Драмы и комедии

К о р е н е в и ч (машет на него рукой) . Ничего вы не знаете. Где Перегуд?

Д у б о в е ц. Тяжело ранен. Вон он.

Кореневич направляется к Перегуду. Перегуд видит командира полка и хочет приподняться.

К о р е н е в и ч. Лежите, не шевелитесь. (Становится на колени и наклоняется над Перегудом.) Как вы себя чувствуете?

П е р е г у д (шепчет). Товарищ майор, ваш приказ выполнен.

К о р е н е в и ч. Родный мне доложил. Спасибо. (Наклоняется и целует Перегуда. Зовет.) Вера!

В е р а (за сценой) . Я вас слушаю, товарищ майор.

К о р е н е в и ч. Носилки сюда!

Подбегают В е р а и д в а с а н и т а р а с носилками.

Возьмите лейтенанта на перевязочный пункт. Сами доставите его в госпиталь. Вы мне отвечаете за него.

В е р а. Есть, товарищ майор.

Санитары кладут Перегуда на носилки.

К о р е н е в и ч. Осторожно!

З а н а в е с.

Палата в прифронтовом госпитале. В палате человека четыре б о л ь н ы х. Посреди палаты стол и стулья. На одной из кроватей сидит р а н е н ы й с перевязанной ногой. Рядом с ним костыли, в руках газета. На соседней кровати П е р е г у д в халате.

П е р е г у д. Стонет все.

Р а н е н ы й. Это тот, в углу.

П е р е г у д. У него, кажется, кость раздроблена.

Р а н е н ы й. Да. А я тоже думал — останусь без ноги, но обошлось. Доктор говорит, что, может, даже и хромать не буду. Вот на фронт вряд ли попаду снова. Жалко. Хотел бы я видеть их последние судороги.

П е р е г у д. Я-то еще надеюсь увидеть.

Р а н е н ы й. У тебя другое дело. Через какие-нибудь две недели ты будешь совсем здоров.

П е р е г у д. Скорее бы на фронт. Там у нас пошли теперь неплохие дела. Даже в армейской газете пишут про наш полк. Читали сегодня?

Р а н е н ы й (просматривая газету) . Это где же тут?

П е р е г у д. Вот здесь. (Показывает пальцем.)

Р а н е н ы й (читает) . «Часть, которой командует майор Кореневич, безостановочно гонит врага на запад. Вчера неожиданным налетом подразделения товарища Кореневича снова выбили фашистов из двух населенных пунктов. На поле боя противник оставил более четырехсот трупов и много оружия. В этом бою майор Кореневич был ранен, но не оставил командного пункта, пока операция не была закончена».

П е р е г у д. Это мой командир полка.

Р а н е н ы й. Видно, боевой.

П е р е г у д. Боевой.

Р а н е н ы й. С боевым командиром и воевать легче.

Входит Н а т а л ь я.

Н а т а л ь я. Ну, больной, собирайтесь, машина ждет.

Р а н е н ы й. Уже?

Н а т а л ь я. Уже.

Р а н е н ы й. А что тут собираться? Я готов…

П е р е г у д. Мне тоже собираться?

Н а т а л ь я. Хотите поскорее вырваться из моих рук? Нет, вы еще подождите.

П е р е г у д. Есть подождать.

Н а т а л ь я. У меня с вами еще разговор будет.

П е р е г у д. Серьезный?

Н а т а л ь я. Очень.

Р а н е н ы й (подходит на костылях к Наталье) . Прощайте, сестра! (Жмет руку.) Благодарю вас за все хлопоты… Надоедал я вам часто…

Н а т а л ь я. Счастливо… Поправляйтесь поскорее и возвращайтесь добивать фашистов…

Р а н е н ы й. Обязательно. (Задерживает ее руку.) Эх, сестрица! Знаете, что я вам хочу сказать?

Н а т а л ь я. Что?

Р а н е н ы й. Завидую я вашему мужу.

Н а т а л ь я. Разве вы его знаете?

Р а н е н ы й. Я знаю его жену.

Н а т а л ь я. У вас получше будет.

Р а н е н ы й. Навряд ли. (Подходит к Перегуду.) Прощай, товарищ.

П е р е г у д. Прощай, браток.

Прощаются. Р а н е н ы й уходит.

И он тоже…

Н а т а л ь я. Ведь хочется человеку сказать на прощанье что-либо приятное. Подымите руку. (Ставит термометр.) Раненые — они капризны, как дети: и жалуются и ругаются, бывает. А обижаться на них нельзя. Иной переносит страшнейшую боль, вот и не сдержится, скажет грубое слово. А выписывается — благодарит, слезы на глазах. И эти слезы дороже мне всякой похвалы. Чувствуешь, что ты в самом деле была нужна человеку.

П е р е г у д. И он до самой смерти будет помнить вас. Глянет на следы своих ран и вспомнит.

Н а т а л ь я. Странное чувство у меня к моим раненым. Мне кажется, что мать должна чувствовать что-то похожее. Они ведь беспомощны, как дети. Его надо и покормить, и накрыть, и на другой бок перевернуть, и заговорить как-нибудь, чтобы он хоть на момент забыл о своей боли. А что у него борода и усы, так от этого еще больше жаль его.

П е р е г у д. У вас доброе сердце.

Н а т а л ь я. Не знаю. Мне самой приятно, что могу помочь.

П е р е г у д. Вы чувствуете себя счастливой?

Н а т а л ь я. Счастлива тем, что я нужный человек, что могу нести хоть крупинку тяжести, которая легла на плечи народа. Сначала очень было страшно. Наш военный городок разбомбили. Выскочила я ночью в одной рубашке и очутилась на большой дороге среди толпы людей… Несчастная среди несчастных. Ни родни, ни знакомых. У каждого свое горе, и всякому не до тебя. Триста километров прошла пешком, об одном думала: чтобы только выйти. А потом опомнилась — куда же я иду? Зачем? У меня же ни детей, ни семьи — одна. Неужели я не могу быть полезной на фронте? Тут я вспомнила, что когда-то училась в мединституте… И вот мне кажется, что я нашла свое настоящее место.

В р а ч (приоткрывая дверь) . Наталья Николаевна, у вас сколько кроватей свободных?

Н а т а л ь я. Одна, да вот еще одна должна освободиться.

В р а ч. Прибывают раненые. Подготовьтесь.

Н а т а л ь я. Все будет готово, Михаил Борисович. (Перегуду.) Может, и знакомые будут. Все тяжелые с вашего участка попадают к нам. Это наш поток. Только они обычно в таком состоянии, что с ними и поговорить нельзя. Ну-ка, какая у вас температура? (Смотрит на термометр.) Все в порядке. Я думала, можно ли вас отправлять…

П е р е г у д. А вы не отправляйте, мне и тут хорошо. Оставьте меня здесь, Наталья Николаевна. При вас я скорее поправлюсь.

Н а т а л ь я. Не имею права.

П е р е г у д. Попросите начальника госпиталя.

Н а т а л ь я. Не позволит. Нам нужно принимать новых раненых. А вы поедете дальше, в тыл. Там быстрее поправитесь.

П е р е г у д. Не прогоняйте меня. Мне тяжело будет перенести…

Н а т а л ь я (шутя) . Вам ничего переносить не придется. Санитары перенесут, что надо.

П е р е г у д. Разлуку с вами.

Н а т а л ь я. Ну, это пустяки. Это не угрожает вашей жизни. Тем более что температура у вас нормальная.

П е р е г у д. Вы снова начинаете издеваться, как когда-то.

Н а т а л ь я. Я и так долго терпела, пока поставила вас на ноги. Теперь хочу отвести душу.

П е р е г у д. Но так вы можете снова свалить меня с ног.

Н а т а л ь я. Если вы от немецкой пули не погибли, то от моих слов тем более.

П е р е г у д. Вы хотите быстрее избавиться от меня. Как выздоровею, тогда я сам поеду и даю слово больше не попадаться вам на глаза.