Игнат Назаров - Пьесы

О л ь г а. Я не понимаю, Борис, какие друзья? Ведь совещание должно быть в Большом Левшинском…

С а в и н к о в. А почему об этом знаешь ты?!

Ольга смутилась.

Стук повторился.

Хорошо. Потом. Иди туда. (Показывает на другую дверь.) И жди. Извини. Так надо. (Запирает за Ольгой дверь на ключ, отвечает на условный стук и отворяет дверь справа.)

Входит Ф л е г о н т.

Ты, Флегонт, всегда точен.

Ф л е г о н т. А как же иначе, Борис Викторович? Охрана уже здесь. Люди собираются. Но что совещание переносится сюда, предупредить всех я не успел.

С а в и н к о в. Зато мы успели предупредить ЧК.

Ф л е г о н т. Что вы… дом на Левшинском вне всяких подозрений!

С а в и н к о в. Вне всяких… А ты уверен, что никто, кроме наших, не знал адреса и часа? Ты уверен вообще во всех наших?.. Нюх конспиратора, Флегонт. Он меня не подвел и на этот раз. Кто-то из наших все-таки проболтался. А кто?… Почему ты побледнел?

Ф л е г о н т. Борис Викторович, вы меня оскорбляете…

С а в и н к о в. Дурак, я люблю тебя… Дзержинский — хитрая лиса, но он меня не переиграет… Он напал на мой след. Ну что ж. Пусть идет в Левшинский…

Ф л е г о н т. Но если так, то надо немедленно предупредить остальных!

С а в и н к о в. Пора умнеть, Флегонт… В интересах нашего великого дела два-три человека ничего не значат. Тем более что назрела необходимость кое от кого избавиться… Итак, кого ты успел предупредить?

Ф л е г о н т. Всех приезжих и начальника штаба нашего «Союза» — полковника Перхурова…

С а в и н к о в. Чудесно! Как раз тех, кто мне сегодня нужен здесь.

Ф л е г о н т. Как?! А остальные?

С а в и н к о в. Вот именно «остальные». Они пусть идут себе в Левшинский. А пока там ими будет заниматься Дзержинский.

Ф л е г о н т. Не понимаю. А если их накроет ЧК? Они слишком много знают, Борис Викторович!

С а в и н к о в. Успокойся. Им только кажется, что они много знают, а по существу они ничего не знают и, главное, знать не должны. Ненадежные соратники. Судьба идет нам навстречу. Пришла пора обновить состав.

Ф л е г о н т. Опять?!

Савинков молчит.

Извиняюсь…

С а в и н к о в. Закрой чем-нибудь стол. Возможно, что они живут только на большевистском пайке.

Ф л е г о н т. Ясно. (Покрывает стол с закусками простыней.) Вот так. И мы живем аскетами. Недоедаем. Мученики революции…

С а в и н к о в. Оставь свой цинизм, Флегонт.

Ф л е г о н т. Пардон, забыл, что вы это совмещаете с лирикой… (Уловил строгий взгляд Савинкова.) Сникаю.

С а в и н к о в. Дурак… За что я тебя люблю? Я ведь только с тобой откровенен до конца. Только ты один знаешь все! Только тебе я верю! Почему? Потому что ты настоящая личность, Флегонт! Талантливая, но… правда, опасная личность. Ты опасен даже для самого себя!..

Ф л е г о н т. Опасен для себя? Преувеличиваете, Борис Викторович. Себя я люблю. Как-никак, хотя и незаконнорожденный, но все же сын князя… Однако верно, жизнь не удалась. Все трын-трава! Жалеть не о чем… Хотя нет. Вру. Теперь мне есть о чем жалеть в этой жизни!.. Откровенность за откровенность! Я полюбил! Странно, но факт.

С а в и н к о в. Ну это ты оставь, Флегонт. Нас любить могут, но мы… Судьба не отпустила нам на это ни времени, ни крови. Оставь!

Ф л е г о н т. Все, что вы прикажете. Все, что угодно, но… Сэ плю фор ке муа, как говорят французы, это сильнее меня. В первый, а может быть, и в последний раз, но я полюбил… Полюбил прекрасную женщину!..

С а в и н к о в. Вот как? Кто она?

Ф л е г о н т. Сейчас ее нет в Москве. Не беспокойтесь. Она верит в вас так же, как и я…

Условный стук. Флегонт открывает дверь. Входят л ю д и в ш т а т с к о м, но с военной выправкой. Это представители белогвардейских союзов Поволжья. Среди них — полковник П е р х у р о в и Ф а л а л е е в. Молчаливые приветствия.

С а в и н к о в (жестом приглашая всех садиться) . Господа! Не будем терять времени. Напоминаю — записывать ничего нельзя. Никаких следов… Большевики сегодня объявили в Москве военное положение… (После паузы.) Один ученый летописец свидетельствовал о наших предках: «Русские себе добра не захотят, доколе к оному силой принуждены не будут». Сегодня рецепт прежний… Поднимаем открытое вооруженное восстание!..

Радостные восклицания собравшихся.

П е р х у р о в. Наконец-то!.. (Встает, крестится.)

За ним встают все.

Долгожданная минута настала!

С а в и н к о в. Да. Это историческая минута, господа! Будем же свято хранить ее в памяти, пока бьются наши сердца!

Общее торжественное молчание.

Прошу садиться…

П е р х у р о в (садясь) . Оскорбленное русское офицерство с нетерпением ждет боевого сигнала…

С а в и н к о в. Не только офицерство, а все истинные дети исстрадавшейся России под гнетом большевиков! Я счастлив приветствовать в эту минуту представителей нашего «Союза защиты Родины и Свободы» из Нижнего Новгорода… Мурома… Казани… Ярославля… Рыбинска… Костромы… Самары!..

Все названные встают, молча кланяются и садятся.

Александр Николаевич, какими силами мы располагаем? Люди? Оружие?

П е р х у р о в. Людей, беззаветно преданных святому делу нашего «Союза», уже сегодня у нас (делает большую нарочитую паузу) … вполне достаточно. Оружия — тоже.

С а в и н к о в (улыбаясь) . Господа! Не будем неволить начальника нашего центрального штаба уточнением цифр тех сил, которыми мы сегодня располагаем.

Все понимающе кивают головами и улыбаются.

П е р х у р о в. Благодарю вас, Борис Викторович. Уточнять и правда нет необходимости, тем более что каждый из присутствующих по себе знает, что сил у нас действительно достаточно. Однако вы, Борис Викторович, и каждый из присутствующих, несмотря на все требования строжайшей конспирации, не сможете скрыть одного… Люди и оружие есть, но нет денег.

Пауза. Все с жадным интересом смотрят на Савинкова.

С а в и н к о в (глядя на часы и после паузы). Деньги будут. Они уже на пути к нам. (Кивнув Флегонту.) Пора встречать.

Флегонт выходит.

Итак, господа. Нам удалось создать в Москве центральный штаб, работающий с точностью часового механизма. (Перхурову.) Благодарю вас, полковник Перхуров.

П е р х у р о в. Рад стараться.

С а в и н к о в. У нас есть все, чтобы неожиданным выступлением захватить власть в Москве и расстрелять Совнарком во главе с Лениным, но… после зрелых размышлений этот план отвергнут…

Г о л о с а. Как отвергнут? Почему? Непонятно!

С а в и н к о в. Это решение национального центра, господа, и обсуждению не подлежит.

П е р х у р о в. Наши люди в Москве не могут больше ждать. Затянувшееся бездействие становится опасным…

С а в и н к о в. Но еще более опасным будет невозможность удержать здесь захваченную власть… У нас нет и не будет хлеба в Москве, мы обернем недовольство миллиона голодных москвичей против себя и только опорочим дело, во имя которого произведем переворот… Кроме того: по сведениям, известным только нам, немцы снимают регулярные части с фронта и двигают на Москву. Перед ними мы одни не устоим. Вот почему наше выступление переносится на Казань.