Исидор Шток - Драмы

А н я. Угадала. Так не трудно.

Н и к о л а й. Бывает ведь так: живет, живет человек, думает, мечтает, разговаривает… И вдруг приходит день, который не похож на на одна из предыдущих. А этот день такой желанный… В школе, за партой, ночью, в цеху, ты думал о нем. И кажется, что все вокруг должны в этом принимать участие… С вами такое случалось когда-нибудь?

А н я. Да. Только совсем по-другому. У меня это был очень горький день. В день моего рождения внезапно умерла моя мама, и я осталась одна с маленьким братишкой. Совсем одна на целом свете.

Н и к о л а й. А потом?

А н я. Стала работать. Растила брата. Старалась заменить ему мать и отца…

Н и к о л а й. И тут явился он?

А н я. Кто?

Н и к о л а й. Сергей Гарин?

А н я. Нет, он еще не являлся. Он, правда, очень заботлив, внимателен ко мне. Устроил брата в Ленинграде в училище…

Н и к о л а й. Вы любите…

А н я. Кого?

Н и к о л а й. Гарина.

А н я. Нет. Я никого не люблю, кроме брата.

Н и к о л а й. Он ухаживает за вами?

А н я. Кто?

Н и к о л а й. Сергей Гарин.

А н я. Что вы привязались к этому несчастному Гарину?

Н и к о л а й. А зачем вы пришли сюда?

А н я. Я же вам сказала, что он привез мне письмо от брата?

Н и к о л а й. Кто?

А н я. Гарин.

Н и к о л а й. Если он посмеет ухаживать за вами…

А н я. Кто?

Н и к о л а й. Сергей Гарин! Доложите мне.

А н я. Зачем?

Н и к о л а й. Я дам ему по шее.

А н я. Ого!

Н и к о л а й. Он привык к успеху у женщин. У него десятки поклонниц. Он любил одну девушку, у нас в Богородском. А потом…

А н я. Что потом?

Н и к о л а й. Женился на ней.

А н я. А потом?

Н и к о л а й. Что потом? Ничего. Живет с ней.

А н я (смеется) . К чему вы мне все это рассказываете?

Н и к о л а й. Так, на всякий случай. Профилактика… Я вам кажусь глуповатым?

А н я. Немножко есть.

Н и к о л а й. Знаете что. Не обращайте на меня никакого внимания.

А н я. Это трудно. Вы все время у меня перед глазами. Слушайте, а ведь вы действительно, наверное, сегодня очень взволнованы.

Н и к о л а й. Нет, я притворяюсь.

А н я. Расскажите, каким вы будете летчиком.

Н и к о л а й. Есть такой летчик. Его фамилия Чкалов.

А н я. Я слышала.

Н и к о л а й. Я буду, как он.

А н я. Но он, кажется, истребитель? А вы хотите быть бомбардировщиком.

Н и к о л а й. Он и бомбардировщик, он и истребитель. Он испытатель новых машин. Испытывает их на прочность, на скорость, на высоту… Я никогда не летал еще, но мне кажется — нет на свете большего счастья, чем держать штурвал самолета, нажимать педали, чувствовать, как тебе подчиняются и машины, и воздух, и высота… Быстрей поезда, быстрей мотоцикла, быстрей всего на свете… Если вы меня не остановите, я буду говорить еще полчаса без всякого перерыва.

А н я. Но мне совсем не хочется останавливать вас. Тем более, что вряд ли нам еще придется встретиться когда-нибудь.

Н и к о л а й. Ну вот… А мне почему-то показалось, что мы с вами знакомы уже очень давно… Мне показалось, что это четвертая, пятая наша встреча. Первый раз мы после Мурома встретились на берегу в Тушине… Потом я много раз видел вас. Я приходил к вам и рассказывал, как подвигается мое обучение… А вы терпеливо слушали меня. Один раз я даже забежал к нам на работу прямо с аэродрома.

А н я. Разве вы знаете, где я работаю?

Н и к о л а й. Еще нет.

А н я. Ах, у меня такая неромантическая профессия. Я окончила школу бухгалтеров. Работаю счетоводом на заводе. Цифры, цифры, целые страницы цифр…

Н и к о л а й. Вам скучно с ними?

А н я. Нисколько. У них очень интересный язык… Иногда они обозначают деньги. Иногда количество металла. Иногда часы. Есть цифры, от которых люди огорчаются. Есть цифры, которые радуют, веселят людей, приносят счастье. Я научилась разгадывать, что скрывается за каждым столбиком этих закорючек.

Н и к о л а й. Ну вот, угадайте: двадцать четыре, три, двадцать семь.

А н я. Вам двадцать четыре, за три года вы кончите школу. Тогда вам будет двадцать семь.

Н и к о л а й. Верно!

А н я. И еще мне кажется, что вы немного стесняетесь сами себя и своего возраста. Вам кажется, что вы староваты для того, чтобы идти в летчики.

Н и к о л а й. Верно!

А н я. Но вам напрасно так кажется… Ну, теперь я буду загадывать, а вы отвечайте. Восемь, семь, шесть, тридцать два.

Н и к о л а й. Ну, это просто. Сегодня восьмое, седьмой месяц — июль, шесть часов вечера.

А н я. А тридцать два?

Н и к о л а й. Тысяча девятьсот тридцать второго.

А н я. Верно!

Н и к о л а й. Мы можем выступать с вами в цирке. Слушайте, Аня, вы думаете мне еще не поздно?

А н я. Нет, еще не поздно. Смотрите, там Гарин и ваш друг ходят по берегу.

Н и к о л а й. Знаете что? Давайте покатаемся на лодке, как будто это год тому назад и мы с вами в Муроме.

А н я. А если они придут?

Н и к о л а й. Они вас окликнут. А вы не отзоветесь. Вы понимаете, Аня, сегодня я прощаюсь с вольной гражданской жизнью. Военные это называют «гражданкой». Вот вы моя гражданка. Я с вами прощаюсь.

А н я. Уже прощаетесь? Не поздоровавшись.

Н и к о л а й. Ну, влезайте в лодку.

А н я. Чья это лодка?

Н и к о л а й. Потом разберемся. Ведь мы же не на Черное море уплываем. Уселись? Я отталкиваю. Да она на замке! Ну, ничего, одну минутку. (Пробует отпереть замок. Отдаленный раскат грома.)

А н я. Смотрите, какая туча! Сейчас хлынет дождь.

Н и к о л а й. Вы боитесь!

А н я. А вы?

Н и к о л а й. С сегодняшнего дня я не должен ничего бояться.

А н я. А за меня?

Н и к о л а й. Мне не хочется, чтобы вы простудились. Когда пойдет дождь, вы накинете мой пиджак. А может быть, нам, верно, уплыть к Черному морю?

А н я. Как мы туда попадем?

Н и к о л а й. По Москве-реке, через Оку, по Волге, через канал Волго-Дон, по Дону, Азовское море, Черное море, Севастополь и Кача — школа летчиков. В Муроме сделаем остановку.

А н я. Есть одна небольшая трудность.

Н и к о л а й. Если небольшая — не страшно.

А н я. Канал Волго-Дон еще не прорыли. Идут только изыскательные работы.

Н и к о л а й. Это я не учел.

А н я. Без летающей лодки нам не обойтись.

Н и к о л а й. А что, если приделать к этой лодке крылья и мотор?

А н я. А кто будет управлять?

Н и к о л а й. Конечно, я!

А н я. Но вы еще не кончили школу пилотов.

Н и к о л а й. Не важно.

А н я. Придется подождать.

Н и к о л а й. Каких-нибудь три года! А вы-то согласны ждать?

А н я. Что же делась? Другого выхода нет.

Сверкнула молния, и сразу хлынул дождь.

Ну вот!

Н и к о л а й. Держите пиджак.

Дождь усиливается.

А н я. А вы не боитесь молнии?

Н и к о л а й. Я вырос у огня. Он мой хороший знакомый.

А н я. У вас совсем мокрая рубашка. Вы дрожите.

Н и к о л а й. Я зимой бегаю в трусах по снегу. Я капитан футбольной команды.

А н я. А еще кто вы?

Н и к о л а й. Хвастун.