Николай Мирошниченко - Пьесы

П а в е л. Ваня, наверно, испугался спора.

М и х а и л. Заспешил на исповедь, чтобы поскорее очиститься от крамолы.

Н а д е ж д а. Я все время за ним наблюдала. Странный он какой-то у вас.

М а р и я. Не странный, а загадочный, как все одаренные люди.

Н и к о н (прощаясь) . Рады были познакомиться с вами. Заходите в нашу церковь. (Марии.) Сегодня вечером загадочно-одаренный Иоанн, кажется, в последний раз будет солировать в нашем хоре. Спасибо за чай, за радушие. До свидания.

Кланяясь, семинаристы уходят. Маска разводит руками, вздыхает, плетется следом.

Свет гаснет.

Отдаленный перезвон колоколов. Наплывает мелодия церковного хора. Луч света выхватывает на авансцене коленопреклоненного И о а н н а, он усердно молится.

И о а н н (взволнованно) . О Господи! Грешен я! Душу мою терзают сомнения. Разум не повинуется воле моей, искушает веру мою. Так сниспошли мне силы, укрепи дух, удержи от падения. (Крестится, кладет земные поклоны.)

Высвечивается вся сцена. За кафедрой — о т е ц В а с и л и й, чуть поодаль — С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч , о т е ц Я к о в, А л е к с а н д р, вдали высвеченные прожекторами К р о х а, П р о ф е с с о р и М а р и я. М а с к а, как всегда, держится особняком. Все молча, в застывших позах смотрят на Иоанна, который продолжает беззвучно произносить молитву.

О т е ц В а с и л и й (Иоанну) . Из всего сказанного вам, отроки, надлежит запомнить истину, проверенную многими веками: священник, в совершенстве владеющий искусством проповеди, во все времена был, есть и будет истовым глашатаем Христова учения, мудрым пастырем стада Господня.

Иоанн продолжает молиться.

П р о ф е с с о р (взволнованно, Сакердону, который оглядывается) . Милейший! Послушайте! Нет, вам не понять. И все же вы постарайтесь. Я умоляю вас. Перед вами нет больше семинариста. Но есть Талант! Я поседел. А вы, выдающий себя за истинного художника, держите в затворничестве соловья. Не позволю! Да и бог, если он есть, не простит!..

Иоанн шепчет молитву, отвешивает земные поклоны.

О т е ц Я к о в (Иоанну) . Твою душу раздирают сомнения. Но ты крепись, сынок, крепись. Тебе за твой голос сулят золотые горы, деньги, славу. А ты отвернись и тем возвысся над всеми…

Иоанн продолжает молиться.

К р о х а (запальчиво) . А ты плюнь! Плюнь на всех! Ты, братец, пой. Пой так, чтобы Бог и черт перед твоим голосом на колени встали. А человек, как я нынче, слезой умылся. Люди разучились плакать. Нет слез — нет любви…

Иоанн молится, он устал, но продолжает молиться.

А л е к с а н д р (с отчаянием) . Я сделал это с умыслом! Тебе больно, больно? У тебя трясутся губы, ты ненавидишь меня, ненавидишь! Проснись, Ваня! Орудие мести в твоих руках. Отплати мне тем же. Ну, Ваня! Хлещи же меня, хлещи!

Склонившись в поклоне, Иоанн плачет.

М а р и я (протягивая к нему руки) . А как же наша беседа? Вы обещали мне помочь в постижении божьей премудрости…

И о а н н (сквозь слезы) . О Господи! Все говорят, все искушают, рвут душу на части. А ты молчишь… (Плачет.)

Свет гаснет.

Под приглушенно тревожный перезвон колоколов высвечивается классная комната. За кафедрой — С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч. Урок подходит к концу, с е м и н а р и с т ы возбуждены. М а с к а тоже улавливает запах крамолы.

С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (в сердцах) . Второй урок вы мне срываете! Вместо изучения церковнославянского, коего никто из вас не знает, мы обсуждаем деяния Никодима Крохи. А все почему? Да потому, что в душе каждого из вас червь сомнения ворочается. Вот и не дает он вам покоя. Совет мой таков: немедля ступайте на исповедь, слезно покайтесь в грехах ваших, коленопреклоненно просите Господа об избавлении от крамольных мыслей.

И о а н н (вставая) . Скажите, Сакердон Васильевич, а если я уговорю Никодима Кроху слезно покаяться в содеянном, вернуться в свой приход, с него могут снять навет богоотступника?

С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (подумав) . Позволь напомнить тебе евангельскую притчу о Мытаре и Фарисее. Оба они вошли в храм помолиться. Фарисей с гордостью благодарил Бога, что живет достойно, строго исполняет все его заповеди, что он «не таков, как прочие люди». Мытарь же, «ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!» Мытарь очистился от грехов, потому что смиренно каялся перед Богом. А Фарисей хотя и вел праведный образ жизни, но из-за гордости, сознания нравственного превосходства, желания уравнять себя со святыми благословения от Господа нашего не получил.

А л е к с а н д р (вставая) . Если вы сравниваете Никодима Кроху с Фарисеем, значит, вы…

С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (перебивая) . Никого я ни с кем не сравниваю! Сия притча принадлежит святому Луке, глава восемнадцатая, стих десятый — тринадцатый. (После паузы.) Священник Никодим Кроха, искушающий ныне ваше любопытство, сам многие годы внушал верующим, что люди на земле временные гости, странники, бродящие в потемках на чужбине и тоскующие по своей истинной отчизне — небу. Что главной целью всех верующих должно быть спасение души для жизни загробной. Добившись от верующего смиренного покаяния, внушив ему чувство собственного ничтожества и бесконечной вины перед Богом, он понуждал терзаемого сомнениями человека на исповедь. Исповедуя, он каждодневно повторял слова Иоанна Златоуста: «Плачь и разрешишь свой грех. Трудно ли это? Я ничего больше не требую, как только плакать о своем согрешении. Я не говорю тебе: измеряй глубокие моря, избирай себе пристани или путешествуй, отправляйся в далекие неведомые страны, теряй деньги, вверяй себя свирепым волнам; — я что говорю? Только плачь о грехе…» Но однажды на Кроху снизошло озарение! Он содрогнулся! Мозг его лихорадочно заработал и восстал!..

Раздается звонок, извещающий об окончании урока. В классе напряженная тишина, все с недоумением смотрят на учителя. Маска даже приподнялась.

(Продолжая.) Чем все это кончилось, вы уже знаете. Ступайте на перемену… (Быстро уходит.)

И е р е м и я (с подозрением) . Что это с ним? Вместо осуждающего слова «помутнение» вставил слово «озарение».

П а в е л. По-моему, он скорей оправдывает, чем осуждает Никодима.

М и х а и л. И притча про Фарисея подана с подтекстом.

Н и к о н (строго) . Не смейте подозревать учителя!

И е р е м и я. Странная у тебя позиция, староста.

А л е к с а н д р (встав за кафедру) . Братия! Предлагаю учинить коллективную исповедь! Кто есть кто? Согласно церковному ритуалу, начнем с азов. (Изменив голос.) Не забыл ли кто из вас первейшую заповедь: аз есмь господь бог твой?