Михаил Мусиенко - Бессмертен лишь человек

И с к р о в (весело) . А как генерал фон Дрейлинг, отец невесты?

Л у и з а. Оскара три недели назад похоронили с большими почестями. Скоропостижно скончался при загадочных обстоятельствах. Идет расследование.

И с к р о в. Вы так спокойно об этом говорите.

Л у и з а. Взаимная привязанность у нас с мужем была не настолько крепкой, чтобы долго скорбеть. Да и время такое — впору живых оплакивать. А с дочерью они вообще… Отец и дочь не понимали друг друга.

И с к р о в. Зато с шефом берлинского гестапо у вашей дочери взаимопонимание.

Л у и з а. Нет. Взаимопонимания нет у них, Дмитрий Иванович. Есть слепая, давнишняя привязанность и труднообъяснимое желание потакать всем капризам любимого существа — с одной стороны — и деспотизм ребенка, будущей женщины, осознавшей свою власть над сильным человеком, для которого нет ничего невозможного, — с другой.

Т а т ь я н а. Соглашайтесь, генерал, иначе они убьют вас!

И с к р о в. Нет, Татьяна. Негоже старому солдату, не проигравшему в своей жизни ни одного боя, прятаться в кусты. И это сражение я должен выиграть хотя бы ценою жизни. Смерть еще не есть поражение. А я очень хочу победить. (Встает, давая понять, что разговор окончен.) Извините.

Л у и з а. Генерал, поверьте, прошу вас, в нашу искренность!

И с к р о в. Я верю в убеждения! Это то, что объясняет и определяет все.

Л у и з а. Мы прощаемся с вами, Дмитрий Иванович.

Т а т ь я н а. Генерал, я не хочу… не могу так просто расстаться с вами… Мама!.. Я придумала, придумала! Мы заберем генерала к себе погостить. Я это устрою!.. (Захлопала в ладоши.) Я это устрою, мама, чего б это мне ни стоило! Отдохнете у нас, Дмитрий Иванович, несколько дней, придете в себя. Ведь вы жили в гостинице. У нас вам будет в миллион раз лучше!

И с к р о в. Благодарю. Несколько дней райской жизни с ведома и соизволения шефа гестапо. Занятно. Вы даже не представляете, как это занятно!

Входит л е й т е н а н т, делает знак женщинам, что им пора покинуть камеру.

Прощайте. Желаю вам дожить до светлых дней.

Т а т ь я н а. И все же я вас вырву отсюда, генерал.

Л у и з а. Прощайте, Дмитрий Иванович.

Т а т ь я н а. Я с вами не прощаюсь, генерал.

Луиза и Татьяна выходят.

Лейтенант подходит к Искрову, некоторое время смотрит на него, начинает насвистывать мотив фашистского гимна. Искров тоже засвистел — «Интернационал», протяжно, переливчато. Лейтенант прекратил свист, делает знак, чтобы и Искров перестал свистеть.

Пауза.

И с к р о в. Вы не очень изобретательны, лейтенант. (Ложится на койку.) Пожалуйста, погасите свет.

Лейтенант выходит. Свет гаснет.

Кабинет начальника германской контрразведки Альбрехта. Дубовая мебель, ковры, гобелены. А л ь б р е х т в коричневой куртке нациста с серыми петлицами под золотыми нашивками и множеством звездочек. На рукаве — повязка «Дубовый лист».

А л ь б р е х т (прищуривая глаза, легко подвигает Искрову глубокое удобное кресло). Садитесь, генерал. Располагайтесь, прошу вас. Да какой же вы советский генерал? Вы для меня просто милый человек. Немец, который любит вальс и пиво, не терпит натянутости. Я — именно такой.

И с к р о в. Возможно.

А л ь б р е х т. Я восемь лет прожил в России. Скажу вам по секрету: тогда я был коммунистом. Да-да… Потом разошелся с общей линией и уверовал в национал-социализм. Бывший коммунист — начальник германской контрразведки! (Смеется.) У нас к таким вещам относятся очень толерантно… Мы с вами оба — социалисты. Вы — убежденный коммунист…

И с к р о в. Да, я убежденный коммунист.

А л ь б р е х т. Что же вы находите хорошего в коммунизме? Что дал коммунизм вашей стране?

И с к р о в. Первое в мире государство рабочих и крестьян.

А л ь б р е х т. Но вы лично не имеете чести принадлежать ни к рабочим, ни к крестьянам, насколько я помню.

И с к р о в. Происхождение не играет роли. Вы ведь тоже не из капиталистов и не из помещиков.

А л ь б р е х т. Мой отец был мелким бюргером.

И с к р о в. Вот видите, дело не в происхождении.

А л ь б р е х т. Вы правы, Дмитрий Иванович. Но это вещи второстепенные. Нам надо найти с вами общий язык в главном. Идет братоубийственная война. Ее надо закончить как можно скорее. Это наш долг — ваш и мой…

И с к р о в. Вы начали войну, господин Альбрехт. А кончим войну мы. В Германии.

А л ь б р е х т (ударил кулаком по столу) . Довольно! Вы — непримиримый враг национал-социалистского государства. Таким, как вы, нельзя давать дышать. Их надо давить, душить, резать, кромсать! Взять его! Убрать!..

Искрова уводят.

Изготовить листовку: «Генерал-лейтенант Дмитрий Искров… перешел на службу Германии. Ваше дело пропало… Сдавайтесь! Ваши лучшие люди перешли к нам… Сдавайтесь!» (Крупными глотками пьет воду.)

Концлагерь близ австрийского городка Маутхаузен. Тесный дворик между бараками. Дальше — плац.

Возле барака стоит молодая изможденная женщина в полосатой одежде. Она ежится от холода. В женщине мы с трудом узнаем С в е т л а н у, дочь Мерзлякова.

Подходит г р у п п а в о е н н о п л е н н ы х. Один из них держит листовку.

С в е т л а н а. Говорят, вчера вечером в лагерь привезли генерала Искрова. Помогите мне найти его.

1-й в о е н н о п л е н н ы й. Сухонький. Маленький. Седой.

2-й в о е н н о п л е н н ы й. Это не о нем пишут в листовке? (Подает Светлане листовку.)

С в е т л а н а (читает) . «Генерал-лейтенант Дмитрий Искров перешел на службу Германии. Ваше дело пропало. Сдавайтесь!» Ложь!

3-й в о е н н о п л е н н ы й. Нас вместе везли сюда. По дороге он показывал нам пакет. На пакете написано: «Лично в руки штурмбанфюреру СС, Маутхаузен».

4-й в о е н н о п л е н н ы й. При мне с ним разговаривали в политическом отделе Заксенхаузена. По-моему, это был Искров. Офицер протянул ему какой-то пакет и говорит сквозь зубы: «Отправляйтесь в неизвестность. Во тьму и туман». А он ему в ответ: «Только не грозите мне жизнью, а смерть меня не пугает».

С в е т л а н а. Помогите мне найти Искрова! Я должна расспросить его об отце!

Подходит п о ж и л о й в о е н н о п л е н н ы й.

П о ж и л о й. В лагерь приехали пожарные машины.

5-й в о е н н о п л е н н ы й. Сегодня банный день.

Доносится шум воды, льющейся из шлангов. Слышны крики. Подбегает п л е н н ы й ф р а н ц у з.

П л е н н ы й ф р а н ц у з. Камрад, на плац выгнали обнаженных людей. Их поливают из шлангов ледяной водой! Среди них — русский генерал!

Нарастает шум воды. Крики. Среди шума голосов, доносящихся с плаца, выделяется голос Искрова: «Держитесь, товарищи! Думайте о своей Родине, и мужество вас не оставит!»

С в е т л а н а. Это он! (Бежит к плацу, останавливается, пораженная увиденным.) Они обледенеют!.. А-а-а!..