Иван Кычаков - Гонцы весны

Слышен ее голос: «Что, опять пожаловала? Господи, да когда это кончится? Ну, чего стоишь, входи…»

(Вводит М о ш а р и х у.) Вот, полюбуйся, Лизанька! Милости просим. Давно не жаловали посещением.

М о ш а р и х а. …пробочку понюхать.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Дрожит-то как! Замерзла небось, горюшко ты мое горькое. (Подает чай.) Выпей, Антонида. Согреешься.

М о ш а р и х а. Пробочку понюхать…

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Да ты что сердце-то мое надрываешь? (Всхлипывает.) Господи, наставь ты ее на путь истинный. (Лизе.) Она ведь мне дальней родственницей приходится. Гляжу на нее, а сердце так и замирает. Ну, чего смотришь? Пей. (Поит Мошариху.)

М о ш а р и х а. Спасибо, спасибо, Клавдеюшка… (Постепенно приходит в себя, оглядывается.) Христос воскресе…

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Да ты что! До пасхи целая неделя, а она христосоваться пришла.

М о ш а р и х а. Хорошо у вас, как в гнездышке… Только ты скажи, Клавдеюшка, почему это ты, как я замуж вышла, здороваться перестала? Помнишь?

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Не будем об этом, Антонида Власьевна.

М о ш а р и х а. Родители мои честно век свой прожили. Да и я сама не так уж грешна была. А?

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Может, поесть хочешь?

М о ш а р и х а. Пробочку бы понюхать.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Я вот тебе понюхаю. (Подает еду из буфета.) Поешь-ка, милая.

М о ш а р и х а (ест) . Меня, бесприданницу, Лука-то за красоту взял. Так и говорил: за красоту беру. Верно, жила я, как сыр в масле каталась. Только души своей — бог свидетель — не испоганила.

С черного хода входит К у з ь м и н.

К у з ь м и н. Ну, Гавриловна, принимай работу. (Увидел Лизу.) Здорова будь, Лизавета.

Л и з а. А ты что тут делаешь, дядя Никифор?

К у з ь м и н. Да вот подрядился в завозне прибрать.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Прибрал?

К у з ь м и н (берет под козырек) . Так точно!

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Ну, садись, чаем напою.

К у з ь м и н. Вода мельницы ломает. Ты уж мне, Гавриловна, чего другого набулькай.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. И этот про то же! Вот греховодники. (Уходит.)

Кузьмин, посмеиваясь, идет за ней.

М о ш а р и х а. Пробочку бы понюхать… Что-то я сказать хотела? А-а, вспомнила… Умирал мой Лука-то, всю правду мне открыл. Слышишь, девушка? Молись, говорит, за меня, Антонида, душегуб я! Троих он, невинных, топором… А я с ним, с таким-то, столько лет прожила, сладости из рук его поганых брала. На деньгах-то кровь людская. А все, что на мне надето, на те деньги куплено. Выходит, и на мне она, кровушка… (Плачет.)

Возвращается К л а в д и я Г а в р и л о в н а.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а. Ну что же ты, в самом деле. Пойдем-ка лучше, пойдем…

Уводит Мошариху. Следом идет Лиза.

В гостиную входит К р а с и к о в со скрипкой в футляре. Заглянул в дверь комнаты Ульянова, вынул скрипку, играет.

У л ь я н о в открыл дверь, прислонился к косяку, слушает.

У л ь я н о в (увидев, что Красиков хочет закончить) . Играйте, пожалуйста, играйте!

Красиков с большим подъемом закончил пьесу.

(Пожал ему руку.) Как давно я не слушал Чайковского! Спасибо… (Посмотрел на часы.) Ну-с, а вы, батенька, не очень-то точны…

К р а с и к о в. Не моя вина, Владимир Ильич.

У л ь я н о в. Что такое? Шпик?

К р а с и к о в. Три раза одно и то же лицо встретил. Пришлось задержаться.

У л ь я н о в. Правильно. Осторожность никогда не помешает.

Красиков подает лист бумаги.

Гм… (Читает.) Кто писал эту чушь?

К р а с и к о в. А вы не догадались?

У л ь я н о в. Крупицкий. Понимаю… Глумится над социал-демократами, мечтающими создать партию. Но мы создадим ее, создадим!

К р а с и к о в. Знали бы вы, как я с ним разругался.

У л ь я н о в. Что ж, за правду стоит подраться. И вот что, Петр Ананьевич, засучивайте-ка рукава!

К р а с и к о в. Драться? Со мной?

У л ь я н о в. Да, да, прямо на кулачки! (Шутливо колотит Красикова под бока.) Сдаетесь?

Смеются.

К р а с и к о в. Сдаваться без боя? Не хочу! Начинайте.

У л ь я н о в. На примере с Крупицким вы убедились, что ваши доморощенные критики Маркса распоясались. А вы, социал-демократы, сидите сложа руки. Вчера был на диспуте у молодежи. Горячие головы, но заросли дремучим бурьяном. А вы… вы подвигаетесь к ним чуть ли не по-рачьи. Вы знаете, как это называется?

Красиков молчит.

Кустарничество. У вас столько рабочих — железнодорожные мастерские, строители моста. А вы даже не удосужились побеседовать с ними. А не создать ли среди рабочих постоянный марксистский кружок?

К р а с и к о в. Но кто будет им руководить? Ведь вас угонят за горы и леса?

У л ь я н о в (с иронией) . И у вас нет другой кандидатуры?

К р а с и к о в. По-моему, нет.

У л ь я н о в. Ай-яй-яй! Какой конфуз! (Вдруг серьезно и жестко.) Ошибаетесь, милейший. Есть!

К р а с и к о в. Интересно, кто же?

У л ь я н о в. Петр Ананьевич Красиков. Да, да, сударь, вы! И никто иной!

К р а с и к о в. Да я…

У л ь я н о в. Согласны? Вот и хорошо. И я верю, что рабочие, которым вы откроете глаза, еще возьмутся за настоящее оружие.

Красиков тихо смеется.

Чему вы смеетесь, милостивый государь?

К р а с и к о в. Удивительно! И это называется — человек приехал в ссылку!

У л ь я н о в. Чепуха! Мы приехали не страдать и охать, а работать, создавать партию. Потому-то я и ехал на свой счет, чтобы побыстрее наладить связи.

К р а с и к о в. А теперь, Владимир Ильич, позвольте мне. Ну, дорогой, держитесь… (Засучивает рукава.) Проходное свидетельство у вас до Иркутска! А вы торчите здесь!

У л ь я н о в. И буду торчать!

К р а с и к о в. А что скажет высокое начальство? «Ага, нарушение! Подать его к ответу! Надбавить ему срок!»

У л ь я н о в. Ну, бог не выдаст, свинья не съест! (Горячо.) Да поймите, дорогой Пьер, что я не мог, не могу уехать, не дождавшись Ванеева и Глеба. Но сегодня они наконец приезжают. Мы пойдем встречать их примерно через час.

К р а с и к о в. Вы узнали точно?

У л ь я н о в. Да… И еще. Я должен, понимаете, должен встретиться с Федосеевым. Здесь, в пересыльной тюрьме. Какой это замечательный человек! Должны же, наконец, мы встретиться.

К р а с и к о в. Ой, боюсь, не кончился бы наш пир бедою.

У л ь я н о в. Да, риск есть. Но в полиции я отметился, а для тюремного начальства меня нет. Я потерялся.

Красиков удивленно смотрит на него.

(Смеется.) Да, да, прямо как в волшебном фокусе — фу! — и меня нет.

К р а с и к о в. Не понимаю, каким же образом?

У л ь я н о в. А вот каким… Ехал я в ссылку на свой счет. Но какой-то растяпа-бюрократ забыл вычеркнуть мою фамилию из общего списка, фамилия есть, а человека нет. Представляете? (Смеется.) И пока идут розыски, пока всюду сыплются запросы, мы с вами можем поработать… Давайте-ка разработаем программу занятий кружка. Идет?