Сергей Николаев - Комиссары

К а п р а л о в (подходит к ней вплотную и пальцем приподнимает ее подбородок). Посмотри на меня!

С а с к а в и й (отводит его руку) . Оставьте, господин урядник!

К а п р а л о в (повторяет то же) . А я говорю — посмотри на меня!

С е м е н. Ну, чего ершишься? Тебе честь оказывают…

С а с к а в и й (снова отводит руку Капралова) . Не надо мне такой чести!

Ш о в а к и н (подносит ей бокал) . Выпей!

С а с к а в и й (отводит руку Шовакина) . Не пью!

С е м е н. Как ты смеешь отказываться? Хозяин подносит…

С а с к а в и й. Тебе он хозяин, а мне — не хозяин!

К а п р а л о в. Девчонка мне положительно нравится! (Обнимает ее за талию.)

С а с к а в и й. Господин урядник, не троньте меня. Не доводите до греха!

К а п р а л о в (хохочет) . Ха-ха-ха! Скажите, пожалуйста! (Еще раз обнимает, прижимает к себе.) Не доводить до греха? А что ты можешь сделать?

С а с к а в и й (не помня себя от гнева, оборачивается и плюет в лицо Капралову) . Вот тебе! (Вырывается из его рук.)

Все переполошились. Бегут к Капралову, который вытирает лицо, кричат: «Не обращайте внимания!» «Ах, мерзкая!» В суматохе Саскавий исчезает.

К а п р а л о в (пришел в себя) . Да я ее!.. (Устремляется к дверям.)

За ним — Семен и Чорай. Шовакин качает головой. Сначала тоже идет к дверям, но потом, передумав, возвращается к столу.

Занавес.

Дремучий еловый лес. Шалаш. Возле шалаша — л ю д и. Среди них — А х м е т, Э п а н а й, б у р л а к и. Они сидят на земле, на пнях — группами. В одной группе возникает песня. Ее подхватывают и поют все.

1-й б у р л а к. Да-а… И до каких же пор мы будем здесь, как дикие звери, прятаться?

2-й б у р л а к. А что же, по-твоему, лучше пойти и карательному отряду в ножки поклониться? Делайте, мол, с нами, что хотите?

1-й б у р л а к. Я, признаться, иной раз готов так сделать. Взглянуть на жену да на детей в последний раз, а там — хоть трава не расти. Все равно пропадать!..

А х м е т. Э-э, нет! Зачем такие слова говоришь? Сдаться — все равно, что умереть, а на тот свет торопиться нечего. Подождем лучше, пока Алексей придет, послушаем, что он нам расскажет. Может быть, он от рабочих весточку принесет?

Э п а н а й. Хоть бы скорее карательный отряд из нашей деревни убрался! Вернулись бы мы домой и как-нибудь жили бы…

1-й б у р л а к. Плохо нам будет.

А х м е т. Эх, ипташляр! Не забывайте, что борьба продолжается. Всех в Сибирь не сошлют! Наша сила — большая! Царь никогда нас не победит…

Доносится свист. Один из бурлаков отвечает свистом.

2-й б у р л а к. Алексей идет.

Входит А л е к с е й.

А л е к с е й. Здравствуйте, товарищи!

В с е. Здравствуй! Здравствуй!

А х м е т. Алексей — умный человек. Знает, когда надо приходить. Тут у нас многие что-то очень уж скучать стали по дому…

А л е к с е й. Товарищи! Первый приказ — не вешать носа!

Э п а н а й. Расскажи что-нибудь веселое, Алексей.

А л е к с е й. Веселиться особенно нет причины. Надо правду сказать… Вот война с Японией закончилась… Царь отдал японцам Корею, Маньчжурскую железную дорогу, половину острова Сахалина… Стоило без малого два года воевать, сотни миллионов рублей ухлопать, погубить сотни тысяч человеческих жизней… Но царь не пожалел бы и больше отдать, лишь бы развязать себе руки: теперь, думает он, ему удастся расправиться с революцией…

1-й б у р л а к. Он, брат, теперь в такие тиски нас зажмет… Мокрое место останется…

А л е к с е й. Нам, конечно, придется скрываться… Но мы оружия не складываем!

А х м е т. А об арестованных ничего не знаешь?

А л е к с е й. Сейчас видел своих. Мне сказали: все сосланы. Шарпат — на три года, Николай — на восемь лет, а Андрей Буров, студент наш, — навечно в Сибирь.

1-й б у р л а к. Навечно! Слышите? Навечно…

Прибегает, запыхавшись, С а с к а в и й.

А л е к с е й. Саскавий! Как ты добралась сюда? Случилось что-нибудь? Что с тобой?

С а с к а в и й. Я убежала от Капралова…

Все насторожились.

А л е к с е й. Как так?

С а с к а в и й (сбивчиво, все еще не успокоилась) . Они там… Шовакин, Чорай, Семен, пьянствуют… Меня Семен силой туда затащил… А Капралов ко мне приставать начал… А я ему в рожу плюнула.

А л е к с е й. В рожу плюнула?! Ох, боевая какая! (К Ахмету.) А ты говоришь. Ну, Саскавий, утешила!

С а с к а в и й. Оставаться в деревне мне больше нельзя… К вам пришла.. Как вы, так и я…

А х м е т. Не робей, девушка! Поживешь у нас… А там видно будет! А как же дядя Тоймет?

С а с к а в и й. Оляна обещала за ним присмотреть. А когда можно будет, он тоже сюда придет…

А л е к с е й. Какая же ты молодец, Саскавий! Понимаете, товарищи? Они там думают, что борьба окончена, что все покорились их силе, что они теперь могут делать с нами все, что захотят… А Саскавий показала им, что мы еще можем за себя постоять! Что до победы им далеко! Саскавий плюнула в рожу не только Капралову, но всему царскому строю! Понимаете?

Все с восторгом смотрят на Саскавий. Она смущена.

Прибегает пастух М и к а й.

М и к а й. Алексей, поди сюда на минуточку.

А л е к с е й. Что такое?

М и к а й. Приехал один человек из города… Верный человек. Говорит, что Актанай в Казани…

А л е к с е й. Что?! Повтори!

М и к а й. Актанай в Казани. На днях будет здесь.

А л е к с е й. Значит, он жив?!

А х м е т (услыхал) . Кто жив, Алексей?

А л е к с е й. Братцы, вот Микай рассказывает, что приехал верный человек из Казани и говорит, что там находится наш Актанай!

В с е. О! Актанай жив!

С а с к а в и й. Актанай! Какое счастье!

А л е к с е й (жестом успокаивает) . Тише! Товарищи! Не сегодня завтра он будет здесь!

Э п а н а й. А вы тут носы вешаете. Нет, погодите унывать! Мы еще себя покажем!

М и к а й (к Саскавий) . А Семен пьянствует и все кричит: «Застрелю ее!» Это тебя то есть… А Капралов грозится: «Не я буду, если ихнее гнездо не разворошу». Это — насчет вас…

С а с к а в и й. Ах, Микай! Как мне благодарить тебя? Ты мне счастье принес!

М и к а й. А мне ничего не надо! Я хочу, чтобы ты была счастлива!

А х м е т. Ах, молодец какой Актанай! Умереть — это всякий дурак сумеет… Ты вот жив останься!

2-й б у р л а к. И пуля нашего брата не берет.