Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Украина и Россия после Майдана»

Бесконечно-лиричные песни.
И отцовского дома уют.
И бездонность, и ширь поднебесья.
В них днепровские воды и Прут…

В этих каплях – и небо России.
Опоясанный зеленью край.
И святое тепло панагии.
И ромашек ресничковый рай.

Бiлий птах, птица белая – верю,
Что ни США и ни Евросоюз,
Захлебнутся, но всё ж не сумеют
Разорвать кровью спаянных уз.

«Переведiть мене через майдан»:
Мне больно видеть бед людских лавину,
Мне больно слышать, как звучит орган
И реквием под небом Украины.

Когда-то накрывали здесь столы,
На рушниках хлеб с солью подавали.
А нынче – баррикады да стволы,
Как символ перевёрнутой морали.

«Переведiть мене через майдан»:
Я не хочу учиться ненавидеть,
Вдыхать душой израненной дурман,
В глазах друзей слепую злобу видеть.

Я лишь хочу, чтоб снова осиян
Был небосвод над родиной и светел.
«Переведiть мене через майдан»,
Пока страну всю не усыпал пепел.

Это ничего, что небо серо —
Ты представь, что в небе – бирюза.
И не бойся, должен быть ты смелым.
Канонада? Что ты! Там гроза…

Там всего лишь тёплый летний дождик.
Пули в стену так ведь не стучат!
Ну, какой же ты у нас заложник?
Мы играем в маленьких волчат.

Мы с тобой поспим сегодня в норке,
Папа-волк нас будет охранять…
Вытирая слёзы у ребёнка,
В Господа не верившая мать,

Истово, без слов просила Бога:
«Защити, спаси и сохрани!»
Месяц выплывал кроваворогий…
Папы нет… Они уже одни…

Кушайте, правяще-«правые».
Да не обляпайтесь кровью…
Служками на вакханалии —
Скачущее поголовье.

За печенюшку убогие
Вам «наготовят», лишь жрите!
Слушайте, твари двуногие,
Слушайте нас и молчите!

Мы ведь восстанем: сожжённые
В ново-Одесской Хатыни
И на Донбассе сражённые
Градом осколочно-минным —

Старцы и дети невинные —
Все мы восстанем и спросим…
Глядя в глаза под личиною
Жёстким беззвучным вопросом:

«Не поперхнулись пока ещё?
Как вам ночами-то спится?»
Меч всемогущий, карающий
Держит на Юге десница.

Пусть по делам вам отмерится:
И за детей, и за женщин.
Ад вам воротами щерится —
Там непокой вам обещан!

На ладони – медаль. За Победу в войне сорок пятого.
От медали тепло, как от сердца живого отца.
Почему-то припомнился лик Иисуса распятого
В обрамленье густом из тернового шлема-венца…

О, отец! Ты прошёл всю войну, через боль и страдания:
Ты друзей хоронил и глотал Севастополя соль…
За Победу медаль: нам – потомкам твоим в назидание
Ты оставил с любовью, закончив земную юдоль.

А теперь на груди: в знак того, что люблю и всё помню я,
Ленту цвета огня с чёрным дымом прошедшей войны
Приколю и себе, и детишкам с любовью огромною —
Потому, что лишь верой и памятью все мы сильны.

Ну и пусть нас теперь в Украине твоей «колорадами»
Называют, шипя. И «медалька» твоя не в чести.
Но «жучок колорадский» с твоими глазами-агатами,
Правнук твой, будет с гордостью ленточку эту нести.

В сером небе – белой стайкой птицы…
Колокол звони́т печально вновь…
Боже, протяни свою десницу
Над землёю яблонь и копров.

Ты же видишь, как исходит болью,
Как кровит и корчится в огне.
И идёт кровавое застолье
На земле в угоду сатане.

Боже, протяни свою десницу.
Я тебе немного помогу.
И любовь из пепла по крупицам
Соберу. Я верю, что смогу.

Колокол звонит… Очнитесь, люди!
Спрашивать: «По ком звонит сейчас?» —
Завтра слишком поздно будет:
Он звонит по каждому из нас…

Не знаю, как тебя назвать
и что сказать, чтоб ты услышал…
…Как тихо обгорелый клён
прикрыть растерзанную крышу
Пытается своей культёй
от злых дождей и воя ветра…
Ведь там внизу всё спят и спят
два тельца маленьких под пеплом.

Не знаю, как тебя назвать…
Услышишь ли, как скрипом душу
Терзает форточка окна,
пытаясь ИХ прикрыть от стужи.
Как воет ветер… Только он
живым остался на руинах
И стон его, как бабий стон —
над крышей, вспаханною миной.

Не знаю, как тебя назвать…
И вряд ли ты меня услышишь —
Ты, тот, кто мину посылал,
надеясь, что война всё спишет.
Не спишет… Как не спишет тем,
кто для тебя вязал перчатки,
Чтоб ты недрогнувшей рукой
вставлял снаряд и бил «в десятку».

Ты слышишь грохот колесниц?
Внимая злу слепых возниц,
Там топчет узы конь паратый.
И снова брат идёт на брата.

Там плачут города без лиц
Проёмами пустых глазниц,
Там вновь горят костры Моло́ха
И повторяются эпохи.

Там мир, приговорённый жить,
Четушку лжи успев испить,
Рядясь в расшитую рубаху,
Кладёт вновь голову на плаху…