Коллектив авторов - Российский колокол №3-4 2017

Задержался у входа, рассматривая, будто увидел впервые, свой супершлем. Понажимал, оттягивая время заветной встречи, все кнопки подряд. Кнопка «Видеоряд» распахнула мини-экран, на котором Галла протягивала к нему руки. Ее волосы прыгали, взвивались, резвились на ветру, а ему слышались звуки старинных клавиш музейного рояля, которые доносились из детства.

Невозможная его любовь, эта девушка с редким именем. Никто не знает, как она ему дорога. И она сама… пока…

С легкостью он взлетел по ступенькам и, умудрившись за что-то зацепиться, упал к ногам любимой.

– Ну и встреча, – всплеснули руками обе женщины. Все трое рассмеялись, сглаживая неловкий момент. Прошли в столовую.

– Здесь мы обычно угощаем гостей. Это называется пригласить к столу.

Александр огляделся. Комната большая, просторная, настоящая зала. В центре – три колонны, подпирающие свод. Между ними – тумба, способная, как объяснила старшая из женщин, трансформироваться в стол с большим количеством мест. Стол может быть треугольным, пятиугольным, овальным… может быть самой разнообразной формы. Все зависит от того, сколько пришло гостей, и от их выбора.

– Интерьер мы постоянно меняем, – сообщила Галла. – Сегодня у нас римский зал, в честь тебя. Ты же помнишь? – она слегка коснулась и провела пальцем по его носу, намекая на римский профиль, о чем ему не раз говорила. – И меню у нас соответствующее. Но поскольку ты не употребляешь нашу пищу, для тебя сосуд с чистой родниковой водой.

Галла провела его по другим комнатам. В остальном дом не сильно отличался от того, где жил Александр. Почти полное отсутствие мебели и обилие встроенных ниш, в каждой комнате – внушительных размеров экраны, укрепленные на стенах или подвешенные к потолку. Никаких украшений на стенах, никаких люстр и свисающих ламп.

«Но здесь, у них, несомненно, уютнее», – подумал Александр и быстро нашел причину: растения на окнах, на полу, в некоторых углах и в специально отведенной для них комнате. Шесть, восемь, десять ярусов. До самого потолка вьется, пушится, разрастается, ниспадает вниз сочная зелень. А корешок всего один – в маленьком корытце, спрятавшемся среди буйства листьев.

Александр подошел к окну. Аромат, исходящий от мелких кустиков со светло-зелеными с голубизной листочками, был ему знаком. Он часто ощущал его в Галлиных волосах, на ее комбинезоне, на ее руках, обнимавших его. Мелисса лимонная! Он сорвал и размял в ладони шероховатый лист. Где-то он еще видел такой же…

Включили музыку. Здесь их вкусы абсолютно совпадали. Из еле заметного на стене отверстия, напоминавшего глаз, доносились неземные звуки: казалось, небо посылает им раскаты грома и шум ливня, дробь стучащих о почву градин, свист падающих небесных тел, зажигательную пляску планет…

Эта музыка еще долго была с ним. И пока Александр возвращался к себе, и когда перед сном уединился на открытой веранде и уставился на звезды. Звезды строго и серьезно смотрели на него. На душе отчего-то было тревожно и грустно. Предчувствие неотвратимой печали охватило его.

Ну не могут же они расстаться из-за каких-то капсул! Не должны!

Александр отбросил от себя груз терзающих мыслей.

Утро следующего дня началось для Галлы с сюрприза. В сети она обнаружила сообщение с пометкой «лично». Писал однокурсник, с которым она часто бок о бок слушала ораторов, выступающих в курсантуриуме. Если Александр был старше девушки на два года, то Олег был на столько же младше, и эта его «детскость» сразу бросалась в глаза при чтении поступившего послания.

«Галла! – писал Олег. – Как своей однокурснице по курсу я желаю тебе всего наилучшего. Твоя жизнь только начинается, и все у тебя впереди. И, конечно, у тебя есть заветные желания, но не все из них могут исполниться. А если даже не исполнится одно из желаний, то не огорчайся. Твоей жизни хватит и на исполнение желаний, и на неисполнение их.

Галла, в моей памяти ты навсегда останешься такой же веселой, справедливой и умной девчонкой – такой, какая ты есть сейчас.

А пишу для того, чтобы признаться тебе: я, как и ты, древнеед. Давай держаться вместе, когда окажемся в лабиринтах».

Дальше шли строки, написанные на английском языке, давно не употребляемом и забытом.

Письмо Галлу и насмешило, и озадачило. Это хорошо, что число союзников у нее растет. Но что значит «держаться вместе»? Не воевать же они собираются! Или Олег чего-то боится? И что это за строчки, которые прочитать невозможно? Надо выяснить у Олега, где он их откопал. Человечество пользуется одним-единственным языком, понятным на любой точке планеты.

Она вошла в аудиторию и помахала Олегу, а когда оказалась с ним рядом, заговорщицки шепнула:

– Я тронута. – И, не давая ему прийти в себя от смущения, продолжала: – А что это за странная приписка в конце? Хочется узнать, что там за слова.

Олег смутился еще больше. Раскраснелся так, что веснушки на его лице скрылись из виду.

– Это я семейный архив исследовал. Наткнулся на книжку. Случайно. Называется «Евгений Онегин». Ну ты же знаешь Пушкина из истории древней литературы? В этой поэме есть эпиграф, не помню, к какой главе. Мне понравился. Я его тебе переписал.

– А сказать не хочешь?

– Тайна.

После занятий Галла встретилась с Александром и попросила разыскать перевод таинственных строчек.

– Да мы это прямо сейчас сделаем. Для чего у меня с собой шлем? Не только для дороги.

– Но ведь английский язык вышел из обихода почти 300 лет назад!

– Не проблема. Мы сейчас направим текст в архив древностей, в отдел свободного доступа… Стоп! А может, лучше томик Пушкина открыть? Говоришь, эпиграф к одной из глав? – Александр развернул шлем с экраном. – Вот, смотри… И слушай: «Прощай, и если мы расстаемся навсегда, то навсегда прощай». Это слова Байрона, был такой английский поэт, видимо, Пушкин его ценил. Но отчего Олег их тебе написал? Прощается… Странно…

– А вовсе и не странно, хотя минуту назад я сама так думала. – Галла посмотрела на Александра с нескрываемым обожанием. – Просто Олег понимает, что я – твоя девушка и для него путь к моему сердцу закрыт.

Александра ее объяснение не устроило, и весь остаток дня он провел в мрачном настроении. Дома машинально сунул комбинезон в машину обновления ткани, машинально установил режим. В результате получил вместо привычного хаки иссиня-черный цвет.

Чтобы попасть к подземной железной дороге, расположенной приблизительно в километре от поверхности, – спустились в шахту. Посадочная станция, отделанная новым видом искусственного кварца, исключала дополнительный источник освещения. Лучи, исходящие от искрящегося минерала, создавали сказочную, необычную атмосферу. Путешественникам пришлось воспользоваться специальными очками, чтобы осмотреться. Стены, поддерживающие свод станции, напоминали застывшую лаву, истекающую из жерла неведомого вулкана. Хотелось поднять голову, чтобы увидеть этот притаившийся источник. Там, вверху, за исключением пространства над платформой, отделанного все тем же светящимся кварцем, мерцали искусственные звезды, спускались огненные шары, замурованные в хрусталь, парили зеркала на тончайших кристаллических подвесках.