Цезарь Солодарь - Тем, кто хочет знать

Клара убегает.

Ш о ф е р. Обороняться? Под Берлином? Истребить их надо!

Н и н а. Я предложу им сложить оружие.

Ш о ф е р. Разрешите — я. Как-никак мужской голос.

Н и н а. Ничего, советский голос — и женский хорош. (Сложив ладони рупором, по-немецки.) Немедленно выходить по одному, бросить оружие! Выходить по одному! Живо!

В ответ слышатся выстрелы.

З а т е м н е н и е.

Полуразрушенный дом на пылающей окраине Берлина. М а к с и м о в, заглядывая в блокнот, диктует Т е л е г р а ф и с т к е.

М а к с и м о в. «Москва, «Красная звезда». Абзац. Первый из фронтовых знакомых, кого я встретил на берлинской окраине, был политработник Ратоян. Но побеседовать с подполковником не удалось. Он спешил на передний край, на захваченную станцию берлинского метро. Сегодня, 22 апреля 1945 года, везде, даже на самых горячих точках, проводятся беседы о 75-летии со дня рождения Ленина…»

Т е л е г р а ф и с т к а. У нас во время беседы грохнулся «юнкерс». Почти рядом.

М а к с и м о в. «Воины Солодухина достойно отмечают эту дату: ворвались в Берлин! Помню, под Москвой Солодухин хорошо сказал: «Заря победы только-только забрезжила над Подмосковьем», а молодая партизанка Гаранина добавила, что заря победы обязательно взойдет над Берлином. И сейчас мысли уносят наших воинов под Москву, где они все гордо называли себя москвичами…»

Т е л е г р а ф и с т к а. Точно! Я елецкая, а говорила — москвичка!

Вбегает Н и н а, сгоряча не замечает Максимова.

Н и н а. Катюха, закрывай контору!

М а к с и м о в (горячо) . Но я — в газету! (Узнал ее.) Нина!

Н и н а (обрадовалась) . Здравствуйте!.. Ничего не могу сделать — приказ комдива. Выдвигаемся ближе к рейхстагу. (Начинает собирать аппаратуру.) К Унтер-ден-Линден!

Т е л е г р а ф и с т к а. По-русски — улица под липами.

М а к с и м о в (жалобно) . Нина, но мне в газету…

Н и н а. А вы передайте от танкистов. Их узел на Лейпцигерпляце.

Т е л е г р а ф и с т к а. По-русски — Лейпцигская площадь.

З а т е м н е н и е.

29 апреля 1945 года. Вечер. Берлин. В полуразрушенной комнате наблюдательный пункт генерал-майора Ташилова, чья дивизия с боями приближается к рейхстагу. Т а ш и л о в у стереотрубы. Слушает сообщение разведчиков Д е д у н о в а и Д а л и е в а. А д ъ ю т а н т записывает. В безопасном углу — зачехленное Красное знамя.

Д е д у н о в. Ну и надолбов на мосту Мольтке! Не счесть! Зато прямой путь танкам к рейхстагу.

Д а л и е в. А лично сам рейхстаг, товарищ генерал, очень некрасивая архитектура. Мы подползли бы ближе, только из музкомедии ихняя артиллерия безобразно бьет.

Т а ш и л о в. Что за музкомедия?

Д а л и е в. Оперетта. И кругом — сирень, сирень!

Д е д у н о в. Разрешите, на карте покажу. (Показывает.)

Т а ш и л о в. Театр «Комише Опер»… (Адъютанту.) Передайте Гнездилову, надо с этой опереттой кончать. (Разведчикам.) Вы, орлы, как всегда, не подвели. (Кивает на Адъютанта.) Их сообщение передать командиру корпуса. (Пожимает им руки.) Передайте подполковнику, что Красное знамя будет вручено вашему полку. К Первомаю должно красоваться на рейхстаге! (Адъютанту.) Покажи разведчикам, заслужили.

Адъютант расчехляет знамя. Далиев и Дедунов застывают перед знаменем, которое вскоре ознаменует победу над врагом.

Д а л и е в. Хорошее знамя. Гордое. Но недопустимо плохо нарисованы цифры нашего корпуса. Один подумает — девять, другой подумает — ноль. Все будут любоваться, а нашему уважаемому командиру корпуса будет морально очень грустно.

Т а ш и л о в. Цифры подправим. Ну, орлы, успеха вам.

Д а л и е в и Д е д у н о в. До свидания, товарищ генерал. (Уходят.)

А д ъ ю т а н т (вернувшись к записям) . Как именовать — «дом Гиммлера» или «гестапо»?

Т а ш и л о в (у стереотрубы) . Именуй хоть логовом — главное, что оно в наших руках… Написал?

А д ъ ю т а н т. Так точно. (Подает Ташилову донесение.)

Т а ш и л о в (подписал) . Пусть Нина сама передаст.

А д ъ ю т а н т. Слушаюсь. (Уходит.)

Входит Л о з о в о й. Он уже в чине подполковника, на груди «Золотая Звезда».

Л о з о в о й. Товарищ генерал, разрешите?.. Из штаба фронта.

Т а ш и л о в. Здравствуйте. (Просмотрел документ.) Слушаю.

Л о з о в о й. Маршал приказал танкистам из своего резерва помочь вашей дивизии… И, конечно, соседней.

Т а ш и л о в. Хорошая весть!

Л о з о в о й. Сейчас еду в танковую бригаду. Она у Моабита. Должен познакомиться с вашими планами. И увязать с танкистами.

Т а ш и л о в. Вот мой приказ. И карта. (Показывает.)

Лозовой делает пометки на своей карте.

Л о з о в о й. Самый крепкий орешек — Тиргартен.

Т а ш и л о в. Да, оттуда попытаются рассечь мои батальоны.

Л о з о в о й. Не сочтете ли вы, товарищ генерал, целесообразным направить своего связиста и рацию к танкистам?

Т а ш и л о в. Игра стоит свеч! Можете погодить десяток минут? Связистка отправится с вами.

Л о з о в о й. Не могу. Должен побывать и у ваших соседей. А связистку я проинструктирую на месте. Мне приказано находиться у танкистов до начала дела. Разрешите идти?

Т а ш и л о в. Желаю успеха, подполковник.

Л о з о в о й. А я желаю… именно вашей дивизии овладеть рейхстагом… (У выхода.) Не из вежливости. В этой дивизии я начинал войну. Правда, она потом переформировалась…

Т а ш и л о в. И все же у вас, вероятно, здесь друзья?

Л о з о в о й (нерешительно) . Кстати, товарищ генерал… Еще под Москвой к нам…

Его прерывает вбежавший А д ъ ю т а н т.

А д ъ ю т а н т. От Гнездилова. (Подает донесение.)

Т а ш и л о в (просматривая) . Вы что сказали, подполковник?

Л о з о в о й (как бы стряхнув воспоминания) . Желаю здравствовать. (Быстро уходит.)

Т а ш и л о в. Помогите Нине проверить походную рацию. И пусть мне доложит.

А д ъ ю т а н т. Слушаю. (Уходит.)

Входит усталый полковник Р а т о я н. Его глаза воспалены.

Р а т о я н. Знаешь, заявлений в партию все больше и больше. Придется парткомиссии следовать за наступающими. Даже в объекте сто пять.

Т а ш и л о в. Пляши! Маршал танковую бригаду подбрасывает! Вот сюда! (Показывает на карте.) Подполковник из штаба фронта только что был. Я к нему на КП танкистов Нину посылаю. Для двухсторонней связи.

Р а т о я н. Хорошо!.. Классную частушку записал! (Озорно напевает.) «Худо Гитлеру-каналье, на канале доконали, фриц в тревоге: вас ист дас? Дас ист в плен мы взяли вас!» Сорок третья!

Т а ш и л о в. Все на дружка работаешь?

Р а т о я н. Он еще под Москвой решил: после победы напишет диссертацию про устное народное творчество на фронте. А Лозовой слов на ветер не бросает!