Исидор Шток - Драмы

Звонит телефон.

Н и к о л а й. Простите… (Подходит к телефону.)

В и к т о р. Вот и поговорили по душам.

Н и к о л а й (у телефона) . Так… Да… Так… Спасибо… (Постоял мгновение у телефона, посмотрел на трубку, затем положил ее и быстро ушел.)

В и к т о р (ему вслед) . Николай!

Г а р и н (смотрит вслед Николаю) . Это удивительный парень! Я к нему с открытым сердцем, а он… И всегда такой. Нелюдимый, мрачный. Недобрый человек.

В и к т о р. Это Николай — нелюдимый и мрачный? Да я не видел более веселого человека!

Г а р и н. Ты верно о другом говоришь.

В и к т о р. Я говорю о Николае Гастелло.

Г а р и н. Ну вот слушай, предположим, он прав! Но зачем такое ни с того ни с сего ляпать человеку, своему учителю… В праздничный, радостный день… Удивительно неприятный паренек! Что это он все к телефону бегает?

В и к т о р. Жена его в родильном доме. С минуты на минуту ждет…

Г а р и н. Аня? Вот оно что!.. Да другой бы на его месте волновался, переживал, колесом вертелся. Первый ребенок — шутка ли! А этот — как истукан! Хоть бы запел или улыбнулся! Ходит вразвалку.

В и к т о р. А ведь он вас очень любит, товарищ лейтенант.

Г а р и н. Меня? Да разве он может любить.

В и к т о р. И как еще!

Г а р и н. Не верится.

Н и к о л а й возвращается.

В и к т о р. Как дела, товарищ истукан?

Н и к о л а й (посмотрел на Гарина и на Виктора) . Нормально.

Г а р и н. Ничего еще?

Н и к о л а й. Кое-что есть… (Медленно.) Сын родился.

В и к т о р. Так что же ты! Поздравляю! Поздравляю, Николка!!

Г а р и н (возмущен) . «Кое-что есть»! Так что же есть? Сын или кое-что?

Н и к о л а й. Пока кое-что. А в потенции сын.

Г а р и н. Тьфу! Поздравляю тебя. С огромным событием.

Н и к о л а й. Ну, это уж слишком красно сказано. Просто у одного курсанта родился сын. Спасибо.

Г а р и н. Какой подарок ты хочешь получить от меня?

Н и к о л а й. Хочу. Очень хочу. Здесь у нас в школе сегодня Чкалов. Познакомьте меня с ним. Только чтоб никого не было. Он и я.

Г а р и н. А подарок?

Н и к о л а й. Вот это и будет.

Г а р и н. Хорошо. Сейчас разыщу его. (Уходит.)

Николай садится на диван и начинает рассматривать журнал.

В и к т о р. Сколько он весит?

Николай молчит.

Зря ты так с Гариным… Хотел одно, получилось другое… Трудно было ей?

Николай молчит.

Ведь у него такое странное впечатление о тебе, Николай… (Всматривается в лицо друга.) Что это? Ты плачешь, Николай?!

Н и к о л а й. Тсс… Тише шуми… (Слезы текут у него по щекам. Вдруг валит Виктора на диван, потом подбрасывает и обнимает его.) Поздравляю меня! Сердечно поздравляю меня с сыном! Ты знаешь, Витька, я ведь уже три раза бегал в родильный дом сегодня. А меня не пускали, выгоняли. А я опять приходил…

В и к т о р. Вот почему тебя не было…

Н и к о л а й. Пойдем, выпьем! За новорожденного пилота.

Он увлекает Виктора в соседнюю комнату. Из сада выходит Ч к а л о в. Он закрывает стеклянную дверь в сад и говорит ожидающим его там курсантам: «Подождите, ребята!» Поднимает трубку телефона.

Ч к а л о в. Алло! (Стучит по рычагу.) Алло… Да нет, какой родильный дом! Это авиашкола… (Спиной к зрителю он устраивается у телефона.)

Возвращаются Н и к о л а й и В и к т о р. В руках у них бутылка вина и два стакана. Не замечая Чкалова, стоящего к ним спиной, они выходят на передний план, ставят на стол бутылку и чокаются.

В и к т о р. А ведь и мы тоже сегодня с тобой новорожденные пилоты!

Чкалов прислушивается к их разговору.

Н и к о л а й. Какие же мы новорожденные?! Мы уже готовые, законченные летчики…

Чкалов кладет трубку и слушает.

Сейчас увидим его и скажем: «Валерий Павлович! А ведь мы уже тоже летчики, как и вы. Чокнемся!»

В и к т о р. Он, говорят, мужик суровый, силы страшной. Разозлится, так на воздух самолет руками поднимает.

Ч к а л о в. Ну уж это вы преувеличиваете.

Николай и Виктор оглядываются и смущенно замолкают.

В и к т о р (после молчания) . Вы нас извините, товарищ Чкалов.

Ч к а л о в. За что? Что я на воздух самолет руками поднимаю? Так и вы поднимете. Не одними руками, а и ногами. А главное головой. Только никогда в жизни от меня никто не слышал, что я стал законченным летчиком. Законченный летчик? Да это плохо! Ой, как плохо! Он уж и не полетит никуда, ежели он законченный. Вас как зовут?

В и к т о р. Младший лейтенант Степаненко.

Ч к а л о в. Будем знакомы. Беседовали вы сейчас о том, какие вы летчики. И вспомнил я, как тоже кончал летную школу. Давно это было… Долго мучил нас инструктор. Очев — фамилия. Мы его «Богом» звали. За глаза, конечно. Никак не давал одним летать, все с ним. И в полете ругает, кричит… И настал денек, пустил он меня одного в воздух. Свету я не взвидел от радости, от гордости… Полечу сейчас. Один полечу! Въехал в небо, пою. И машина мне подпевает. Простые это слова — человек летает. А вдуматься — так чего лучше. Человек, да еще летает. Кто эти слова выдумал! Вон говорят — «летает как птица». Чепуха. Чепуховинка! Что птица? Не может она летать вверх лапками, пулей взвиться, переворачиваться, делать медленный пилотаж, горки, бочки, штопор, вниз падать и вверх взмывать в одну долю секунды… Не может! А я могу. Лечу я один, и больно мне хорошо. Сделал все фигуры, приземлился… Бегу к инструктору. Сейчас, думаю, он спасибо не скажет. Вон, мол, ты какой! А он посмотрел на меня сердито и сказал: «Поздравляю тебя со вторым рождением… А раз ты сейчас родился, слетай еще раз. Плохо летал!» Вот и мне после каждого полета вспоминаются его слова: «Плохо летал. Слетай еще раз!» Может, вы и стали здесь все готовыми летчиками, рад за вас. А я вот не стал еще. (Смотрит на Гастелло, который понурил голову.) Ну, что пригорюнился? Плохо сказал! Скажи еще раз.

Постепенно во время рассказа Чкалова в зал входят к у р с а н т ы. Они слушают его.

Н и к о л а й (тихо) . Спасибо вам, товарищ Чкалов…

Ч к а л о в. Вот и ладно!

Звонит телефон.

(Гастелло и Чкалов одновременно идут к нему. Чкалов берет трубку.) Да! Опять из родильного дома?! Что такое? А-га… ну-ну… Не понимаю. Ага… Спасибо. (Кладет трубку.) Есть тут среди вас Гастелло, младший лейтенант?

Н и к о л а й. Я.

Ч к а л о в. Это у вас сын родился? Из родильного звонили. Велели передать, что жена здорова. Мальчик хороший… И еще какие-то странные цифры. Три, триста пятьдесят, пять, двенадцать.

Н и к о л а й (расплывается) . Мальчик весит три кило триста пятьдесят граммов. Приходи за мной через пять дней в двенадцать часов.

Врывается торжествующий ф о т о г р а ф.

Ф о т о г р а ф (грозно) . Снимаю всю группу!

Комната Гастелло в поселке летчиков. Письменный стол. На нем миниатюрный токарный станок, глобус, карта. За занавеской колыбель, в ней спит сын Николая и Анны. Николай сидит на диване, в руках у него гитара, он напевает песенку. Анна рядом с ним укладывает чемодан. Она кладет туда термос, фуфайку, бритвенный прибор.