Леонгард Франк - Пьесы [Авторский сборник]

Господин Хеберлейн (удивленно улыбаясь) . Своим замечанием, которое я высказывал на заседании суда и качал при этом головой, я отнюдь не выражал своего личного мнения. Наоборот! Этим я опровергал бессмысленную, гнусную расистскую теорию Гитлера, этого убийцы. (Пауза.) В доказательство я могу сообщить суду и господам присяжным, что в тридцать шестом году я переправил одну еврейскую семью — мужа, жену и двух детей — в Швейцарию. Если желаете, я могу подтвердить это благодарственными письмами. И, как вы понимаете, я делал это с риском для жизни, так как был вынужден тогда же снова возвратиться в Германию.

Доктор Бук. Прошу прощения. Я очень сожалею и беру свои слова обратно.

Председатель. Итак, господин Хеберлейн, виновна обвиняемая в убийстве или нет?

Господин Хеберлейн. Ответ на этот вопрос должен быть дан в совершенно иной плоскости. В конце концов, убийство есть убийство. Несмотря на все смягчающие обстоятельства, по моему мнению, обвиняемая виновна.

Председатель (записывает это в своем списке) . Господин Эбенхольц, ваше мнение: виновна или невиновна?

Стекольщик Эбенхольц. Невиновна!

Председатель (записывает в списке присяжных) . Не можете ли вы — вы не обязаны этого делать, — но не можете ли вы объяснить, почему вы считаете обвиняемую невиновной?

Стекольщик Эбенхольц. Я не могу считать виновной девушку, родителей которой Цвишенцаль застрелил и которую в семнадцать лет эсэсовцы насиловали в концлагере. Не могу!

Председатель. Несмотря на то, что обвиняемая после возвращения из концлагеря убила человека?

Стекольщик Эбенхольц. Но ведь человек этот — Цвишенцаль, оставшийся безнаказанным убийца ее родителей!.. Виновна в этом случае юстиция, которая оставила на свободе убийцу Цвишенцаля.

Школьный учитель Дюрр (резко) . Обвиняемая должна была подождать, пока судебные органы займутся делом Цвишенцаля.

Стекольщик Эбенхольц. Обвиняемой долгонько пришлось этого ждать понапрасну и к тому же еще в концлагере, где эсэсовцы в течение нескольких лет совершали над ней самое гнусное преступление! А в это время убийца ее родителей спокойно наслаждался жизнью, спекулируя валютой, и судебные органы ничуть ему в этом не мешали.

Председатель (после паузы) . Господин доктор Бук, виновна обвиняемая или нет?

Доктор Бук. Согласно закону, обвиняемая, может быть и даже вероятно, виновна, несмотря на то, что судебные органы не привлекли к ответственности убийцу ее родителей. Но я надеюсь, что существует возможность истолковать закон так, чтобы не посылать в тюрьму эту измученную, исстрадавшуюся девушку… Я, во всяком случае, признаю ее невиновной.

Председательзаносит его мнение в свой список.

Школьный учитель Дюрр. Господин доктор Бук, закон для вас, по-видимому, ничего не значит. (Пауза.) Когда обвиняемой было десять лет, она училась у меня в классе. На перемене я каждый день съедал по апельсину. Он лежал обычно у меня на кафедре. А в один прекрасный день апельсин исчез. Лишь после долгого допроса обвиняемая призналась, что это она украла апельсин и отдала его ребенку, который якобы еще никогда в жизни не ел апельсинов.

Кузнец Готлиб. Ну и что, разве это так плохо?

Школьный учитель Дюрр. Если человек уже ребенком лжет и ворует, то, когда он вырастает, он способен на любое преступление…

Кузнец Готлиб. …И даже убийство, вы хотите сказать. Пошли-ка вы куда подальше с этой старой песней! В таком случае, девяносто девять процентов людей способны на убийство. И я в том числе! И вы тоже, господин Дюрр! Или, может быть, вы мальчишкой ни разу не соврали или никогда не стянули яблока, сливы, вишни или еще чего-нибудь?.. Все, что вы говорите, — сплошная ерунда.

Доктор Бук. Господин Дюрр, значит, по вашему мнению, тот, кто, будучи ребенком, соврал или украл, — способен на любое преступление, ставши взрослым. Следовательно, вы сторонник теории так называемой врожденной преступности. Но ведь эта теория уже давным-давно признана неверной всеми судебными экспертами и компетентными психологами. Врожденных преступников не бывает. В голове и в сердце ребенка еще не может быть склонности к преступлению. (Пауза.) Значит, мы имеем право судить обвиняемую на основании тех причин, которые побудили ее застрелить Цвишенцаля. А причина, несомненно, та, что Цвишенцаль, убивший ее родителей, не был привлечен к суду.

Первый заседатель. Может быть, — я подчеркиваю — может быть, — это что-нибудь и говорит в защиту обвиняемой, но ни в коей мере не снимает с нее тяжелой вины.

Второй заседатель. Это должно быть само собой понятно господам присяжным.

Председатель. Ну, господин Дюрр, виновна обвиняемая или невиновна?

Школьный учитель Дюрр (выкрикивает) . Виновна!

Председатель вносит это в свой список.

Доктор Бук. Господин учитель Дюрр, я бы не хотел, чтобы мой мальчик учился у вас в классе, потому что у вас не научишься быть справедливым, добрым человеком.

Председатель. Я отклоняю это замечание. (Пауза.) Господин Готлиб, виновна обвиняемая или невиновна?

Кузнец Готлиб. По закону, может быть, она и виновна. Но меня бы всю жизнь мучила совесть, если бы я признал виновной эту несчастную девушку, с которой так ужасно поступили. Нет, она невиновна.

Председатель (отмечает это у себя в списке присяжных, затем после длительной паузы читает) . Фрау Мария Эбель, господин Эбенхольц, господин доктор Бук и господин Готлиб признали обвиняемую невиновной. Господин Хеберлейн, господин Дюрр и двое моих коллег — заседателей считают обвиняемую виновной. Четыре голоса — за оправдание и четыре — за обвинение! Следовательно, решение суда будет зависеть от того, как проголосую я. (Пауза.) Я хотел бы, чтобы на этом процессе не я был судьей. Потому что в данном случае закон и мое положение судьи вынуждают меня считать обвиняемую виновной. Итак, четыре голоса — за оправдание и пять голосов — за обвинение!

Доктор Бук. Итак, жизнь обвиняемой, пережившей в концлагере самое ужасное, что только может выпасть на долю женщины, окончательно погублена.

Председатель пишет что-то на двух листочках бумаги и протягивает каждому заседателю по листку. Прочитав, они одобрительно кивают.

Председатель. Господа присяжные! В преступлении обвиняемой есть такие особые обстоятельства, с которыми я еще ни разу не сталкивался во всей своей судебной практике. Цвишенцаль, убивший родителей Руфи Боденгейм, как вы знаете, не был привлечен к суду. В результате упущения со стороны судебных органов обвинение против Цвишенцаля не было возбуждено. Руфь Боденгейм сама взяла на себя роль судьи и застрелила оставшегося безнаказанным убийцу своих родителей. Вы понимаете, господа присяжные, что в деле Руфи Боденгейм особенно трудно соблюсти закон и право и вместе с тем не совершить несправедливости по отношению к обвиняемой. (Пауза.) Приговор будет объявлен в зале суда.