Игорь Соболев - Моя деревня

Ч а й к и н. Никто не даст нам ассигнований.

Н о в и к о в. Мы найдем средства. Будете?

Ч а й к и н. Боюсь…

Н о в и к о в. Ну, черт с вами, извините! Это просто поразительно! И это все происходит в наше время, в конце двадцатого века.

П р о н и н а. Вам, товарищ Чайкин, убить бы день, а ночи не увидите!

Н о в и к о в. Вот эта женщина ездила со мной на международную сельскохозяйственную выставку.

Ч а й к и н. Я тоже ездил.

Н о в и к о в. Ну и что? Что из того, что вы ездили? Что переменилось в вашем сознании? А ничего! А вот она спать ночами не может — разными хитрыми и обходными путями добывает все для поточной молоколинии. Ну, почему? Почему вы, ученые, специалисты, сидящие на этом деле, ничегошеньки не предпринимаете? Ведь от того, будут ли введены животноводческие комплексы или не будут, вы лично материально не страдаете и не теряете всяческих благ. Так чего же тревожить тихую, как сон, жизнь?

П р о н и н а. А вчера? Срам!

Н о в и к о в. Вчера вот они получили от вас пастеризатор. Старый самовар, как назвали его колхозники. Что же это такое?

Ч а й к и н. Пластинчатые пастеризаторы мы даем только молокозаводам.

П р о н и н а. А мы что, фабрику игрушек создаем?

Ч а й к и н. Мы, выполняя заказы тысячи предприятий, еще ни разу не получали ни одной рекламации…

К о л е с о в. Скандалить с вами не хотят. На месте, своими средствами переделывают то, что вы присылаете. Вон клетки для свиней! За вас переделывали. Дверки не закрываются, ничего не подходит… И все кувалда да сварка, кувалда да сварка.

Н о в и к о в. Я вас в последний раз серьезно спрашиваю: возьмется ваш институт за этот новый проект?

Ч а й к и н. Да не имею я права, Валентин Петрович! Зарежете вы меня.

П р о н и н а. С вами натощак не сговоришься.

Н о в и к о в. Ладно. (Колесову.) Начинайте сами. Я вас свяжу с нашими местными проектировщиками, подключим промышленность и докажем, что можем это сделать сами и в короткий срок.

Ч а й к и н (негромко) . Баба с возу…

Новиков резко поворачивается к нему.

Н о в и к о в. Выходит, зря мы вас вызывали, зря на вас надеялись. Или уж выработалась эдакая защитная реакция: меня критикуют, в лицо говорят о том, что совесть утеряна, что стыдно так жить на земле, а с вас как с гуся вода. Хотя бы человеческая, мужская гордость и достоинство у вас есть?!

Ч а й к и н. Как же вы так можете, Валентин Петрович?!

П р о н и н а. Глазами плачет, а сердцем смеется.

Ч а й к и н. Тут же женщина!

Н о в и к о в. Женщина?! Да вы же сами видели руки этой женщины! А десятки миллиардов убытков из-за вашей безответственности — это как? Не стыдно?! Мальчишка вынужден уезжать из села только потому, что ему с десятилеткой стыдно вилами навоз выгребать! Вот у него стыд и совесть! Ему стыдно, что так нерационально используют его знания! Говорили мне мои товарищи, партийные работники, как равнодушно-холодно вы относитесь к технической революции, что началась сейчас на селе. Честное слово, не верил! А теперь убедился!

Ч а й к и н. Вы не знаете наших проблем! Нам ничего не дают, а только с нас спрашивают!

Н о в и к о в. Не дают?! А два месяца тому назад кому вручались ордена и Государственные премии? Хотя всем известно, что это была большая натяжка. Аванс, чтоб приободрить вас! Да, нам с вами надо говорить не здесь. Вы извините, что зря вас потревожили. Извините.

П р о н и н а. Кто не любит критики, тот не хочет исправляться.

Голос по селектору: «Машина товарища Чайкина у подъезда».

Чайкин слегка кивает головой и с важным видом выходит из кабинета.

Н о в и к о в. Ну, что скажете?

П р о н и н а. Кто кого за глаза поносит, тот того боится.

Н о в и к о в. Правильно! Хватит о нем! Давайте искать выход.

К о л е с о в. Сами начали, сами и завершим.

Н о в и к о в. Я предупредил секретаря по сельскому хозяйству. Он ждет вас. Включайтесь в это дело активно. Докладывайте о ходе работы каждые два дня. Если где какая заминка — немедленно связывайтесь. Идите. А вас, Ольга Андреевна, прошу задержаться на минутку.

Колесов выходит.

(Прониной.) Тут звонил начальник вашего брата, генерал Северов из политуправления. Я просил, как приедет сюда с инспекцией, навестить ваш дом, побывать в избе депутата Верховного Совета СССР. Вы не волнуйтесь. Ваш брат Дмитрий Андреевич у них там на хорошем счету. Идет в гору. Вот не пойму я сам себя… Ваш брат — хороший человек, видный… и все при нем… Но что-то меня смущает в этом вашем Мите. Еще не пойму, не знаю… Уж очень мне хочется с ним по душам поговорить. Может, заодно с генералом заеду на часок? Не возражаете? И поговорили бы.

П р о н и н а. Ой, Валентин Петрович! Митя меньшой у нас. Я его нянчила. До сих пор люлька его сохранилась. Катюшка хотела выкинуть ее. Знаете, такая лубяная люлька, а я запрятала на чердак. И не знаю, зачем она теперь нужна, такая рухлядь. Сейчас у всех коляски на рессорах, а я вот сохранила. Двенадцать лет Митя не приезжал домой. Живет в Москве. На Ленинском проспекте. Уж дедом скоро будет.

Н о в и к о в. Вы вот что, Ольга Андреевна… Вы ту люльку лубяную снимите с чердака, пыль с нее смахните… А?

П р о н и н а. Зачем это?

Н о в и к о в. А может, ему приятно будет? Как память о детстве. А?

П р о н и н а. Ой, и правда!

Н о в и к о в. А Колесов — интересный человек. Очень. Семейный?

П р о н и н а. Он вдовец.

Н о в и к о в. Вы приласкайте его. Может, ожените. Ну что ж, такой великолепный мужчина — и бобыль.

П р о н и н а. Я вижу, что вы все знаете?

Н о в и к о в (слишком поспешно, и от этого сам себя выдал) . Ничего я не знаю…

П р о н и н а. Невестой я его была. Уж обо всем оговорились. И день свадьбы назначили. Да дура я, дура набитая… испугалась. Миша все бегал к нам, с Митей занимался, математику за него тянул… И видела я, что ни к чему это Михаилу, а он все занимался с братом. И все он для меня, как самый близкий человек, делал. А уехал он в Москву экзамены в институт сдавать, а друг его, тоже Михаил, возьми и подступись ко мне. Я-то сдуру и предала свою любовь — вышла замуж. А Миша… Колесов-то Михал Михалыч… от горя чуть на тот свет из-за меня не ушел. Вот ведь какое дело. Неужто не знали?

Н о в и к о в (просто) . Знал. Да не смел и не смею в это ваше личное дело вмешиваться.

П р о н и н а. А теперь нам рядом трудно. Очень трудно, наверное, будет.

Н о в и к о в (подхватил) . Если врозь. А если вместе?

П р о н и н а. И не придумаю, как вам ответить. Не готова еще!

Н о в и к о в. А вы не спешите. Но и не повторяйте того, что сделали уже когда-то.

П р о н и н а. На свою глупость жалобы не подашь. Ладно, поеду я, что ли.

Н о в и к о в. Счастливо, Ольга Андреевна! А в деле механизации фермы мы постараемся вам помочь, только вы партизанщиной не занимайтесь. Несерьезно это. Ничего у вас без людей да без райкома не выйдет. А мы поможем, слово даю. Не для того мы здесь штаны протираем, чтобы не помочь.