Андрей Яхонтов - Ужин с шампанским

Н и к и т и н (размахивая руками) . Давайте же наконец поговорим честно. Чего вы все боитесь? Почему никто не говорит искренне? Вас сошлют, посадят за решетку?

Г о л о с а. Нет.

Н и к и т и н. Расстреляют? Чего вы трясетесь?

Г о л о с. А если выгонят?

Н и к и т и н. У нас что, безработица? И кто посмеет? Если мы все вместе… Только говоря правду, можно жить. А иначе жить не стоит.

С у д а р у ш к и н (к Метелко) . Молод.

М е т е л к о. Горяч.

Н и к и т и н. Вы хоть раз попробуйте! Вот вы, в первом ряду. Расскажите, как попали в наш институт?

С о т р у д н и к (встает) . Как? Пришел. Документы оформил.

Н и к и т и н. По призванию? Или случайно?

С о т р у д н и к. Честно?

Н и к и т и н. Мы здесь все честно говорим.

С о т р у д н и к. Встретил товарища. Вместе учились. Позвал он меня сюда. Дал два своих телефона, но по ошибке назвал служебный — домашним, а домашний — служебным. И вот я звоню ему якобы на работу. «А он прилег», — отвечают. — «То есть как? Плохо с ним, что ли?» — «Почему — плохо? Просто прилег, устал». Что ж за учреждение, думаю, где можно прилечь, отдохнуть? Ну и решил…

Д а л и д а д з е. Прекратить безобразие! (Никитину.) Уж не ученик ли вы Савойского?

Н и к и т и н. Я наслышан о Савойском. О том, как его изгнали из этих стен. И признаюсь, кое-что из его методов собираюсь взять на вооружение. Например, свободу выполнять так много работы, как мне по силам!

Шум, ликование в зале.

С у д а р у ш к и н. Вдруг сейчас заметят? Что будет!

М е т е л к о. Этот парень нам подойдет.

Затемнение.

В просторном, кабинете на стенах — оттиски будущих газетных полос. Во главе стола — И п п о л и т о в. Вокруг стола — сотрудники газеты, среди них О р е л и к и В о л о д я.

И п п о л и т о в. Что ж, товарищи, планы двух следующих номеров мы утвердили. А вот что касается отдаленных перспектив… Мне кажется, стоило бы подумать о статье, где вновь будет поставлен вопрос о повышении роли коллектива в управлении производством.

О р е л и к. Такая статья в редакции уже есть. Доводим ее до кондиции…

И п п о л и т о в. Дело даже не в самой статье… Надо, чтобы высказался не журналист, а рабочий, служащий, ученый…

О р е л и к. Именно такой человек у нас и выступает. (Строго смотрит на одного из сотрудников, тот кивает.)

И п п о л и т о в. Еще одно соображение. В последнее время, мне кажется, выросло число разводов. Я прав или не прав?

С о т р у д н и к и (хором, нестройно) . Правы, правы.

И п п о л и т о в. В чем тут причина? Не сказывалась ли общая атмосфера вседозволенности и обмана и на взаимоотношениях в семье? Что, если заказать такую статью?..

О р е л и к. Такая статья в портфеле редакции уже есть.

И п п о л и т о в. Надо, чтобы какой-нибудь специалист, демограф, не сам вдруг заговорил об этом, а его побудило бы письмо читателя.

О р е л и к. Именно так статья и построена. Он отвечает на письма.

И п п о л и т о в. И письма есть?

Г о л о с. Еще нет, но уже пишут.

Все смеются.

О р е л и к. Вы недооцениваете коллектив, которым руководите.

И п п о л и т о в. Пожалуй. А вот я еще подумал…

О р е л и к. Статья уже заказана. Будет представлена вам завтра.

Все смеются и расходятся. В кабинете остаются Орелик и Володя.

О р е л и к. Чего такой мрачный?

В о л о д я. Наши планерки превратились в университет вранья.

О р е л и к. Не перебарщивай. Обычная текучка.

В о л о д я. А я не хочу. Не желаю так. Острый, нужный материал не планируете, не пускаете.

О р е л и к. Руководство в моем лице прочитало твою статью.

В о л о д я. И что думает руководство?

О р е л и к. Где подтверждение, что все это правда? Что этот самый Никитин не рвач, не жулик, не очковтиратель?

В о л о д я. Я же дал вам дневник.

О р е л и к. «Дневник», «дневник»… Не будь таким доверчивым. Он хороший, а начальство его… Ты в курсе, что институт, который поливаешь грязью, идет навстречу славному юбилею?

В о л о д я. Слышал.

О р е л и к. Значит, понимаешь, что некоторым выгодно… Как бы это сказать?..

В о л о д я. Прямо.

О р е л и к. Выгодно заварить кашу, омрачить праздник. Многие, увы, пользуются ситуацией для сведения личных счетов…

В о л о д я. Увы.

О р е л и к (передразнивает его) . Почин… Инициатива… (Вздыхает.) Эх, молодые — неразумные… Иди и подумай.

Появляется с е к р е т а р ь.

С е к р е т а р ь. Мстислав Борисыч, к вам посетитель. Говорит, вы назначили.

О р е л и к. Пусть войдет.

С е к р е т а р ь уходит, появляется Д а л и д а д з е.

Д а л и д а д з е. Вы позвонили — я примчался.

О р е л и к. Присаживайтесь. Тут у меня любопытный документ. Взгляните. (Передает тетрадь.)

Д а л и д а д з е. Это что, простите?

О р е л и к. Дневник. Ваш Никитин ведет.

Д а л и д а д з е (читает) . «Двадцать девятого августа. На что я потратил рабочий день? Очинка карандашей — полчаса. Переноска документов и чертежей по коридору — два часа. Чертил втулку (между прочим, обязанность чертежника.) Подшил деловую переписку (обязанность секретаря) . Бегал за пирожками для всего отдела. Всё вместе — три с половиной часа. За мои прямые обязанности мне должно быть начислено 00 руб. 00 коп. Точный убыток для предприятия подсчитать не могу — арифмометр в отделе один и тот сломан. Уж лучше бы на картошку отправили…». (Морщит лоб.) Может, это и не дневник? Может, анонимка?

О р е л и к. На обложке фамилия.

Д а л и д а д з е (читает дальше) . «Далидадзе — бурбон, мешает научно-техническому прогрессу, не осваивает нового оборудования и новых методов труда…». Что собираетесь с документом делать?

О р е л и к. Видите, с вами советуюсь. Все же не первый день знакомы, как-никак члены одной юбилейной комиссии, в одном президиуме сидим, общие задачи решаем.

Д а л и д а д з е. Спасибо.

О р е л и к. Вот и подумайте на досуге.

Д а л и д а д з е. Куда денусь? Подумаю.

Затемнение.

У подъезда прохаживается К а р а с е в.

Появляется Н и к и т и н.

К а р а с е в. Вы и есть знаменитый Никитин?

Н и к и т и н. Знаменитый — чем?

К а р а с е в. Весь город о вас говорит.

Н и к и т и н. Все говорят, и никто ничего не делает.

К а р а с е в. Таким я вас и представлял. Несговорчивый. Требовательный. Нетерпеливый…

Н и к и т и н. Прошу прощения, у меня мало времени. Тороплюсь на дежурство в дружину.

К а р а с е в. А как я дежурил, как заламывал руки! Ух!

Н и к и т и н. Что вас заставило меня поджидать?

К а р а с е в. Внимательно ознакомился с вашим выступлением на товарищеском суде. С вашей теорией личного примера…

Н и к и т и н. Назовитесь хотя бы.

К а р а с е в. Пока рано. Так вот, по долгу возложенной на меня миссии изучил некоторые подробности… Должен сказать, вы проделали громадную работу!