Драмы и комедии

С к р о б а т. Есть, но его надо обсудить. Более широко, на партийном активе. Я полагаю, что основные кадры надо вывести из города, явочные квартиры все переменить. Когда утихнет, вернемся.

Т е т к а. Где же мы соберем актив?

С к р о б а т. Я предлагаю собраться на еврейском кладбище. Днем туда можно свободно пройти. Укрыться до темноты тоже есть где. А как стемнеет, поговорим. Если решим, что надо уйти из города, уйдем организованно. А если нет, дождемся утра и разойдемся по домам, чтобы продолжать борьбу в городе.

Р у н е ц. Это опасно. Если дело только в том, чтобы узнать мнение актива, поручите мне. Я обойду все районы города и узнаю.

С к р о б а т. Я хочу сам встретиться с людьми. Хочу, чтобы они из первых уст узнали о задачах, какие Центральный Комитет ставит перед партизанами. А ты, похоже, хочешь отгородить меня от народа.

Р у н е ц. Уж не боишься ли ты, что я на твои полномочия посягаю?

Т е т к а. Бросьте, товарищи. Не хватало еще, чтобы между нами грызня началась.

Р у н е ц. Если вопрос ставится в такой плоскости, я не могу возражать.

Т е т к а. Давайте попытаемся. Ведь мы еще ни разу не собирались вместе.

С к р о б а т. Сегодня не успеем известить. Давайте лучше на завтра.

Б а р у т а (входит) . Можно уже?

Т е т к а. Мы кончили. Можете заходить.

Б а р у т а. Я вам не нужен сегодня?

С к р о б а т. Ты нам больше не нужен.

Б а р у т а. Значит, могу отлучиться. Схожу, может быть, удастся еще бланки раздобыть.

С к р о б а т (многозначительно подмигнув Тетке) . Впрочем, подожди, а вдруг понадобишься.

Б а р у т а. Да я могу и после обеда.

С к р о б а т. Позови сюда солдата.

Б а р у т а уходит.

Этот его поход мог оказаться для нас роковым.

Входит К у з ь м и н и молча останавливается у двери.

Имей в виду: он собирается идти за бланками. Он не должен туда дойти. В разрушенных домах для этого есть много удобных подвалов.

С к р о б а т, Р у н е ц и Т е т к а уходят. Кузьмин, взволнованный, ходит по комнате.

В и к а (входит) . Саша, что с тобой?

К у з ь м и н. Со мной — ничего.

В и к а. Вид у тебя… Неужели это конфеты так испортили тебе настроение?

К у з ь м и н. Есть вещи посерьезнее.

В и к а. Ты меня пугаешь, Саша.

Кузьмин молча шагает по комнате.

Мне это можно знать?

К у з ь м и н. Нет.

В и к а. Понятно. Я только комсомолка.

К у з ь м и н. Тебе лучше этого не знать.

В и к а. Беда какая-нибудь грозит?

К у з ь м и н. Когда-нибудь все узнаешь. И… может быть, отвернешься от меня.

В и к а. Это что-то страшное?

К у з ь м и н. Я тебе не должен был ничего говорить.

Вика опустила голову на стол.

Б а р у т а (входит) . Что у вас здесь? Не поладили?

Ему никто не отвечает.

Что это сегодня: куда ни ткнись, везде загадки какие-то. Где Алена Степановна?

В и к а. Ушла стирать кому-то.

Б а р у т а. Хватает ей, бедняге. Смотрю вчера, а у ней кожа на пальцах стерта. Дай мне что-нибудь перекусить. Перекушу да схожу к этому своему приятелю.

В и к а молча уходит.

Сала, правда, нет. Может, в долг поверит десятка два бланков.

Кузьмин молчит. В и к а приносит картошку в мундире и тарелку с огурцами.

Садись, солдат, подкрепись.

К у з ь м и н. Не хочется.

Б а р у т а. Разносолы не бог весть какие, но питаться чем-то надо. Иди, не стесняйся. Беднее не станем, чем есть.

В и к а. Поешь, ты ведь тоже собирался куда-то идти.

Кузьмин садится к столу и молча снимает с картошки кожуру.

Б а р у т а. У тебя, Вика, где-то спирт есть.

В и к а. Что вы, дядя Микита! Вы же знаете, для кого он предназначен!

Б а р у т а. На душе тяжело. Насмотрелся на станция на людское горе… А тут еще с партизанами такое дело. Первый раз и последний — дай капельку. По пятьдесят граммов — мне и солдату.

К у з ь м и н. Мне не надо.

В и к а уходит.

Б а р у т а. Ты, видно, скоро в лес уйдешь?

К у з ь м и н. Возможно.

Б а р у т а. Так это Вика потому и плакала?

К у з ь м и н. Чего ей плакать?

Б а р у т а. Ты мае глаза не отводи, я кое-что замечаю.

Кузьмин молчит. Длинная пауза.

Если бы не война, поженились бы, да и жили себе. Детишек бы народили, и я бы порадовался, глядя на вас.

К у з ь м и н. А вам что за радость от этого?

Б а р у т а. Мне? (Замялся.) Так, по-стариковски.

К у з ь м и н. Видно, не придется.

Входит В и к а с двумя налитыми рюмками и ставит перед мужчинами.

Б а р у т а (взяв рюмку) . Так давай, может быть… за это самое, о чем я говорил?

К у з ь м и н рывком встал. Рюмка опрокинулась. Он вышел из комнаты.

Чего это он? Обиделся?

В и к а. С ним что-то творится. Сама не пойму.

Б а р у т а (отставляет рюмку в сторону) . Я кажется, ничего плохого не оказал. (Ест картофель с огурцами.) В рот ничего не лезет. (Встает. Надевает ватник.)

Входит К у з ь м и н, тоже одетый.

Б а р у т а. И ты идешь?

К у з ь м и н. Иду.

Б а р у т а. Может, по пути? Мне на Столярную.

К у з ь м и н. По пути.

Б а р у т а. Вот и хорошо.

К у з ь м и н уходит первым.

Не горюй, дочка. Все будет хорошо. (Целует Вику в лоб и уходит.)

З а н а в е с.

Перевязочная в больнице. В и к а одна, готовит инструменты.

П е л ь т ц е р (входит) . Можно?

В и к а (вздрогнув) . Вы уже вошли.

П е л ь т ц е р. Я не постучал, простите. (Целует Вике руку.) Вы всех так пугаетесь?

В и к а. Нет, только некоторых.

П е л ь т ц е р. Ко мне пора уж вам привыкнуть.

В и к а. Вы затем и пришли, чтоб я привыкала?

П е л ь т ц е р. Я не мог пройти мимо перевязочной.

В и к а. А вы что — больной?

П е л ь т ц е р. И очень серьезно.

В и к а. Необходимо хирургическое вмешательство?

П е л ь т ц е р. Без вашего вмешательства я пропал.

В и к а. А что у вас такое?

П е л ь т ц е р (с наигранным пафосом) . Любовь.

В и к а. Ну что ж, давайте вырежем.

П е л ь т ц е р. Это невозможно. Это глубоко, в душе.

В и к а. Доберемся и до души. Где она у вас? В пятках, наверно?

П е л ь т ц е р (грозит ей пальцем) . Ну-ну! Я знаю, на что вы намекаете. Не забывайте, что я офицер самой храброй в мире армии.

В и к а. И на храбрых гроза есть: леса ведь кишат этими… как вы их называете…

П е л ь т ц е р. Бандитами.

В и к а. Говорят, будто их и в городе полно.

П е л ь т ц е р. Пусть. Мы их бьем и зарабатываем ордена. А иначе как бы я в тылу заработал орден?

В и к а. Я их у вас еще не вижу.

П е л ь т ц е р. Скоро увидите. Вчера ликвидировали группу в четырнадцать человек, которая пробиралась в лес. Руководил операцией я.

В и к а. И что вы с ними сделали?

П е л ь т ц е р. Они там. (Показывает в землю.)

В и к а. И они не сопротивлялись?

П е л ь т ц е р. Им было нечем.

В и к а. Орден, как видно, небольшой будет… за такой подвиг?