Лайош Эгри - Искусство драматургии [Творческая интерпретация человеческих мотивов]

В прекрасной одноактной пьесе Антона Чехова «Медведь» есть выразительный пример очевидного перехода. Ее героиня, Попова, барыня, соглашается «стреляться» с другим героем, Смирновым, поскольку оскорбила его.

СМИРНОВ. Пора, наконец, отрешиться от предрассудка, что только одни мужчины обязаны платить за оскорбления! Равноправность так равноправность, черт возьми! К барьеру!

ПОПОВА. Стреляться хотите? Извольте!

СМИРНОВ. Сию минуту!

ПОПОВА. Сию минуту! После мужа остались пистолеты… Я сейчас принесу их сюда… (Торопливо идет и возвращается.) С каким наслаждением я влеплю пулю в ваш медный лоб! Черт вас возьми! (Уходит.)

СМИРНОВ. Я подстрелю ее, как цыпленка! Я не мальчишка, не сентиментальный щенок, для меня не существует слабых созданий! [Движение к ослаблению началось.]

ЛУКА [слуга]. Батюшка родимый!.. (Становится на колени.) Сделай такую милость, пожалей ты меня, старика, уйди ты отсюда! Напужал до смерти, да еще стреляться собираешься!

СМИРНОВ (не слушая его) . Стреляться, вот это и есть равноправность, эмансипация! Тут оба пола равны! Подстрелю ее из принципа! Но какова женщина? [Начинается видимый переход.] (Дразнит.) «Черт вас возьми… влеплю пулю в медный лоб…» Какова? Раскраснелась, глаза блестят… Вызов приняла! Честное слово, первый раз в жизни такую вижу…

ЛУКА. Батюшка, уйди! Заставь вечно Бога молить!

СМИРНОВ. Это — женщина! Вот это я понимаю! Настоящая женщина! Не кислятина, не размазня, а огонь, порох, ракета! Даже убивать жалко!

ЛУКА (плачет) . Батюшка… родимый, уйди!

СМИРНОВ. Она мне положительно нравится! Положительно! Хоть и ямочки на щеках, а нравится! Готов даже долг ей простить… и злость прошла… Удивительная женщина!

В конце сцены перемена слишком очевидна. Этому приему не хватает тонкости, присущей переходам в пьесе «Кукольный дом», — там их немало, и они являются неотъемлемой частью пьесы Ибсена..

Без перехода не может быть развития персонажей или нарастания конфликта. Т. А. Джексон пишет в своей книге «Диалектика»:

Если рассматривать качественный аспект… очевидно, что Вселенная не может находиться в одном и том же состоянии в течение двух моментов времени, следующих друг за другом.

Если перефразировать это высказывание в наших целях, становится ясно, что пьеса не может быть одной и той же и в данную минуту, и в следующую за ней.

Герой, который перемещается от одного полюса к противоположному, например от религиозности к атеизму или наоборот, должен постоянно находиться в движении, чтобы преодолеть это безграничное пространство в отведенные два часа театрального действа.

Любая ткань, любая мышца и кость нашего тела обновляются каждые 7 лет. Наши представления и взгляды на жизнь, надежды и мечты также постоянно меняются. Эта трансформация настолько незаметна, что обычно мы не отдаем себе отчета, что она происходит в нашем организме и в сознании. Это переход: мы не бываем одинаковыми каждые следующие друг за другом моменты времени . Переход — это элемент, заставляющий пьесу двигаться без каких-либо сбоев, скачков или разрывов. Он соединяет элементы, которые на первый взгляд ничем не связаны между собой, такие как зима и лето, любовь и ненависть.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Это идеальный нарастающий конфликт. Скачкообразный конфликт неравномерен: один, два — пять, шесть — девять, десять.

В реальной жизни скачкообразного конфликта не существует. Фраза «перескочить к заключению» означает ускорение, а не разрыв мыслительного процесса.

Вот начальная сцена пьесы Пола Питерса и Джорджа Склара «Грузчик». Это короткая сцена, но в ней есть скачок. Попробуйте его найти.

ФЛОРРИ. Ну же, Билл, что это с нами творится? Почему мы вечно сваримся? Раньше мы такими не были. (Кладет руку ему на плечо.)

БИЛЛ (сбрасывая ее руку) . Да отстань ты!

ФЛОРРИ. Свинья! (Плачет.)

БИЛЛ. Все вы одинаковы, замужние потаскухи. Вечно не знаете, когда остановиться.

ФЛОРРИ (влепляет ему пощечину) . Не смей так со мной разговаривать!

БИЛЛ. Ладно, ладно. Мне же лучше. Только между нами теперь все кончено, заруби себе на носу. Видеть тебя больше не хочу, и чтоб не смела больше являться ко мне на работу. Возвращайся к своему тряпке-муженьку и попробуй для разнообразия полюбить его. Он в этом точно нуждается. (Поворачивается к выходу.)

ФЛОРРИ. Погоди-ка, Билл Ларкин.

БИЛЛ. Закрой рот! И не вздумай названивать мне с этой вечной придумкой, будто должна сказать мне что-то важное.

ФЛОРРИ. Я скажу тебе что-то важное прямо сейчас. Я писала те письма Хелен, да будет тебе известно. И это еще не все. Я с тобой расправлюсь, вот увидишь. Я пойду к Хелен и расскажу ей, за какую свинью она собралась замуж. Не думай, что можешь так со мной обойтись и тебе это с рук сойдет. Может, с другими женщинами сходило, но на этот раз не на такую напал, дорогуша. Ничего у нас еще не кончено, даже не надейся. Все только начинается.

БИЛЛ. Ах ты, чертова… (В ярости хватает ее за горло. Она колотит его по лицу и визжит. Он начинает избивать ее в слепой ярости. Она кричит громче и падает. Хлопают двери, слышатся голоса. Билл убегает.)

ФРОЙДИ (за сценой) . Флорри, это ты? Флорри? Где ты?

Вернемся к тому моменту, когда Билл говорит: «Закрой рот!», и прочтем речь Флорри. Она заявляет, что написала какие-то письма девушке, на которой Билл хочет жениться, и мы думаем, что он вот-вот придет в ярость. Однако она продолжает свою довольно длинную, речь, а он ничего не делает. Это статичность. Единственная живая реплика в этой речи — первое предложение, и оно не вызывает никакой реакции. Выводит же его из себя нечто настолько тривиальное, что его реакция оказывается не чем иным, как скачкообразным конфликтом.

Авторы неосознанно ощущали необходимость перехода, но, не понимая принципа, вывернули процесс наизнанку. Поэтому они создали статичный конфликт, за которым следует скачкообразный, — а это признак того, что с проработкой персонажа что-то не так. Начиная с предупреждения «Закрой рот!» и до конца монолога Флорри очень трудно догадаться, о чем думает Билл, по крайней мере зрителям это совершенно непонятно. Если бы она начала так: «Не думай, что можешь так со мной обойтись и тебе это с рук сойдет!» — у него был бы шанс отреагировать какой-то контратакой. Тогда она могла бы продолжить: «Может, с другими женщинами сходило, но на этот раз не на такую напал, дорогуша!» Нетерпение и нарастающее раздражение Билла заставили бы ее поторопиться: «Я пойду к Хелен и расскажу ей, за какую свинью она собралась замуж». Для Билла это и возможность пригрозить, что он ударит ее, если она подойдет к Хелен, и атака, заставляющая ее произнести самую сильную реплику: «Я написала те письма Хелен, да будет тебе известно». Теперь причины его ярости совершенно очевидны, он начинает избивать ее.