Алексей Симуков - Воробьевы горы

Г р о м а д и н (читает) . «Москва в прошлом и настоящем», под редакцией Забелина. Для мальчика из пятого класса серьезное чтение, а? Он что, историей увлекается?

Л и д и я П е т р о в н а. В данном случае меня интересует, как он ведет себя на уроках.

Г р о м а д и н. А как он учится?

Л и д и я П е т р о в н а. Мальчик способный, но до того своевольный… Я позову его, можно?

Г р о м а д и н. Лидия Петровна, вы первый год преподаете?

Л и д и я П е т р о в н а. Да… А что?

Г р о м а д и н. Опыта у меня тоже маловато, но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Привести ученика к директору — это, я считаю, высшая мера. Зачем же вы мальчишку сразу к стенке ставите? Попытайтесь расшевелить, повлиять…

Л и д и я П е т р о в н а. Влияла, Иван Александрович, беседовала. Убеждала. Наказывала даже.

Г р о м а д и н. А вы не пробовали другое: поговорить с ним об этой книге, порасспросить, что он в ней вычитал?

Л и д и я П е т р о в н а. Расспросить?

Г р о м а д и н. А вдруг это академик будущий? Он ждет в коридоре?

Л и д и я П е т р о в н а. Да.

Г р о м а д и н. Скажите этому академику, что я занят, что в моих когтях бьется очередная жертва, что кровь льется рекой и что вам стало так страшно, что вы решили еще раз, в последний раз, поговорить с ним сами, без директора, чтобы он обещал вам исправиться.

Л и д и я П е т р о в н а. Вы шутите?

Г р о м а д и н. Всю жизнь. Так и расскажите Зарубееву. Кстати, не его ли брат остался на второй год в десятом классе?

Л и д и я П е т р о в н а. Лева? Не знала.

Г р о м а д и н. Да, не выдержал переэкзаменовки.

В дверях появляется В и к т о р.

Простите, Лидия Петровна… (Виктору.) Устроил с углем?

В и к т о р. Да. Поручил Граматчикову.

Г р о м а д и н. Добро. Юноша он, кажется, толковый. Теперь один вопрос, Лидия Петровна, пока помню. Сколько времени примерно живет учебник? (Берет со стола учебник, перелистывает.)

Л и д и я П е т р о в н а. Думаю, года два, три… У девочек, конечно, дольше.

Г р о м а д и н. Маловато. Вот что, Виктор, организуй-ка своих комсомольцев, нужно взяться за это дело. Пусть каждый учебник послужит не одному, а по крайней мере двум поколениям! С этого лозунга и начинай. Подбери художников, поэтов, пусть изобразят хотя бы такой. (Берет со стола пухлый, растрепанный учебник.) Можно еще пострашней. С соответствующей подписью, конечно. Но это первый этап; второй — надо завести в школе переплетную мастерскую. Простите, Лидия Петровна, вы что-то хотели сказать?

Л и д и я П е т р о в н а. Очень хорошая мысль, Иван Александрович. Особенно для младших классов. Если ребята сами, своими руками, переплетут и приведут в порядок свои учебники, это воспитает в них уважение к книге с первых же лет!

Г р о м а д и н. Честно говоря, я ведь думал только о практической стороне дела. Воспитательную упустил. Что ж, будем учиться друг у друга. Спасибо. Больше вас не беспокою, Лидия Петровна.

Л и д и я П е т р о в н а. Извините, Иван Александрович…

Г р о м а д и н. Пожалуйста, пожалуйста…

Лидия Петровна уходит.

А теперь поговорим о Зарубееве. Нехорошо получилось… Комсомолец, последний класс. Вникни, Виктор: наша школа должна выпустить в этом году тридцать человек! Тридцать молодых граждан страны. Большинство из них комсомольцы. Понимаешь, какая это сила? Если, конечно, выполним свою задачу. Отвечаем-то мы с тобой в первую очередь. Понял? (Пауза.) Так что ж вы на комитете решили с Зарубеевым?

Стук в дверь.

Кто там?

Дверь отворяется, на пороге появляется Т а н я — молодая девушка, худенькая, большеглазая, с пышными светлыми волосами, выбивающимися из-под пилотки. Гимнастерка без погон, темная юбка, скромные изящные туфли.

Т а н я. Разрешите обратиться, товарищ полковник!

Г р о м а д и н (смотрит на нее) . Позвольте… позвольте… Это кто же такой? Вроде… Таня?

Т а н я. Так точно, товарищ полковник!

Г р о м а д и н. Отставной уж… Ну, не ожидал, не думал. Здравствуй… Вот молодец! (Виктору.) Поторопи Граматчикова, Виктор, пусть возьмет у меня накладную на уголь. А сам возвращайся. Закончим разговор.

В и к т о р. Есть! (Выходит.)

Т а н я. Я не помешала?

Г р о м а д и н. Ничего… Ну, дай на тебя полюбоваться. (Оглядывает ее.) Хороша, хороша… Ишь как загорела.

Т а н я. У тетки в деревне отдыхала… (Пауза.) Уж искала я вас, искала, Иван Александрович. И никак не ожидала вас в школе найти.

Г р о м а д и н. Осваиваю.

Т а н я. Вы — директор?

Г р о м а д и н. Всё вместе. И воспитатель, и преподаватель. Веду курс истории СССР в старших классах.

Т а н я. Вот хорошо.

Г р о м а д и н. Что хорошо?

Т а н я. Да это я так… Я ведь к вам по делу, Иван Александрович. Вы уж извините.

Г р о м а д и н. Извиняться нечего — дело прежде всего.

Т а н я. Вы и так для меня были как отец… Помните, как ругали меня?

Г р о м а д и н. За довоенные двойки? Так это за дело.

Т а н я. Я ведь, если честно сказать, на курсы медсестер пошла, чтобы в школе не учиться. Вот не захотела — и все! А теперь…

Г р о м а д и н. За ум взялась? Вернулась в свою школу?

Т а н я. Нет, с этим ничего не выходит. Мама у меня на руках. (Пауза.) Нет ли у вас какой-нибудь работы, Иван Александрович?

Г р о м а д и н. Работы?

Т а н я. Да… В нашей школе спрашивала — нет. А я все бы делала…

Г р о м а д и н. Но почему ты стремишься именно в школу? Ты ведь санинструктор, кажется? Могла бы себе найти работу по специальности.

Т а н я. Хочу доучиться. У нас из санбата одна девушка буфетчицей устроилась в школу, попросила учителей помочь. Они с ней занимаются, будет сдавать экстерном. Вот и я бы…

Г р о м а д и н. Гм… Что ж мне с тобой делать? С учителями я бы поговорил. Это устроим. А вот работа… (Пауза.) Стой! Придумал! Хочешь в завхозы?

Т а н я. Завхозом? К вам в школу? А справлюсь?

Г р о м а д и н. Ты? Да каждая женщина в душе лучший в мире завхоз! Соглашайся, Танюша. Выручишь не знаю как, а об ученье твоем я позабочусь! Согласна?

Т а н я. Согласна.

Стук в дверь.

Г р о м а д и н. Войдите!

Входит В о л о д я.

А! Старый знакомый!

В о л о д я. Иван Александрович, я хотел… (Вдруг увидев Таню.) Таня!

Т а н я. Володя!

В о л о д я. Вы… вы… здесь?

Т а н я. А вы почему здесь?

Г р о м а д и н. Как — почему? Представитель славного десятого класса!

Т а н я. А вы же говорили, Володя, что вы на втором курсе университета.

Г р о м а д и н. Что-что?

В о л о д я. Простите, Иван Александрович, это была шутка. И потом… вообще… (Решительно Громадину.) Позвольте выйти!

Г р о м а д и н. Иди, иди, а то вон вспотел даже.

Володя уходит.

Знакомый?

Т а н я. Летом встретились, в деревне… Вы не думайте, Иван Александрович, что он такой… хвастун и вообще… Он хороший парнишка… Главное, очень отзывчивый. А стихи как читает!