Борис Рабкин - Самая длинная ночь

М о с я г и н. А почему вы уверены, что они в Москве? Вполне возможно, что они не в Москве.

Г у щ е в а. А где?

М о с я г и н. В Туле, например. Всего двести километров. Час туда, час обратно.

Г у щ е в а. Если что-то случилось в Туле, московская милиция может не знать. Другая область.

М о с я г и н а. Может, позвонить в Тулу?

К р у г л о в. Почему в Тулу? Почему не в Орел? В Брянск, в Курск, в Монте-Карло… Может, они там играют в рулетку, просаживают сорок целковых, которые у меня выцыганили?

К р у г л о в а. Не смешно!

К р у г л о в. Очень смешно! Вам не кажется, что мы все выглядим круглыми дураками? Переливаем из пустого в порожнее — ни одного конкретного факта.

К р у г л о в а. То, что они родителей обманывают, по-твоему, не факт?

Г у щ е в а. Шампанское пьют. Курят.

М о с я г и н. Фарцуют джинсами.

М о с я г и н а. Секс у них на уме.

Б а б и ч е в а. Да, радостного мы сегодня узнали мало…

К р у г л о в. Все это, конечно, как здесь уже было сказано, наводит на размышления, но в данном конкретном случае…

Г у щ е в (решительно шагнул вперед) . Есть факты!

Пауза.

К р у г л о в. Ну, говорите.

Г у щ е в. Я слесарь.

К р у г л о в. Ну и что же? Вы слесарь, я инженер. Какое это имеет значение в данном случае?

Г у щ е в. Имеет. Не знаю, как там про все остальное в этой записке, а про ключи правда. Ключи у них точно есть. Один от английского замка, другой — от врезного. Эти ключи сделал я.

К р у г л о в. Вы?!

Г у щ е в. Лично.

М о с я г и н. Интересно…

Г у щ е в а. Роберт не знал! Он же не знал, для чего им ключи…

Г у щ е в (перебивает) . Помолчи, Маня, я сам за себя скажу. И отвечу сам за себя при необходимости. (Всем.) Слесарь я, у меня дома все инструменты: тисочки, надфили, конечно, различные… Сами понимаете. Позавчера это было. Прихожу с работы. Смотрю, Валька пилит. Напильником машет, как черт помелом. (Показывает.) Качели. Ну я ему, конечно… Отобрал напильник, сам сделал. Два ключа.

Б а б и ч е в а. И вы не спросили, зачем ему ключи?

Г у щ е в а. Роберт не знал…

Г у щ е в (перебивает) . Маня, помолчи. (Всем.) Нет, не спросил. Раз делает — значит, надо. Может, для школы, или соседям — потеряли… Не спросил.

М о с я г и н. Ну что я вам говорил!

М о с я г и н а (вдруг начинает лихорадочно метаться по квартире) . Где моя сумка? Где моя сумка? Сумка… (Кричит на мужа.) Куда девал сумку? (Находит наконец сумку, вытряхивает из нее содержимое, хватает записную книжку, листает.) Оганян. Оганян. Оганян… (Лихорадочно крутит диск телефона — набирает номер.) Алло! Вероника Аванесовна? Квартира Оганяна? Что? Дура! Застрелись! (Снова набирает номер. Нет ответа. Не может стоять от волнения на месте, бегает по гостиной, в руке телефонный аппарат, трубка прижата к уху.)

Б а б и ч е в а. Не отвечают?

К р у г л о в а. Хозяин в командировке…

Г у щ е в а. А хозяйка, Вероника Аванесовна?

М о с я г и н. Лежит связанная. В ванной. С кляпом во рту. Или того хуже…

Г у щ е в (хватает Мосягина за грудки) . Издеваешься, гад?!

К р у г л о в. Это ему доставляет удовольствие, разве вы не видите? Он все время подливает масла в огонь. (С трудом отрывает Гущева от Мосягина.) Оставьте его. Только драки нам не хватает.

Мосягина так и не дождалась ответа, положила трубку на рычаг, стоит посреди комнаты, судорожно прижимая к груди телефонный аппарат.

Пауза.

Г у щ е в а. Где они живут?

М о с я г и н а. Теплый стан…

К р у г л о в а. Другой конец города…

Г у щ е в а. Роберт, надо ехать!

К р у г л о в а. Отсюда и днем-то не выберешься.

Г у щ е в а. Можно вызвать такси.

К р у г л о в. Вызвать можно, придет часам к семи…

Пауза.

Г у щ е в а. Что это горелым пахнет?

К р у г л о в а. Чайник…

Никто не двинулся с места.

М о с я г и н а (вдруг бросается на колени) . Господи, прости меня! На зарплату жить буду! Шубу скунсовую продам. Костюм панбархатный. Сапоги французские. По номиналу!

М о с я г и н. Поторгуйся, поторгуйся с богом.

М о с я г и н а. С богом у меня счеты свои, с тобой — свои. Это ты во всем виноват! Из-за тебя она из дома бегать стала! Кто тебя выдержит?! Я и то выдержать не могу. Вот, люди свидетели. Третий раз замуж выхожу, и все невпопад. Прости меня, девочка моя! Выгоню я его, завтра же выгоню!

М о с я г и н. Это переходит границы.

М о с я г и н а (кричит) . Катись, барахло! Все! Развод!

М о с я г и н. Ну я тебе это припомню. (Выходит в холл, садится в кресло, курит.)

Круглова уходит в кухню.

К р у г л о в (подает Мосягиной воду) . Вы… Не надо… Успокойтесь… Может, еще валидолу?

М о с я г и н а. Не надо мне валидолу! Ничего не надо! Бог меня наказывает! Сорок лет бабе — угомониться не может. Хочется, хочется…

М о с я г и н (заглядывает в дверь) . Позор!

М о с я г и н а. Счастья хочется! Нечего меня стыдить! Что я, счастья не заработала? В двух местах, по совместительству… С пятнадцати лет вкалываю. Господи!

М о с я г и н. В церковь сходи, поставь свечку. С тебя станется. Знаете, она ведь в церковь ходит! Грехи замаливать!

Мосягина запускает в мужа туфлей, он на мгновение скрывается за дверью и тут же появляется снова.

Так о каком же нравственном воспитании может идти речь?

Мосягина запускает в него второй туфлей, он увертывается от туфли, снова исчезает за дверью и снова появляется.

А тряпок, тряпок у нее! Все шкафы забиты, все шкафы…

К р у г л о в (не выдержал, стучит кулаком по столу. Мосягину) . Вы садист!

М о с я г и н. А вы… Вы все… Л и б е р а л ы! Что же это у нас происходит? А?! Сплошной цинизм. Где ответственность? Где порядок? Чего с детей спрашивать? Я, как человек принципиальный…

М о с я г и н а (перебивает) . Что же ты женился на мне, если ты такой принципиальный? Отначенную осетринку жрешь, не давишься.

М о с я г и н. Давлюсь!

М о с я г и н а. Бедненький. Отмучался. Катись к чертовой матери! Живи на свои сто сорок!

М о с я г и н. Торговка! Не в деньгах счастье!

М о с я г и н а. Знаем, не в деньгах… А в их количестве.

М о с я г и н. Последнее слово будет за мною!

М о с я г и н а. Не надейся, последнее слово я народным заседателям скажу!

Из кухни выходит К р у г л о в а, в руке почерневший чайник.

К р у г л о в а. Сгорел…

Вбегает М а х а л к и н — глаза выпучены, дышит с трудом, следа не осталось от его олимпийского спокойствия.

М а х а л к и н. Ключей от гаража нет! Выкрал, хам!

М о с я г и н (торжествующе) . Ага-а!

М а х а л к и н. Куда они поехали? Знаете?

М о с я г и н. Сегодня ночью они обокрали квартиру известного дрессировщика и в данный момент удирают от милиции на вашей машине!

К р у г л о в (кричит) . Перестаньте молоть вздор!

М о с я г и н. Вздор? А если не вздор? Почему вздор? Почему? При таких родителях все может быть, все! (Вдохновляясь все больше.) У мотеля они проехали на красный свет. Сбили пешехода. Насмерть. Не остановились. И теперь на бешеной скорости шпарят по окружной дороге. (Махалкину.) За рулем ваш сынок. (Кругловым.) Рядом с ним — ваш. (Гущевым и Бабичевой.) На заднем сиденье — ваш, ваш и наша красотка. Дворники не успевают очищать снег с ветрового стекла. На спидометре — сто восемьдесят. Глаза слепят фары встречных машин. Каждую минуту может произойти катастрофа. Заносит, заносит…