Иван Радоев - «Красное и коричневое» и другие пьесы

Ш и ш м а н. Товарищи, я сбит с панталыку!

Алоис начинает слегка пританцовывать возле Топузова.

Т о п у з о в. Почему? Почему меня? Я ведь кожа да кости!

Г е н а. Что с вами, товарищ Топузов?

Т о п у з о в. Людоедка…

А н о м а л и я. Нет здесь никаких людоедок. Это Алоис.

Т о п у з о в. А зачем она танцует?

Т р а к т о р о в. Не танцует она, просто стоит тут, с нами.

К ы н ч о. Пришел срок призраку увидеть призраки.

Т о п у з о в. Товарищи, я такой же, как вы… Я люблю вас… Не верите? Как мне вас убедить, что я как вы? Чудо сотворить, что ли? Вот скажу, что сейчас будет землетрясение, и, если оно действительно будет, тогда поверите?

Дом неожиданно начинает трястись. Качается из стороны в сторону большой абажур. Слышен гул. Падают вещи. Кынчо рухнул на стул. Землетрясение.

А н о м а л и я. Землетрясение!

Г е н а. И вправду трясет, мать вашу за ногу!

К ы н ч о. Что происходит? Товарищи, что вы толкаетесь?

А с п а р у х. Землетрясение, Кынчо!

А н о м а л и я. Все на улицу! Это конец!

Все убегают. В доме остается один Топузов. Землетрясение прекращается. Входит Ш а б а н.

Ш а б а н. Товарищ Топузов, а вы почему здесь? Ведь землетрясение!

Т о п у з о в. Никакого землетрясения не было, Шабан…

Ш а б а н. Было, товарищ Топузов. Я его на корте почувствовал.

Т о п у з о в. Тебе померещилось, Шабан… Не было. Землетрясения редко бывают. Померещилось, сынок, померещилось.

Все один за другим возвращаются. Смотрят на Топузова. Шабан — то на Топузова, то на остальных.

А н о м а л и я. Товарищ Топузов, а вы так здесь и оставались?

Т о п у з о в. А что?

В е л и ч к а. Да ведь землетрясение…

Т о п у з о в. Не было никакого землетрясения. Верно, Шабан?

Шабан неопределенно мотнул головой.

В е л и ч к а. Очень сильно трясло.

Т о п у з о в. Вам показалось. Потому что я сказал «землетрясение».

Г е н а. Я тоже считаю… Вроде бы не все качалось…

Т о п у з о в. Должно быть, порыв ветра.

Ш а б а н. Ага, это ветер… Был ветер, это точно…

Все снова облачаются в форменные халаты, обступают Топузова. Входит З а в е д у ю щ а я.

З а в е д у ю щ а я. К нам гости!

Шабан включает магнитофон. Вое поворачиваются лицом к двери. Входит Г е ч о.

Г е ч о. Отец!

Ш и ш м а н. Сынок!

Обнимаются. Входит А л о и с.

Г е ч о. Сильно оно тут чувствовалось?

Ш и ш м а н. Что чувствовалось?

Г е ч о. Землетрясение. Автобус так тряхнуло!..

Ш и ш м а н. Не знаю, сынок. Было оно или не было, это уж как ты скажешь…

Г е ч о. Было, отец, но кончилось. Все мы целы и невредимы.

Ш и ш м а н. Целы и невредимы… А ты разве один? Больше никого в автобусе не было?

Г е ч о. Нет, я один. Как у вас тут с питанием?

Ш и ш м а н. Хорошо с питанием. Ты как?

Г е ч о. Я — хорошо… Значит, кормят хорошо?

Ш и ш м а н. Хорошо, хорошо… Знаешь, сынок, я так и думал: не может такого быть, чтобы мой Гечо не приехал. Внучек-то как?

Г е ч о. Хорошо. Значит, питание хорошее?

Ш и ш м а н. Хорошее.

Т о п у з о в. Дети! Дорогие наши дети! Добро пожаловать! Рассаживайтесь, занимайте места! Мы так рады вам. Вот сюда… Прошу… (Усаживает Гечо. Обращается к остальным, воображаемым гостям.) Садитесь, садитесь, стульев всем хватит…

К ы н ч о. Этот опять выкрутится!

По одну сторону сцены рассаживаются старики и старушки, по другую — Алоис, Заведующая, Шабан. Посередине, на почетном месте, — Гечо.

Т о п у з о в. Дорогие наши дети! Гордость наша и радость! Добро пожаловать! Давно ждали мы этой встречи, с неописуемым терпением и любовью — так же, как ждали ее вы. Живется нам хорошо. Нас тут кормят. У нас есть телевизор, теннисный корт, визитные карточки, уголок болгарского народного быта, все у нас есть. Мы живем прекрасно, дорогие дети! А вы как? Будьте тихими и послушными, не возражайте, думайте о своих детях, как мы думаем о вас. Вы — смысл нашей стариковской жизни. Ради вас переносили мы трудности, обиды и лишения, ради вас иногда казались непорядочными… (Гечо.) Вы должны гордиться своим отцом! Я многому от него научился! (Обнимает Шишмана.) Спасибо, Шишман, брат ты мой!

К ы н ч о. Этот всегда выкрутится!

А с п а р у х. Потрясающий тип!

Т о п у з о в. Как хорошо, правда, Шишман?

Ш и ш м а н. Правда, правда…

Т о п у з о в. А теперь, дорогие дети, начинаем в вашу честь концерт художественной самодеятельности. Сейчас бабушка Гена с помощью подражания птичьим голосам перенесет вас назад, в прекрасную пору детства. Это, дети мои, настоящее подражание, как в жизни!

Гена смущенно выходит вперед, начинает свой номер. Топузов приближается к ней, но вдруг, качнувшись, выпускает из рук палку.

А л о и с. Товарищ Топузов, что с вами?

Т о п у з о в. Не плачь, Алоис! Ты не людоедка! Человек превратил человека в пластмассовую ложечку, чтоб наспех поесть и второпях выкинуть! Расскажи об этом молодежи на острове Мадагаскар!

А н о м а л и я (подходит к Топузову) . Вы не плачьте, товарищ Топузов! Смотрите, как все чудесно! (Заглядывает ему в глаза.)

Топузов хватается за сердце и падает.

Пауза.

В е л и ч к а. Аномалия убила его взглядом.

А н о м а л и я. Товарищи, я успокоить его хотела, утешить… Товарищи, клянусь вам, я просто хотела успокоить…

Ш и ш м а н. Конечно, Аномалия, конечно!

Алоис наклоняется над Топузовым.

Пауза.

А с п а р у х. Тихо-то как, Шишман…

Ш и ш м а н. Топузов угомонился.

К ы н ч о. Случилась все-таки скверность в нашей богадельне, Алоис Хуана Перес-и-Перальта!

Т р а к т о р о в. Как же мы теперь… без него-то?

А с п а р у х. Дом престарелых потерял смысл…

Г е н а. Это я виновата. Я предала его.

А н о м а л и я. Товарищи, что нам делать?

М а л е н ь к и й с т а р и ч о к (Величке) . У вас тут пуговички не хватает. Я сразу обратил внимание, как вошел. (Протягивает ей пуговицу.) Вот, пришейте!

Все отшатываются от него.

Я это совершенно бескорыстно.

В е л и ч к а. Как вас зовут?

М а л е н ь к и й с т а р и ч о к. Стоичко… А фамилия — Топузов. Какая потрясающая тишина. У меня такое чувство, будто я второй раз родился. Покойной ночи!

А н о м а л и я (вздымая глаза к потолку) . О боже!

А с п а р у х. Не смотри на пробки!

Свет гаснет. В темноте слышны голоса.

А н о м а л и я. Зажгите спичку!

Т р а к т о р о в. Нет у меня спичек.

А с п а р у х. На, держи!

Т р а к т о р о в. Где?

А с п а р у х. У меня в руке.

Т р а к т о р о в. А рука где?

А с п а р у х. Вот она!

Т р а к т о р о в. Не вижу! Чиркни спичкой, что ты коробок трясешь?

А с п а р у х. Держи!

Т р а к т о р о в. Держу.

Слышится чирканье спички о коробок.

А с п а р у х. Головка с другой стороны!

Т р а к т о р о в. Нет у нее головки.

К ы н ч о. Другую возьми.

Т р а к т о р о в (чиркает) . И у другой нету!