части камеры установлен большой плазменный экран, на котором все желающие могут увидеть то, на что нацелена в данный момент камера, сама она является классическим пленочным фотоаппаратом со всеми необходимыми атрибутами. Негативы изображений, которые она снимает, имеют размеры 1,8x1,37 м. Такая величина негативов и высококачественная оптика позволят впоследствии отпечатать с них снимки высотой с двухэтажный дом. А разрешающая способность, которая при этом будет достигнута, в тысячи раз превышает разрешающую способность самых лучших моделей современных цифровых фотокамер.

Вот только непонятно, кому и зачем нужны снимки таких размеров. Разве что для рекламы.

ПНЕВМОМОТОЦИКЛ— это последняя модификация байка 02 Pursuit , созданная по проекту австралийца Дина Бенстеда. Машина движется, используя лишь баллон со сжатым воздухом, с помощью роторного двигателя весом в 11,3 кг.

В таком моторе максимальный крутящий момент высок даже на самых низких оборотах, что сближает его по «тяговитости» с электромотором. Конструктивная основа для байка взята от мотоцикла Yamaha WR250R , но изобретатель находит у своего детища массу преимуществ, отсутствующих у оригинала.

В конструкции байка предусмотрена рекуперативная система, аналогичная электромобильной, только во время торможения сжимается и запасается воздух. И при этом никаких сверхдорогих аккумуляторов! Воздух сжимается в стандартном воздушном баллоне от акваланга. Даже при мелкосерийном производстве 02 Pursuit дешевле обычных мотоциклов.

Владимир БЛАГОВ

Мы с Макаром — футурагенты. Побывали там, где не ступала нога археолога. А нашим находкам позавидует самый удачливый кладоискатель. Увы, мы не имеем права изымать что-либо из Времени. Мы только находим и копируем древние артефакты для последующего изучения. Любая наша находка должна оставаться на своем месте и в своем времени.

Мы не можем лишать будущих кладоискателей удовольствия стать первооткрывателями этих кладов. Но однажды мы грубо нарушили правила.

Это было в Древнем Египте. Мы вжились в образы двух ученых писцов настолько, что повсюду в Прошлом нас принимали как своих. По легенде, мы с Макаром — посланники фараона Рамзеса, разъезжаем по Египту в поисках тайн древних атлантов. Не удивляйтесь. Фараоны прекрасно знали, что правят страной, оставленной им в наследство царями легендарной Атлантиды. Они мечтали овладеть знаниями атлантов, обрести могущество и бессмертие, поэтому активно искали древние артефакты.

Нас давно интересовал храмовый комплекс в городе Эдфу. Может, видели, есть там великолепный храм Хора. Ему без малого две тысячи лет. Но это — новодел. Раньше на его месте стоял другой храм Хора еще величественнее, — построенный самим Имхотепом, архитектором фараона Джосера. В окрестностях этого храма мы с Макаром искали Кузницу Божественного Железа, где при атлантах, по легенде, строились Летучие Диски — Ладьи Миллионов Лет.

Кузницу мы не нашли, зато в склепе за алтарем обнаружили тонкие золотые листы, испещренные иероглифами, рисунками и клинописью. Макар быстро во всем разобрался.

— Сканируй скорее! — воскликнул он. — Это — Завещание Посвященных, наследников Великих Атлантов.

Здесь указан точный адрес нашей Кузницы. А это — путеводитель и руководство по управлению Диском.

Здесь сказано так: когда Сфинкс чихнет, вы завладеете Ключом от Подземного Зала.

— А вдруг не чихнет? — развеселился я.

— Надо заставить чихнуть.

— Как? Он же каменный.

— Ерунда, — возразил Макар. — Если есть нос, значит, можно его пощекотать изнутри.

— Вот носа-то как раз и нет, — ответил я. — Он начал разрушаться еще во времена Пятой династии.

— Значит, отправимся в то время, когда нос еще не был разрушен, — в додинастический период.

Золотые листы мы уложили на место — за алтарь, замуровали, как было, потом сели на корабль, плывущий в дельту, и на две недели стали пленниками знойного солнца, качки и вынужденного безделья. Впрочем, бездельничал я один. Макар столбец за столбцом переводил Завещание Посвященных. Согласно этому тексту, желающему познать тайны атлантов надлежало заставить Сфинкса чихнуть, остановить «кричащего колосса», пройти сквозь горизонт и стать повелителем Диска.

Но вот наконец и Гиза. Три Великие пирамиды мы заметили издалека. Мы сошли с корабля и направились к Сфинксу. Макар то и дело смотрел на сканы Завещания и сверял их с местностью, отыскивая место, в котором мы могли бы открыть «окно»: перемещаясь во Времени, можно очутиться на дне моря, в глубокой пропасти, даже в толще земли. Поэтому очень важно выбрать надежное место для открытия «временного окна».

Макар остановил выбор на гладкой массивной скале.

— Она вряд ли изменилась за последние два тысячелетия, — сказал он, и я с ним согласился.

Переместиться на пару тысячелетий в Прошлое совсем несложно, если «бломп» у вас под рукой. Мы настроили наш «блок межвременных перемещений» на додинастическую эпоху и шагнули в открывшееся «окно».

Местность вокруг почти не изменилась. Только пирамиды стали еще белее, храмы возле них обрели первозданную красоту, пирамиды-спутницы исчезли совсем (их просто еще не построили), а Сфинкс оказался засыпан песком по самую бороду. Забыл сказать, в те далекие времена у Сфинкса была борода, как у фараона, орлиный нос, на лбу — украшение в виде кобры, и весь Сфинкс — от головы до хвоста — был раскрашен яркими красками.

На «бломпе» была дата: 3250 ВС, то есть до нашей эры.

— Порядок, — сказал Макар. — Можно приступать.

— А этот истукан откуда взялся? — сказал я, указывая на каменную статую, что преграждала путь к пира миде Хафры.

— Это и есть «кричащий колосс», которого надо остановить.

— Ты знаешь, как это сделать?

— Разумеется, — сказал Макар, снимая с плеча лук и колчан со стрелами. — Во-первых, надо его разбудить. Сходи попробуй, а я тут подожду.

Я направился к истукану.

Чем ближе я подходил к десятиметровой скульптуре сидящего фараона, тем хуже себя чувствовал. Я обхватил голову руками. И вдруг все закончилось.