Анатолий (Джордж) Гуницкий - Она как все или Wild Thing

Звонок в дверь. Муза идет открывать. Вбегает Александр, у него в меру обезумевшее лицо.

Александр.Ух! Ах! Где Феофан? Где?

Муза.Он сейчас придет. Он...

Александр.Где же он? Эх!

Муза.Но что с тобой?

Александр.Я у меня... я понял... понял...

Те же и Феофан

Александр.Это ты пришел! Ты сможешь меня понять! Я обрел, я сочинил... я...

Феофан.Что же?

Александр.Да! Да!

Феофан.Все мы в той или иной степени.

Александр.Нет! Тут иное совсем, более.

Феофан.Ну, уж это.

Александр.Я прочитаю сейчас! Небольшая поэма, она называется...

Феофан.В смысле... то есть, может быть как-то потом...

Александр.Но...

Феофан.В самом деле, зачем всю поэму сразу!

Александр.Она актуальна! В некотором смысле.

Феофан.Ну да, это, конечно, хорошо. Когда в духе времени... хотя, как писал Кузьмин, это всего лишь «условности», за которыми не стоит ничего, ничего абсолютно.

Александр.Какой Кузьмин?

Феофан.Какой, какой... ну вот этот... который... тот.

Александр.Знаю! Который из Полоцка приехал? то есть из Витебска? Из Верхних Соломоновичей? Из нижнего Гродно?

Феофан.Да, вроде бы там где-то.

Александр.Еще у меня есть синтетическая поэма «Гласные и несогласные». Осталось немного дописать.

Феофан.Помню один альбом музыкальный, не помню уже чей, он называется «Без слов». Ты не пробовал поработать в таком вот духе?

Александр.Да, но ведь в русском языке-то...

Феофан.Причем тут язык?

Александр.В самом деле. Как-то и я не подумал об этом.

Феофан.Ничего страшного! Когда я однажды был в этом... или в этом... ну, неважно где... Иди и твори! Бретон и Крученых перевернутся в своих гробах! Но поторопись... Ха... Вдруг кто-нибудь перехватит эту одурительно плодотворную идею про «Гласных и несогласных»? (Подталкивает Александра к двери.)

Муза.Скажи, что ты теперь пишешь? Я почитала немного, когда ты за сигаретами уходил, но совершенно ничего не поняла...

Феофан.Это музыкалка, я так все это называю. Музыкалка... статья... обзор... интервьюшка... прочее такое разное.

Муза.Обзор? Обзор куда?

Феофан.Не куда, а чего! Обзор диска одного. Или концерта... или...

Муза.А как же я?

Феофан.Что? Что за проблемы? Мне работать надо, понимаешь... работать, зарабатывать деньги. Получать деньги, тратить деньги.

Муза.Какая противная работа! Не может подождать. Она разлучает нас, ты не хочешь меня, из-за этой непонятной твоей музыкалки!

Феофан.Не мучай меня! Да что тут непонятного. Мне к завтрашнему дню нужно сдать, обзор и интервью... статью одну небольшую... ладно, статейку потом еще напишу... Все это так просто и все так обычно... эх, что говорить! Работа есть работа. Ты бы тоже могла пойти работать, библиотеку, например. Могу поговорить c кем-то из знакомых. Например, в библиотеке имени Маяковского.

Муза.Ну не знаю даже. Где это?

Феофан.Тут рядом, в центре, недалеко совсем. На Фонтанке.

Муза.Оу... мне казалось, женщина может не работать.

Феофан (передразнивает ее) . Оу... оу... как быстро ты усвоила свои новые права! Ведь еще совсем недавно ты...

Муза.Но я тогда не была еще женщиной! Только напоминала ее... Даже и не представляла себе, (С аппетитом и с вожделением смотрит на него.) что это так хорошо!

Феофан.Ха... не забывай, чем ты обязана мне.

Муза.Оу! Я помню!

Феофан.Помнит она... раз помнишь, тогда изволь меня слушаться! Женщина, может, конечно, не работать, но лучше, когда она работает! Хотя бы иногда.

Муза.Да? Скажи, а вот музыкалка твоя... То, что ты пишешь... Когда ты уходил, то я почитала немного, но ничего не поняла. Про какие-то диски, группы... тексты... про рок-клубы... не знаю, не знаю, мне не было интересно это читать.

Феофан.Кто тебе разрешил рыться в моих бумагах?

Муза.Оу... Я не думала рыться. Очень нужно! Случайно увидела...

Фелфан.Ты не должна даже близко подходить к моему столу! Перепутаешь что-нибудь... что мне тогда потом делать? Знаешь, из-за чего Джон Леннон развелся со свое первой женой?

Муза.Оу... нет еще.

Феофан.Она тоже любила рыться в его бумагах и порядок свой дурацкий наводить! И выкинула однажды какие-то бумажки старые... а это были песни, которые он собирался записывать...

Муза.Но ты же не Джон!

Феофан.Ага! Но и ты не...

Муза.Тонкий намек! Оу!

Феофан.Соображать надо не только в постели!

Муза.Оу! Оу! Оу! В постели надо хоть иногда соображать!

Феофан. Ну а это что еще за намек?

Муза.Я... я... знаю «Кама-сутру»! И «Ветку персика»!

Феофан.Ты думаешь только об одном! Ничего другое тебя не интересует!

Муза.Не думала, что ты способен заниматься такой скучищей!

Феофан.И буду! Откуда, по-твоему, берутся деньги?

Муза.Оу! Их платят.

Феофан.За что же?

Муза.Оу... наверное, за работу какую-то.

Феофан.Твой бесхитростный ответ напомнил мне беззаботные времена моей юности, когда однажды, во время зачета по военному делу на вопрос «Чем отличаются обязанности дневального от обязанностей дежурного?», я ответил: «Обязанности дневального во многом схожи с обязанностями дежурного, но также многим от них и отличаются». Да, за работу, верно. Но за какую?

Муза.Знать не желаю.

Феофан.За то, что я занимаюсь с тобой любовью? Смотрю телевизор? Пью коньяк и прочие напитки?

Муза.Я как-то не успела еще подумать об этом... Но я знаю, я точно знаю, что ты бы мог уделять мне побольше внимания! Надеюсь, ты понимаешь, что я имею ввиду... прежде вроде понимал, но теперь... ты прежде чаще называл меня «детка»...

Феофан.Детка... детка-конфетка... статуэтка... Знакомая песня, все тот же мотив... Вообще-то, похоже, какой ты была, то такой же вроде и осталась, только, если прежде, вначале у тебя проявлялась стерильная, выхолощенная духовность, но зато теперь — вопиющая и откровенно нарочитая, даже навязчивая животность! Ты стала жадной суперсамкой! Где же, черт возьми, гармония? Или хотя бы ее подобие?

Муза (безразлично). Оу...

Феофан.Вот тебе и оу. Ха.

Муза.Людям нравится то, что ты пишешь?

Феофан.Понятия не имею. Не спрашивал. Наверное. Может быть. Но деньги за эту работу мне платят. Да, это не литература, не проза, не стихи.... это всего лишь музыкальная журналистика. Или даже околомузыкальная... музыкалка это... о том и о сем.