Коллектив авторов - Литературное приложение «Знание-сила: Фантастика. №01/2017

– Не слишком ли много вы от него требуете, профессор? – заметила Ева, с сомнением глядя на скошенный лоб и массивные надбровные дуги Адама. – С его-то мозгом…

– А что не так с его мозгом? – уточнил Агинский с ноткой иронии в голосе.

– Ну, как… – растерялась ассистентка, – он же менее развит, чем наш… разве нет?

– Во всяком случае его мозг даже крупнее человеческого. А касаемо развитости, тоже не все однозначно. Лобные доли у палеоантропов или, как их чаще называют – неандертальцев действительно развиты слабее, нежели у нас, сапиенсов. Однако затылочные, напротив – гораздо сильнее. Как ты наверняка знаешь, лобные доли отвечают прежде всего за логико-аналитическое мышление, а затылочные – за символическое, основанное на ассоциативных связях зрительных образов.

– И что из этого следует?

– Следует, что человек разумный, можно сказать, социальнее неандертальца; в частности, мы с тобой значительно эффективнее способны подчинять свое поведение нуждам общества, коллектива – короче, слушать других и обуздывать темные, животные инстинкты. Понятно излагаю?

– Д-да, – неуверенно кивнула девушка, – но значит я все-таки права? Или нет?

– Зависит от расстановки приоритетов, – пожал плечами Виктор, – что считать важнейшим. Между прочим, если бы под всякими там телепатиями и магиями-шмагиями имелась реальная основа, то у неандертальцев эта составляющая присутствовала бы максимально.

– Как интересно! – оживилась Ева. – Значит, неандертальцы могли обладать экстрасенсорными способностями?

– Я же говорю: если бы, – усмехнулся Агинский. – Но, увы! Все это совершенно ненаучно, а, следовательно, никак не соотносится с реальностью.

– Скажите, профессор…

– Будь добра, называй меня Виктором. А то я начинаю чувствовать себя Мафусаилом.

– Как можно! – округлила глаза Ева. – Вы же самый молодой из профессоров нашего Университета.

– Тем более.

– Хорошо. Скажите, Виктор… надеюсь, вы извините мою неосведомленность – все-таки, я совсем недавно в проекте – но как вам удалось обойти запрет на клонирование? Ведь наше законодательство в этой области такое суровое.

– О, мы нашли гениальное по своей простоте решение! Хочешь узнать какое?

– Конечно.

– Дело в том, что последние исследования нуклеотидных цепочек позволяют сделать однозначный вывод: генетические различия между современными людьми и неандертальцами слишком велики, чтобы относить их к единому биологическому виду существ. Об этом же свидетельствует и сравнительный анализ черепов неандертальцев и кроманьонцев. Улавливаешь?

– То есть неандертальцы – не наши предки?

– Разумеется, нет! Мы и они – два различных биологических вида, независимо произошедших, предположительно, от питекантропов. А скорее всего мы с ними вообще происходим от разных ветвей древних гоминидов. Когда наши прямые предки – кроманьонцы, около сорока тысячелетий назад проникли в Европу, неандертальцы обитали там давным-давно. После этого еще порядка десяти-двенадцати тысячелетий мы жили с ними, что называется, бок о бок. А затем неандертальцы неожиданно исчезли. Как и почему это случилось – тайна, покрытая мраком. Известно одно: в кострищах стоянок неандертальцев неоднократно находили обглоданные кости кроманьонцев. И наоборот. Но дело не в этом. А в том, какой из сказанного следует вывод.

– Какой же? – спросила девушка.

– Очевидный: палеоантропов нельзя считать людьми – в нашем понимании этого слова. Это был особый вид разумных существ. Особое, иное «человечество»!

– Исчезнувшее человечество, – задумчиво произнесла Ева, – звучит романтично. И загадочно.

– Не знаю как там насчет романтики, – хмыкнул профессор, – но все это позволило адвокатам нашего Университета убедительно доказать, что в данном случае – с юридической точки зрения – не может идти речи о клонировании человека. Так то!

– Почему же, если проект изначально легален, он до сих пор засекречен?

– Наш научно-исследовательский центр «Эдем» структурно входит в состав Йелоустоунского Университета криптогенетики, но, в отличие от самого Университета, «Эдем» курирует Министерство обороны, а проект «Адам» вообще полностью финансируется по линии МО. Оттого и секретность.

– Но почему? – удивилась ассистентка. – Чем военных так заинтересовал ископаемый палеоантроп? Они что, собираются поставить клонирование неандертальцев на поток и делать из них этих… «универсальных солдат» каких-нибудь?

– Не знаю и не желаю знать, – отрезал ученый. – И тебе, Ева, не советую копать в этом направлении. Зачем? Благодаря деньгам «оборонщиков» мы получили исключительный шанс – реализовать уникальнейший, невиданный доселе эксперимент. Мы вернули к жизни представителя исчезнувшей цивилизации. Только вдумайся: мы с тобой корректируем эволюцию; фигурально выражаясь, правим ошибки Творца!

– Спасибо за ваше «мы», – скромно потупилась Ева, – но мой вклад в проект пока ничтожен.

– Теперь ты тоже член команды, – похлопал её по плечу Агинский.

– Поверьте, я это ценю.

– Ну, – резюмировал Виктор, решительно поднимаясь с кресла, – пожалуй, довольно на сегодня. Не будем перегружать нашего Адама. Между прочим, – заметил он, игриво взглянув на ассистентку, – какое знаковое совпадение: он Адам, а ты Ева. Не находишь? По-моему, это сулит плодотворное сотрудничество.

– Кавалер он, конечно, видный, – с готовностью поддержала шутку девушка. И добавила, окинув взглядом приземистую, но чрезвычайно широкую в плечах, и оттого казавшуюся квадратной, фигуру неандертальца. – Внушительный мужчина. Даже не верится, что ему всего три года. Сколько он весит?

– Восемьдесят пять. Только Адаму отнюдь не три года. Мы искусственно ускорили его взросление, так что сейчас его биологический возраст равен двенадцати годам. А неандертальцы созревали очень рано – как раз где-то годам к двенадцати – жизнь обязывала. Поэтому нашего Адама вполне можно считать взрослой особью. И обрати внимание, какие мышцы – точно корабельные канаты! А стати-то каковы?

– Кстати про стати, – хихикнула Ева, – вы не пробовали научить его носить одежду?

– А зачем? – пожал плечами Агинский. – В вольере тепло. Потом, так удобнее производить наблюдения… Все. Обучающую программу я Адаму включил – пускай себе смотрит, может, что в мозгу и осядет, хотя бы, хе-хе, в затылочных полушариях. А нам можно по домам… У тебя какие планы на сегодняшний вечер?

Аск ощутил уход зворгов, но вида не подал; он знал, зворги – эти извечные враги венов, неусыпно наблюдают за ним, следят денно и нощно. Аск затылком, всей кожей чувствовал их холодные, внимательные взгляды. То, что они пока сохранили ему жизнь, ничего не значит. Или не значит ничего хорошего. Наверняка, измышляют какую-нибудь жестокую пакость. Зворги всегда были мастера на подобные штуки. О! Он кое-что про них помнил. И с каждым днем все больше – память возвращалась к нему. Не только личная память Аска, но и память рода – та память, с которой каждый вен нарождался в этот суровый мир… Вот зворги, те не имели родовой памяти. Оттого-то им приходилось изворачиваться, всякий раз чего-нибудь изобретая, чтобы передать молодым опыт старших. Ведь их детеныши выскальзывали из материнских утроб совсем бессмысленными, точно речные голыши. У венов не так… их тяжелые головы с рождения хранили воспоминания длинной, теряющейся где-то в непроглядной тьме Колодца Времён, вереницы поколений. Поэтому сородичам Аска ни к чему были все эти новшества, что постоянно придумывали шустрые как белки зворги. Зачем? Предки давно изобрели все, что нужно – как добыть огонь из сухого дерева, как охотиться на зверя и птицу, как поступать с умершими родичами – и этих знаний у венов было не отнять никому, ведь они с ними рождались… В этом, да и во многом ином, вены превосходили суетливых, беспамятных зворгов; вены были сильнее, вены были мудрее… Да, зворги чуть быстрее бегали и значительно ловчее лопотали на своем зворгчьем наречии… трещали без умолку, точно сороки! Слова так и сыпались из их ртов, как горох из созревших стручков. Ну и что толку? Зато они совсем не владели Властью – подчиняющей властью слова. Их речи были пусты, также как головы их детенышей. Не потому ли (воспоминание медленно всплыло откуда-то с самого дна Колодца Времён) предков Аска совсем не встревожило, когда зворги впервые проникли в исконные земли венов, боязливыми тенями появившись со стороны Восходящего Солнца? И даже когда те стали множится, точно головастики в весенних лужах… и даже когда число их кочевий сравнялось с числом стойбищ венов… а потом – превзошло… даже тогда предки ничего не сделали, дабы уничтожить или хотя бы изгнать обратно не в меру расплодившихся пришельцев. Конечно, если кто-нибудь из зворгов неосторожно оказывался на пути вена, расправа была короткой, а участь наглеца – неизбежной. Поначалу сородичи Аска расценивали пришельцев с Восхода только как доступную, хотя и не самую вкусную еду, этакое пищевое подспорье в Тощие Времена. Случалось – особенно в межсезонье, когда охота еще скудна – зворгов съедали целыми кочевьями. Но – странное дело! меньше тех не становилось…