Леонид Малюгин - Старые друзья

Костомарова уводят.

Вы правы — цензоры наделали много преступных ошибок. Но надо вам отдать справедливость — вы искусный литератор. Вас надо читать между строк. Сегодня вы меня очень порадовали…

Ч е р н ы ш е в с к и й (удивленно) . Чем же я вас мог порадовать?

Г о л и ц ы н. Тем, что вы пишете роман. Роман! Это новое в вашей литературной деятельности! Будем надеяться, ваш замечательный талант окончательно перейдет в русло чистого искусства. И поверьте, мне очень досадно, что я вынужден мешать этой работе. Я должен вызывать вас на эти тягостные допросы. Вы думаете, мне они не тяжелы? К чему все это?! Я ведь лишь для проформы спрашиваю, являетесь ли вы автором прокламации «К барским крестьянам»?! Я знаю, эту прокламацию написали вы. Неужели же мы, два неглупых и уважающих друг друга человека, не можем прийти к соглашению? Есть два пути. Путь первый — вы сознаетесь и суд смягчит наказание. Думаю, оно будет не тяжелым, государь у нас милостивый. И вы скоро вернетесь к вашей деятельности. И сколько романов напишете вы в своей жизни! И есть путь второй — мы будем мучить друг друга этими допросами. Вам в конце концов придется сознаться, но сколько времени и сил будет убито на эти бессмысленные и тягостные процедуры.

Ч е р н ы ш е в с к и й. У вас нет никаких доказательств.

Г о л и ц ы н (резко) . Поищем — найдем. А не найдем — вы все равно сознаетесь!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Я поседею, умру… но не признаюсь!

Г о л и ц ы н. Довольно. У вас есть какие-либо просьбы?

Ч е р н ы ш е в с к и й. Есть. Две. Я прошу освободить меня от содержания под арестом. Вторая — я прошу применить статьи к лицам, виновным в моем арестовании и содержании в крепости!

Г о л и ц ы н. Увести!

Чернышевского уводят.

Но у нас же действительно нет никаких доказательств.

К о р я г и н. Неужели вы сомневаетесь в том, что он коновод революционеров?

Г о л и ц ы н. Я убежден в этом. Но за всю историю третьего отделения еще не было такого конспиратора. Помучает он нас, генерал!

Кадуя. Изба. О л ь г а С о к р а т о в н а ходит из угла в угол, смотрит в окно.

Жандармский штабс-капитан Ш м е л е в вводит Ч е р н ы ш е в с к о г о.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Оленька! Любовь моя!

Они обнимаются.

Шмелев садится в угол и закуривает.

Как ты доехала? Пуститься в такой долгий и опасный путь — женское ли это дело?! Я так волновался за тебя!

О л ь г а С о к р а т о в н а. До Иркутска я доехала хорошо. А последние одиннадцать дней были ужасными.

Ч е р н ы ш е в с к и й. В наших краях скверные дороги.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Дороги в России везде одинаковы. До Иркутска я ехала без телохранителей. А от Иркутска до Кадуи меня сопровождал жандармский офицер.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Но с ним же ехать безопаснее.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Всю дорогу приставал с любезностями.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Как сыновья? Здоровы?

О л ь г а С о к р а т о в н а. Саша уже совсем взрослый. А Миша… (Шмелеву.) Вы боитесь, что я похищу Чернышевского?!

Ш м е л е в. Я обязан присутствовать при свидании с государственным преступником. Во избежание передач.

Ч е р н ы ш е в с к и й. У государственного преступника нет при себе никаких бумаг. Можете убедиться!

Ш м е л е в. Передачи могут быть и словесными.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Не беспокойтесь и за словесные передачи. Они никуда отсюда не уйдут. Вы думаете — я приехала в Кадую повидаться с Николаем Гавриловичем? Я остаюсь здесь жить.

Ш м е л е в. Что же вы сразу не сказали?! (Уходит.)

Ч е р н ы ш е в с к и й. Ловко ты его выпроводила! Умница! А вообще к конвойным легко привыкнуть. Как к дурной погоде.

О л ь г а С о к р а т о в н а (усмехнулась) . И к острогу можно привыкнуть?

Ч е р н ы ш е в с к и й. Трудно. Но можно привыкнуть и к острогу. Надо только посмотреть на все, как на исторические надобности. И не стоит ни дивиться, ни особенно огорчаться, что вышла на несколько времени перемена в нашей с тобой жизни.

О л ь г а С о к р а т о в н а. На несколько времени?! На семь лет! В любом положении ты находишь лучшую сторону.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Конечно, тяжело просидеть семь лет в тюрьме. Самая отвратительная вещь на свете — тюрьма, ибо главная потребность человека — свобода. Но если вдуматься, они правы. Они ничего не могли доказать, но они понимают — я их враг. Поверь — помилование огорчило бы меня больше. Тебя я жалею — сколько пришлось тебе пережить! А я бы не согласился вычеркнуть из моей жизни этот поворот. И потом — мне так повезло! Надо же оказаться на одном руднике с Михайловым!

О л ь г а С о к р а т о в н а (усмехнувшись) . Руднике!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Конечно, лучше бы оказаться на одном курорте. Но все же мы вместе!

О л ь г а С о к р а т о в н а. Вы с ним часто видитесь?

Ч е р н ы ш е в с к и й. Сейчас редко. Он — в тюремном лазарете.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Он серьезно болен?

Ч е р н ы ш е в с к и й. Чахотка. К счастью, он о ней не подозревает. Работа в рудниках оказалась губительной для его здоровья!

О л ь г а С о к р а т о в н а. А есть такие люди, которым рудники были бы полезны? Тебе они на пользу?! (Озабоченно.) Как ты себя чувствуешь?

Ч е р н ы ш е в с к и й. Превосходно. Климат здесь, в сущности, неплохой, только надо к нему привыкнуть.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Я остаюсь здесь жить.

Ч е р н ы ш е в с к и й (улыбаясь) . Когда ты сказала это твоему конвоиру — это было кстати. Но мне не надо говорить такие вещи даже в шутку.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Это мое твердое решение. В Иркутске мне разрешили прожить в Кадуе пять дней. А если задержусь долее, то обязана остаться здесь на жительство.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Конечно, тяжело сразу же снова пускаться тебе в долгую и опасную дорогу. Но иного выхода нет. Здесь ты не можешь остаться. Климат погубит тебя.

О л ь г а С о к р а т о в н а. Ты только что уверял — климат здесь здоровый.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Для меня. Но не для тебя — слабой женщины! Здесь нет докторов! Грубая пища! Оставь эти мысли!

О л ь г а С о к р а т о в н а. Я не могу больше жить одна!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Я очень виноват перед тобой. Не сумел составить тебе обеспечение. Я полагал — меня могут взять под стражу, но не думал, что это получится так скоро. Я оставил тебя с детьми в самом тяжелом положении, обрек на одинокую жизнь, на лишения. Я люблю тебя по-прежнему, нет, не по-прежнему, еще сильнее, но больше тебе невозможно продолжать эту тяжелую жизнь. Тебе необходимо развестись со мной. Сделай это безотлагательно! Развод будет легким, поскольку я осужден!

О л ь г а С о к р а т о в н а. Опомнись, что ты говоришь!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Это у меня серьезное решение. Я много думал об этом. Перемены в моей жизни имеют свой резон и свою логику. Они со мной расплачиваются, сейчас они сильнее. Но ты-то чем провинилась, почему ты должна коверкать свою жизнь? Ты — молодая женщина, зачем тебе переживать тяготы одинокой жизни. Ты должна выйти за человека благородного и порядочного. Он позаботится о тебе, поможет тебе поставить на ноги детей.