Иван Ром-Лебедев - Ехали цыгане...

Стоишь как вкопанная, заходи. Своя ведь, племянница.

Е г о р. Отведи ее. Пусть приоденется, приберется…

Л и п а (уводя Глашку) . Ну, дорогая племянница, удивила.

Липа и Глашка уходят.

Е г о р (Камардину) . Таборная. Родственница Липы. Значит, и в таборе…

К а м а р д и н. Всему и всем — крах!.. Молиться на вас, как мы молились, теперь уж никто не будет. И золото бросать вашим плясуньям под ноги, не будут.

Е г о р. Кутили господа… И все же, скажу вам, Аркадий Александрович, нелегкое это было золото. Иной гость зачнет куражиться, всю душу из нас вытянет.

К а м а р д и н. А теперь?

Е г о р. Что ж… И голодно нам, и холодно, и боязно бывает, но… что-то вдруг появилось такое…

К а м а р д и н. Любопытно, что же?

Е г о р. К примеру, сам нарком Луначарский повелел хор из нас собрать. Московский цыганский хор! Обслуживать Красную Армию. И паек нам, цыганам, велел выдавать — красноармейский! Значит, песня наша, цыганская, нужна?.. Вроде она как бы в люди выходит.

Р у б и н. Бросьте вы эти «пайки»! Где эта? Глазастая?! (Запел.)

Во время пения высовывается Г л а ш к а. С интересом наблюдает за Рубиным.

(Увидел Глашку.) Иди сюда!

Глашка, глядя на Рубина, стоит.

(Поет.)

Иди ко мне!..

Л и п а. Подойди. Не съедят тебя.

Г л а ш к а (спокойно, не торопясь, подходит) . Ну что?!

Р у б и н. Ух ты, какая грозная! (Протянул бокал.) Пей!

Г л а ш к а. Думаешь, не выпью? (Взяла бокал, разом выпила.)

Р у б и н. А глазищи!.. Вы посмотрите, какие глазищи!.. Убьет.

К а м а р д и н. Пляшет?

Е г о р. Понравится ли вам, не знаю. Диковатая.

Л и п а. Ну-ка, племянница, покажись!

Г л а ш к а. Дядя Егор, ты мне — таборную.

Егор заиграл, хор запел таборную песню.

Пляска Глашки, дикая, вызывающая. После пляски Глашка, подбоченясь, стоит перед Рубиным.

К а м а р д и н. Егорушка, в наше время ее бы гусары вмиг на тройке увезли.

Р у б и н. Увезу!.. Вот перед богом. (Перекрестился.) Увезу! (Глашке.) Я, черт возьми, гусар!

Г л а ш к а (насмешливо) . Орел!

Р у б и н. Не веришь? Хочешь — застрелюсь тут же?.. Тут же! (Выхватывает пистолет.) Вели!.. Ну?! (Приставил револьвер к виску.)

К а м а р д и н. Владислав Николаевич!..

Р у б и н (всем) . Даю слово гусара: не поедет она со мной — застрелюсь!

К а м а р д и н. Это же несерьезно.

Р у б и н. Аркадий Александрович, очень серьезно. Через три часа мы уезжаем, может, больше не встретимся. Я без нее жить не хочу — не буду!

Л и п а. А может, она с вами не захочет жить?

Р у б и н. Она?! Да что вы?! Хочет! (Глашке.) Поедешь со мной?

Г л а ш к а. Ты мне нравишься, гусарик.

Р у б и н. Такую свадьбу отгрохаю!..

Музыка «свадьбы», соборный хор.

(На фоне соборного пения.) Собор!.. Все сверкает!.. Золотые ризы, люстры, свечи!.. Церковный хор!.. А кругом — мундиры, мундиры!.. Ты и я!..

Г л а ш к а. Есть в тебе шик! За тебя пойти не зазорно, но…

Р у б и н (упал на колени перед Глашкой) . Решай. Или сейчас, или никогда! Махнем с тобой к отцу — в Швейцарию! Разодену тебя! Цветами засыплю!..

Г л а ш к а. Рисковый ты, гусарик. А вдруг возьму да поеду?!

К а м а р д и н. Не слушай его, Глашка. Он пьян. Он с ума сошел.

Г л а ш к а. И — хорошо! Сама такая — сумасшедшая.

К а м а р д и н. Не время сейчас для гусарских троек.

Г л а ш к а. Любить — всегда время. Поехали, гусарик. Вези меня куда хочешь!

Р у б и н. Ура-а! Аркадий Александрович, умоляю вас, подарите мне ваш перстень — для невесты! В долгу не останусь.

К а м а р д и н (снимает перстень с руки) . Сумасброд! Легкомысленный юнец — берите!

Музыка.

Рубин и Глашка опускаются на колени.

Р у б и н (торжественно надевает перстень на руку Глашки) . Обручальную!

Липа подходит к Рубину с подносом, на котором два бокала. Песня.

Во время песни в дверях появляются К о ж и н и И л ь я. Оба в военной форме. Кожин — в комиссарской, Илья — в красноармейской. Их заметили. Песня оборвалась. Рубин и Глашка встали. Цыгане, опасливо поглядывая, постепенно расходятся. Илья и Глашка встретились взглядом. Глашка отвернулась.

О, господа товарищи! Разрешите представиться — Рубин Владислав Николаевич. Бывший корнет бывшего гусарского полка. Сейчас — никто!

К а м а р д и н. Перестаньте паясничать, Рубин!

К о ж и н (медленно подошел к столу, всматривается) . Аркадий Александрович?!

Камардин, не отвечая, пьет вино.

Господин капитан, неужели запамятовали?.. Матвей Кожин. В одном с вами полку служили.

К а м а р д и н (приглядывается к Кожину) . Это вы в полковом комитете хозяйничали… Снимали командиров, назначали?..

К о ж и н. Не я — революция.

Р у б и н. Ох как громко!

К о ж и н. Куда же громче? На весь мир прогремела.

К а м а р д и н (вскочил) . Бросьте вы!..

К о ж и н. Аркадий Александрович, что с вами?! В феврале семнадцатого вместе с нами красный бантик сюда нацепляли, радовались… Свобода!..

К а м а р д и н (сел) . После вашего большевистского Октября…

К о ж и н. Вон что?!

К а м а р д и н. Играетесь, товарищи, в революцию!.. В свою — пролетарскую! Не забывайте — России не впервой эти забавы. Были уже Пугачевы, Разины, девятьсот пятый год!

К о ж и н. Были Романовы, Керенские, а сейчас…

К а м а р д и н. Надолго ли?

К о ж и н. Время покажет… Как же вы, Аркадий Александрович, боевой офицер… В германскую хорошо воевали за русскую землю, а…

К а м а р д и н. Егорушка, нам пора.

К о ж и н. Торопитесь на Дон?

К а м а р д и н. А куда, по-вашему, я должен торопиться?

К о ж и н. Не мне вам подсказывать. Дело совести.

К а м а р д и н (встал) . У меня на Дону родные.

К о ж и н. Не к тем родным едете.

К а м а р д и н. Егорушка (бросил на стол деньги) , возьми, разделишь на всех.

Е г о р. Увольте.

К а м а р д и н. Не беспокойся, у меня деньги есть.

Е г о р. Ни-ни, Аркадий Александрович, мы не работали, для себя пели.

К а м а р д и н (сухо) . Как знаешь. Владислав Николаевич, не задерживайтесь.

Р у б и н (уходя) . Оревуар, товарищи. Встретимся в Швейцарии! (Глаше.) Утром заеду.

Напевая «Все в нашей жизни», ушел. Камардин ушел вслед за ним.

К о ж и н. Октябрьская революция им поперек горла встала.

Е г о р. Прах с ними. Они теперь — бывшие. (Илье.) Значит, ты уже в Красной Армии? Молодец!