Драмы и комедии

К л а в а. Что-то ты раньше не говорил мне о своих принципах.

Ж л у к т а. Не было надобности. А теперь такое время, что без принципов нельзя, пропадешь.

К л а в а. Ну, я слушаю.

Ж л у к т а. Первый принцип — я хочу жить.

К л а в а. Ты уже это говорил.

Ж л у к т а. Я повторяю, чтобы до тебя дошло: жить, несмотря ни на что. Отсюда правило: уходи оттуда, где ты можешь погибнуть. Уходи от бомбежки, от фронта, от мобилизации.

К л а в а. А если все так будут делать, кто же будет Родину защищать?

Ж л у к т а (с досадой) . Опять она мне — все!.. Все — пожалуйста, пускай защищают. Я их приветствую. Но самому погибать считаю абсурдом. Это противоречит моему принципу. Погиб — так и все, крышка. Больше никакой жизни нет. Так или нет?

К л а в а. Не совсем так.

Ж л у к т а. Нет, именно так. Поэтому я и уехал. Бронь ведь мне не дали, и я остался только вот с этим документом (вынимает из кармана военный билет) , который, между прочим, меня сильно компрометирует.

К л а в а. Военный билет? Чем же он тебя компрометирует?

Ж л у к т а (смотрит в билет) . Начсостав, ВУС — двадцать восемь, годен к строевой службе — это все улики против меня. Лучше, если их совсем не будет. (Хочет порвать билет.)

К л а в а. Ай, с ума сошел! (Хватает Жлукту за руку.)

Ж л у к т а. Не бойся, я знаю, что делаю. (Открывает дверцу и бросает билет в печку.)

К л а в а. А как же если спросят?

Ж л у к т а. Нет, сгорел. И вообще я был снят с учета. Туберкулез, рак печени, грудная жаба — мало ли что может быть (Вынимает папироску, прикуривает от зажигалки.) На чем мы остановились? Да. Таким образом, я остался жить А раз уж я живу, так я хочу жить по-человечески. Понимаешь?

К л а в а. Ну, понимаю: жить так, как люди живут…

Ж л у к т а. Э, нет, не то. Люди живут по-разному, и редко кто живет по-человечески. Я хочу по-человечески одеваться, по-человечески есть, по-человечески пить, по-человечески любить. Пока я ничего этого не имею.

К л а в а. Благодарю за откровенность.

Ж л у к т а. Ах, извини. Что касается любви, так я это имею в достаточном количестве и надлежащего качества. А все остальное придется наживать…

К л а в а. Каким образом?

Ж л у к т а. Ну, уж конечно, не работой, которую ты имеешь в виду.

К л а в а. Тогда что же? Преступление?

Ж л у к т а. О, нет! Я не такой дурак, чтобы рисковать жизнью или свободой.

К л а в а. Я не знаю, как можно, не работая, добиться честным путем того, о чем ты говоришь.

Ж л у к т а. Нам надо договориться о том, что мы называем честным. Я считаю честным все то, что не подходит под статью Уголовного кодекса.

К л а в а. Хотя бы и так, все равно я не вижу, каким способом…

Ж л у к т а. Есть такой способ. Если умело взяться, так и из этой зажигалки можно кадило раздуть.

К л а в а. Ты меня просто заинтриговал.

Ж л у к т а. Надеюсь, что ты будешь моим союзником.

К л а в а. Что я должна буду делать?

Ж л у к т а. Главное — не мешать мне.

К л а в а. И все?

Ж л у к т а. Пожалуй, и все.

К л а в а. Постараюсь, если это не будет слишком противно.

Ж л у к т а. Тут особенно разборчивой быть не приходится.

К л а в а. С чего же ты думаешь начинать?

Ж л у к т а. С визитов. Прежде всего нужно представиться начальству. При этом надо дать понять, что я что-то такое-эдакое, о чем я скромно умалчиваю, но о чем они могут догадываться. Тут многое зависит от первого впечатления, которое ты произведешь: как войдешь, как поклонишься, как будешь себя держать. Вот не знаю, как это у меня получится. Сядь, пожалуйста, за стол, как будто ты начальник, а я войду.

К л а в а. Еще что выдумал!

Ж л у к т а. Сядь, что тебе — трудно?

Клава садится за стол. Ж л у к т а выходит из комнаты, стучит в дверь.

К л а в а. Войдите.

Ж л у к т а входит со шляпой в руках, важный и скромный в одно и то же время, и неторопливо идет к столу.

Ж л у к т а (с легким поклоном) . Здравствуйте, Иван Иванович.

К л а в а (скороговоркой) . Здравствуйте. Садитесь. Что скажете?

Ж л у к т а. Моя фамилия — Чарский. Может быть, слышали?

К л а в а (удивленно смотрит на него) . Почему Чарский? Был Жлукта и вдруг Чарский.

Ж л у к т а. Не твое дело. Ты ведь не знаешь, что я Жлукта.

К л а в а. Как это я не знаю? Хорошее дело! Чтобы я не знала, как мужа зовут.

Ж л у к т а. Глупая. Ты же видишь меня впервые. И вообще ты не умеешь быть начальником. Когда я войду, делай вид, что занята весьма важными делами и не сразу меня замечаешь. Когда говоришь, не тарахти так быстро. Говори тихо, медленно, по одному слову в минуту, чтобы дать мне возможность почувствовать, оценить и взвесить каждое твое слово. Смотри мимо меня, вдаль, как будто ты видишь там те важные государственные дела, которые тебе поручено вершить. А Чарский — это, скажем, мой псевдоним. Может быть, я выдающийся артист, может быть, художник или композитор. Эта фамилия должна производить впечатление. Ну, начнем сначала. (Выходит.)

Клава принимает соответствующее положение. Стук в дверь.

К л а в а. Войдите.

Ж л у к т а входит как и прежде, стараясь произвести впечатление.

(Она так «углубилась» в дела, что даже не ответила на приветствие. Подняла голову и отсутствующим взглядом посмотрела на него.) Чем могу служить?

Ж л у к т а. Прибыв в ваш город, я счел своим долгом засвидетельствовать вам свое почтение. Моя фамилия — Чарский.

К л а в а. Очень приятно. (Протягивает руку.) Садитесь, товарищ… Чарский. Так, кажется?

Ж л у к т а. Да, Чарский Демьян Демьянович.

К л а в а. Ну что ж, это не плохо звучит. Чарский! Ха-ха-ха!

Ж л у к т а (с досадой) . Дура! Ну что за смех! Давай сначала.

Выходит и в дверях сталкивается с Я з в о й. Язва входит в шинели без знаков различия, прихрамывая, опираясь на палку.

Я з в а. Простите.

Ж л у к т а. Пожалуйста. (Выжидающе смотрит на Язву.)

Я з в а. Пришел познакомиться. Ваш сосед — Язва Михаил Александрович.

Ж л у к т а (протягивает руку) . Чарский Демьян Демьянович. Это — моя жена.

К л а в а (подавая руку) . Клавдия.

Ж л у к т а. Вы здесь близко живете?

Я з в а. В соседней комнате.

Ж л у к т а. Вот как! Давно вы здесь живете?

Я з в а. В городе — лет шесть, а в этой квартире месяца два, как с фронта вернулся.

Ж л у к т а. Так вы и на фронте были?

Я з в а. Был, да мне не повезло. (Указывает на ногу.)

Ж л у к т а. Я бы сказал, что вам повезло. Этот самый кусок металла мог бы попасть и немного повыше. Что же вы теперь — в отпуске после госпиталя?

Я з в а. Нет, совсем уволен. Работаю в местной газете.

Ж л у к т а. Слышишь, Клава! Опасный у нас сосед. Того и гляди, на перо подденет.

Я з в а. Было бы за что поддевать.

Ж л у к т а. У, щелкоперы, либералы проклятые! (Хлопает Язву по плечу.) Вы комедий, случайно, не пишете?