Ольга Новикова - Актуальные проблемы Европы №3 / 2010

Год спустя было заявлено о важном событии – возвращении Франции в Объединенное военное командование НАТО, что подразумевало восстановление ее в качестве полноправного члена НАТО. Это означало публичное отречение от эксцентричного решения генерала де Голля выдворить из Франции Штаб Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и вывести страну из военной структуры Альянса. В действительности это известие лишь завершило постепенную эволюцию международной политики Франции. Отход от голлистских догм начался без особого шума уже в годы президентства Франсуа Миттерана и продолжался при Жаке Шираке. Оба президента отдали распоряжения направить значительные контингенты французских войск для участия в двух миссиях НАТО по выполнению мирного соглашения и стабилизации в Боснии и Герцеговине (ИФОР, СФОР), в военных действиях против Федеративной Республики Югославии и оккупации Косова, а также задействовали их в качестве экспедиционных сил в Афганистане. Французские генералы принимали участие в работе Военного комитета НАТО более десяти лет. В июне 2008 г. президент Николя Саркози объявил, что Франция вновь официально войдет в военные структуры НАТО при условии, что будет достигнут заметный успех в деле развития политики Европейского союза в области обороны и безопасности. 18 марта 2009 г. Национальное собрание Франции большинством голосов (329 голосов – за и 238 голосов – против) приняло резолюцию в поддержку намерения Саркози. Без подобного официального заявления Николя Саркози не смог бы с такой помпой и широким освещением в средствах массовой информации играть роль хозяина саммита НАТО, приветствуя всех других глав союзных государств и правительств (включая президента США) посреди пешеходного моста через Рейн.

При подготовке и осуществлении этого символичного возвращения в НАТО Николя Саркози пришлось не только преодолеть сопротивление оппозиции (социалистов, коммунистов и крайне правых националистов), но и попасть под огонь критики своей партии. Однако пересмотр решения де Голля не был таким радикальным, как казалось. Традиционную риторику о приоритете высших национальных интересов Франции Николя Саркози сопроводил тремя существенными оговорками, которые фактически значительно ограничивают масштаб реинтеграции страны в военные структуры НАТО. Так, например, Франция сохранила полный суверенитет в использовании своего ядерного потенциала. Поэтому французские представители не стали участвовать в работе Группы ядерного планирования НАТО. Франция также оставила за собой свободу действий при решении вопроса о развертывании своих войск и в мирное время не предоставляет ни одно из своих войсковых подразделений в распоряжение Командования объединенных вооруженных сил НАТО по операциям. По мнению французской правящей элиты, увеличение влияния Франции внутри Альянса все же более важно, чем сохранение гибкости французской политики на мировой арене. Такое изменение политики потребует увеличения доли Франции в бюджете НАТО и повлечет за собой существенную кадровую перестановку, вызванную назначением около восьмисот французских офицеров и генералов в военные структуры НАТО. Франция, предоставляющая крупнейший воинский национальный контингент для Сил реагирования НАТО, была вознаграждена несколькими важными постами. Одним из таких постов стала должность Верховного главнокомандующего ОВС НАТО по трансформации (Норфолк, штат Вирджиния). Эта должность впервые занята неамериканцем (генералом ВВС). Другим высоким назначением стал пост начальника Объединенного штаба ОВС НАТО в Лиссабоне, ответственного за руководство Силами реагирования НАТО (СР НАТО).

Саммит НАТО в Страсбурге – Киле 2–3 апреля 2009 г. положил начало следующему этапу расширения НАТО. На саммите со всей очевидностью была подтверждена тенденция экспансии Альянса в направлении Западных Балкан. 60-я годовщина НАТО отмечалась, когда общее число членов НАТО достигло 28. Процесс ратификации протоколов был завершен к моменту торжественного объявления о вступлении в Альянс двух новых членов – Хорватии и Албании. Из-за ранее не урегулированного пограничного конфликта между государством – членом НАТО Словенией и кандидатом в члены НАТО Хорватией теоретически существовала угроза переноса, если не вообще провала, вступления Хорватии в Альянс. Впервые в истории НАТО национальный референдум в государстве – члене НАТО мог бы законным образом помешать вступлению в Альянс другого приглашенного государства. К счастью, этого не случилось. В Декларации саммита конкретно упоминались три новых потенциальных члена Альянса – Македония, Босния и Герцеговина, а также Черногория. В то же время в Декларации было выражено одобрение приверженности Сербии идее «интеграции в евроатлантическое сообщество государств» и содержался призыв к Сербии поддерживать «укрепление мира и безопасности в Косово». Эти формулировки отражали планы дальнейшего расширения и продвижения Альянса на Балканы в течение следующего десятилетия с учетом сложностей внутрирегионального характера.

Саммит отражал тенденцию к потеплению отношений НАТО с Российской Федерацией. При этом Альянс снова предлагал сотрудничество, но в то же время вновь заявлял о политике открытых дверей для «всех европейских демократий, которые разделяют ценности» Альянса, которые «готовы и могут взять на себя ответственность и обязательства, связанные с членством в НАТО, и чье вступление в Альянс может способствовать общей безопасности и стабильности». В Декларации саммита не было существенных изменений по сравнению с предшествующими заявлениями, касающимися Украины и Грузии. Не уступая открыто, Североатлантический союз фактически приостановил наступление на пространство СНГ, что могло бы означать определение безопасных границ для этой экспансии на ближайшее будущее. Эта сдержанность вполне согласуется с изменениями в приоритетах США при президенте Б. Обаме, укреплением позиций Франции в НАТО и со стремлением многих ее членов улучшить отношения Альянса с Российской Федерацией.

Состояние этих весьма изменчивых отношений зависит не только от НАТО, но даже в еще большей степени от Российской Федерации, ее руководства и внутриполитического климата, на который до сих пор влияют пережитки менталитета «холодной войны», а также имперская ностальгия российских политической, военной и культурной элит. С этими пережитками связаны предубеждения и необоснованные утверждения, касающиеся НАТО, которые мы находим в российских средствах массовой информации, в заявлениях некоторых российских политиков, дипломатов и даже экспертов в области международных отношений. Все еще живы стереотипы, изображающие НАТО как сохранившееся зеркальное отражение бывшей Организации Варшавского договора, как ненужный и вредный пережиток «холодной войны», как орудие Госдепартамента США, как постоянную угрозу России и т.п. Россию, будто бы, ввел в заблуждение Запад, руководители которого обещали, что НАТО не продвинется дальше восточной границы Германии. На самом деле никакого подобного обязательства (в духе пресловутого пакта Молотова–Риббентропа) не было дано М. Горбачеву. Расширение НАТО на восток с 1990 г. было представлено как особенно опасное для интересов и безопасности России. В действительности Организация Североатлантического договора без единого выстрела, просто в силу своего существования косвенно помогла русскому и другим народам Советского Союза избавиться от тоталитарного режима (который повлек за собой гибель нескольких миллионов невинных советских граждан) и начать строить демократическую систему правления. НАТО не имеет никаких враждебных планов или намерений в отношении Российской Федерации. Напротив, Альянс заинтересован в плодотворном сотрудничестве с Россией перед лицом общих вызовов или угроз.