Иван Ром-Лебедев - Ехали цыгане...

Р а н и ц а (подошла к Васе) . А вы, Василий, извините, Алексеич, меня не ищите! Для вас меня нет. Не найдете! (Любе.) Девочка, не забудь, я буду в Курске, у цыган. (Ушла.)

А л л а П е т р о в н а. Хороши друзья! Крадете у цыган девчонок! Дружинники!..

Т о л я. Я не крал, я заступился. Сапо схватил меня за грудки… Феня чем-то лупит, Хада за ноги тянет. Спасибо Любе…

Л ю б а. Я как тяпну Сапо за…

Т о л я. Люба!

Л ю б а. …за спину. Он аж взвыл!

К у з я. А моя, пустоголовая, куда ринулась?.. Они ж ее в омут втянут. Тридцать лет прожили… К лошадям и то привыкают.

В а с я. Куда она денется, вернется…

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Ну что ж, товарищ Кузьма, как вас…

К у з я. Кузя.

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Вы же устали, вам надо отдохнуть. Пойдемте ко мне. Поживем пока, а потом завод вас устроит. Люба, пошли.

А л л а П е т р о в н а. Обождите. Куда вы их тащите?

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Место всем найдется. Я в коридорчике… они…

А л л а П е т р о в н а. Ерунда какая-то! Есть же комната, вон та, моей доченьки, тоже сумасшедшая была… Укатила на КамАЗ… Года два будет пустовать.

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Зачем вас стеснять? Идемте, Кузя.

Т о л я. Р-раз мама сказала, значит, н-н-н…

А л л а П е т р о в н а. Даже заикаться стал! Раздевайтесь!… (Толе, показывая на Любу.) Достань ей кофточку, юбку от сестрицы. Туфли — внизу…

Толя побежал.

Что за семья? Все — уроды! (Кузе.) А вы что?

Кузя снял телогрейку, бросил на пол, вытер ноги об нее.

Товарищ Кузя…

К у з я. Пол у вас — хоть на руках ходи.

А л л а П е т р о в н а. Присаживайтесь к столу.

В а с я. Николай Иванович, мне кажется, в ней есть что-то хорошее…

Н и к о л а й И в а н о в и ч. В Любе?

В а с я. В ней…

Н и к о л а й И в а н о в и ч. А-а, понял. Есть, Василий Алексеич. А вообще, вы не были в Курске? Прекрасный город! Соловьи… Обязательно поезжайте. Осмотрите, так сказать, памятные места…

Т о л я. Бокалы налиты!

В а с я. Выпьем за…

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Погоди, Вася. (Поднял бокал.) Толя не обидится — десять раз уже поднимали бокалы за его изобретения, а сейчас прошу взять бокалы…

Все взяли бокалы.

Немного статистики. До этой минуты в нашем Светлогорске проживало 39 тысяч 998 хороших людей. С этой минуты в нашем Светлом городе стало 40 000 строителей будущего!

Т о л я. За тех, кто сравнял счет!

А л л а П е т р о в н а. За новоселье!

Все чокнулись, выпили.

К у з я. Ну что ж, внучка, за нас люди пьют, а мы?.. Какое же новоселье без веселья? (Поднимается.)

Люба тоже готовится к пляске.

Н и к о л а й И в а н о в и ч. Дядя Кузя, не так! Братцы светлогорцы! Немножечко воображения! Заглянем чуть-чуть в будущее. Хотя бы в семьдесят девятый год. Представьте, что мы на огромной сцене нашего дворца… В ложах, в зале полным-полно заводских… Я выхожу и объявляю…

Выходит вперед, за ним спускается концертный занавес.

(В зал.) Дорогие товарищи светлогорцы, сегодня в нашем концерте впервые выступают сторож Дворца культуры Кузьма Воронцов и ученица-сверловщица Люба… Васильева!

Дается полный свет, включаются прожектора. На сцену с разных сторон выходят рабочие: с в а р щ и к и, с л е с а р и, л и т е й щ и к и. Садятся на авансцене, на лестнице, смотрят на сцену.

Музыка.

Появляются К у з я и Л ю б а. Они пляшут. После к ним присоединяются В а с я и Р а н и ц а. Позже Т о л я, А л л а П е т р о в н а и Н и к о л а й И в а н о в и ч, Х а д а, С а п о и Ф е н я. Общая пляска.

З а н а в е с.

П о э т - с о в р е м е н н и к. Он олицетворяет боевую поэзию первых лет революции, действующую поэтическим словом. Раскрывает в стихах внутренние монологи героев спектакля, выявляет основную мысль эпизодов, картин. Он же заключает спектакль.

В наплывах:

К а р а т е л ь.

Ш е с т ь к о м с о м о л ь ц е в, расстрелянных мятежниками.

Русские:

К а м а р д и н А р к а д и й А л е к с а н д р о в и ч — бывший штабной офицер царской армии, после революции — начальник штаба мятежников.

Р у б и н В л а д и с л а в Н и к о л а е в и ч — бывший корнет гусарского полка, после — командир эскадрона у мятежников.

К о ж и н М а т в е й — молодой солдат царской армии. В 1917 году был членом полкового комитета, после — комиссар боевого молодежного отряда.

Г а в р и к о в А л е х а — комсомолец, боец из отряда Кожина.

Мятежники — сельские богатеи:

Б е л я в и н.

С е м е н и х а.

Ф е д о р.

Н ю ш к а — девчонка, прислуживающая у Беля-вина.

Цыгане:

С о к о л о в Е г о р И в а н о в и ч — дирижер московского цыганского хора, около шестидесяти лет.

Л и п а — его жена.

Д а м а ш а — певица в хоре.

К а т ю ш к а — плясунья в хоре.

Н и к о л а — солист, гитарист.

П а ш а — певец в хоре.

Таборные:

Т о л к у н о в А н и с и м — глава табора.

Г л а ш к а — дочь Толкунова.

А к и м — цыган из табора Толкунова.

Л у ш к а — жена Акима.

И л ь я — сын Акима и Лушки.

Н э ф а — пожилая цыганка.

Л у з г а — деловая цыганка.

М о т р я — цыганка с чудинкой.

Р я б ч и к В а с ь к а — дальний родственник Толкунова.

Г у б а н я }

Т р о ф и м } опора Толкунова.

В а н ю ш к а — мальчик из табора.

Д в е г р у п п ы м у з ы к а н т о в, участвующих в наплывах.

Х о р о в ы е ц ы г а н е: п е в ц ы, п е в и ц ы, п л я с у н ь и, г и т а р и с т ы.

Т а б о р н ы е ц ы г а н е, ц ы г а н к и, д е т и.

Место действия — Тульская область, Москва, Орловская область.

Время действия — 1918—1919 гг.

Еще до начала спектакля зрителя надо ввести в атмосферу празднования 60-летия Ленинского комсомола.

Для этого, может быть, уже на лестнице, ведущей в зрительный зал, поставить двух часовых: одного — 1918 года, другого — 1976 года.

Одного в буденовке, вооруженного гранатами, с винтовкой прошлого образца, другого — современного бойца с автоматом.

Возможно, что до начала спектакля в фойе должны звучать песни тех героических лет.

После третьего звонка, вместе с притемнением, в зрительном зале затихает песня.

В полной темноте раздается сигнал кавалерийской трубы — «Сбор». Возникает луч прожектора, он выхватывает из темноты П о э т а.

П о э т.