Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016
- Название:Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016 краткое содержание
Журнал поэзии «Плавучий мост» является некоммерческим изданием, выпускается на личные средства его создателей, при содействии и участии издательств «Летний сад» (Москва, Россия) и «Verlag an der Wertach» (Аугсбург, Германия). Периодичность издания – один раз в квартал.
«…Идея, что поэзия пытается отменить время, подарив поэту бессмертие (время и смерть при таком мышлении идентичны), присутствует в западной критике. В восточной практике стихотворение чаще является флаконом для сохранения нескольких минут конкретного переживания (пусть даже оно может с определённой периодичностью повторяться), таким образом, само время прячется внутри поэзии от смерти. В скандинавской мифологии поэзия неотличима от магии, она способна нарушать ход времени, разрушать череду предписанных событий…» (Сергей Ивкин)
Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы найти эту страну, оставляешь другую страну
Отправляясь в путь, покидаешь какое-то место,
Думая, что оно ничего для тебя не значит,
Рассчитывая, что найдешь место получше,
Страну, в которой не жил никто из твоих предков,
Но из которой ты родом, и где тебя ждет
Родовое имение – сад, роскошный дворец,
И луга, и леса, и, может быть, горы…
Рыцарем древних времен отправляешься ты
В этот путь, не оглядываясь на современность,
На эту эпоху, – столетие модерна и постмодерна, –
Где слишком много социальных проблем
И разговоров о социальных проблемах,
Слишком много политики, телевещания,
Где все слишком заняты устранением
Дискриминации, несправедливости
В отношении различных меньшинств,
Где много военных конфликтов, и беженцев,
И демонстраций по всяким причинам,
Где быть кем-то можно,
Лишь объединяясь с другими,
Где сам по себе человек – это ноль,
Хотя там повсюду говорят о личных правах
И личной свободе и почитают известных людей,
Как будто им удалось по-настоящему
Выбиться в люди.
Со всем этим миром ты расстаешься
Без сожаления, надеясь добраться до края,
Где и один что-то значит,
Где можно остаться наедине с целым миром,
Забыв о других, их бедах, проблемах
(Без неловкости, угрызений,
Потому что есть другие проблемы, намного важнее).
Со дня отъезда ты всегда в дороге, в движении.
Но дело не в том, что ты просчитался, –
Маршрут твой был верен. Остановок нет
И не будет, потому что (и ты давно это понял)
Страну твоей грезы обретают только в пути.
Это край пилигримов – он нигде и повсюду.
Странствуя, ты приближаешься к цели,
Хотя и не так, как думал об этом раньше, –
Приближаешься не к точке на карте,
А к чему-то иному.
Проходят месяцы, годы, и ты замечаешь,
Что герб той страны все ярче проступает
На твоем панцире и плаще.
Твой замок
Одиночество – прекрасный замок, взятый как будто из немецких
Сказок или повестей времен Германского союза,
Когда настоящие рыцарские замки уже пришли в упадок,
И обрести одиночество делалось все труднее, – то одиночество,
Которое так необходимо тому, чьи мысли, чувства нуждаются
В просторе – то ли потому, что не обладают иммунитетом,
Достаточным, чтобы ужиться в соседстве с мыслями и чувствами
Других людей, то ли потому, что в них – избыток силы.
Когда находишь одиночество, находишь все – и разом становишься
Владельцем обширнейшего края, безлюдного, как небо
Или дно морское, – ты сразу делаешься королем без поданных
(Что означает – могущественнейшим из королей).
Какая радость-знать, что утром твои мысли никого не встретят, –
Никто их не окликнет, не остановит, не смутит вопросом,
Не спутает их детскую игру. Тогда и сон быстрее гонишь, и не
клянешь погоду, и напеваешь что-то на прогулках.
Король молчания
Так непросто быть откровенным даже наедине с собой.
Казалось бы, нет никаких препятствий, и можешь говорить свободно,
Не стесняясь, а все же что-то связывает твой язык
И делает медлительными мысли.
Здесь слишком хорошо, чтобы о чем-то думать.
Здесь слишком много зелени, чтобы укрываться в зелени стихов.
Король без подданных – король молчания.
Мне это нравится. Я не жалею, что забрел сюда и принял власть.
Пусть листья говорят.
Петра Калугина
Невидимому другу
Родилась в Норильске, по образованию филолог. Живет в Москве. Автор поэтических сборников «Твой город» (2004), «Круги на полях» (2012), «Изобретение радуги» (2016) и ряда литературных публикаций: в журналах «Нева», «Новая Юность», «Октябрь», «Русский переплёт», «Подлинник» и др.
* * *
по осени-реке
сплавляюсь на байдарке
от пышных пламеней
до скудных икебан,
мелькают мимо дни,
иные – как подарки,
и сразу за спиной
впадают в океан.
впадают в водопад,
в белесую пучину,
и длятся навсегда
сквозь радужную взвесь,
люби меня, люби,
как женщину – мужчина.
ведь это мы и есть,
ведь это мы и есть.
Вишневое
А село зовется – Вишневое.
Вишня тут с кулак, ломает ветки.
В ближнем продуктовом, через поле,
Булки есть и мятные конфетки,
Чипсы и корейская морковка…
Время тут, как водится, застыло.
Дунет ветер – унесет обновку,
Подтолкнув по-школьному в затылок:
Мол, в свою тетрадь! не отвлекайся!
Не лети вперед велосипеда!
Памяти вьюнковые девайсы
Прорастают из любого лета
В это. Обживают внутривенно,
Скручиваясь в клейкие спирали.
Будь же навсегда благословенно
Всё, что мы с тобой не выбирали;
Что однажды выбрали не глядя,
Словно бы детьми играли в жмурки,
Там, где ветерок ласкает пряди
Оскоря [3]в тенистом переулке.
Измерение Ч
человек человеку – юг,
север, восток и запад,
в бездну открытый люк,
меди окислый запах
с внутренней стороны
бёдер и с внешней – рая.
криком отделены,
криком же выбираем
жить, прорезаем в свет
мутные щелки зрения.
невесомости больше нет,
только лишь от-земления
краткие: вот берут
на руки, вот качают.
как-нибудь назовут.
будут не спать ночами.
вот понесли кормить,
мыть, пеленать… как странно:
человек человеку – нить
в узком ушке пространства.
голода льнущий рот,
кожа на тёплой коже…
человек человеку выложен на живот
и ползет по нему, как может.
Про чай
заплесневелая заварка
седеет в чайнике, ноябрь.
и жизнь идет себе насмарку
по телевизору – моя.
легкодоступна и реальна,
да всё никак не протяну
к ней руку: чисто визуально
ее ласкаю, как луну.
переключаю, выключаю,
включаю снова, так и быть.
и даже не с кем выпить чаю,
и чайник незачем помыть.
Заполярное время
Магнитной стружкой снег летит на тьму.
Мой город бит любовью – белой оспой,
И больше не тождественен тому,
Где я жила-была на Комсомольской.
Ходила в школу, зо уши держа
Ушанку и ничком ложась на ветер;
Где рыскал бич в компании бомжа
И с ними – самый страшный – кто-то третий,
Вне зрения уловленный едва,
Крадущийся вдоль граней и излучин;
Где я впервые трогала слова –
Мой оберег, мозоль от авторучки.
Перебегала незнакомый двор.
Вставала, скрипнув крышкой, из-за парты.
Где солнце, выплывая из-за гор,
Мимозой пахло на Восьмое марта.
Где полудетский спрятанный дневник
Хранит мой почерк – никому на память…
Есть только ты, мой выросший двойник,
Да беглый шелест клавиш под руками,
Шрифт:
Интервал:
Закладка: