Елена Чудинова - Комедия Чернильницы

АЛЕКСЕЙ

Я полагал доселе, что сие является скорее благоприятным обстоятельством, нежели помехою.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Мон Дью, Вы несносны, сударь! Я согласилась бы на брак с Вами, если бы фамилии наши разъединяла кровавая вражда, если бы папа принуждал меня идти за другого, если бы надобно было бежать из родительского дома под покровом ночного мрака, если бы за нами мчалась погоня, если бы мы, опередя преследователей лишь на срок, необходимый для свершения обряда, венчались в убогом сельском храме!.. О, тогда я щаслива бы была пойти за Вас, мой друг! Но я умерла бы со скуки, принимая Вас, как жениха. Оставайтесь лучше моим амантом, Алексей, и будем щасливы сегодняшним днем.

АЛЕКСЕЙ

Ваши слова укрепили меня в моих опасениях.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Опасения? Извольте объясниться, в чем?

АЛЕКСЕЙ

В Вашем постоянстве, сударыня. Мне и ранее представлялись чрезмерными восторги Ваши журнальным стихотворцем, пишущим под псевдонимом Оливэр. Ныне я нашел сему подтверждение. Изволите взглянуть!

Бросает на столик книжку журнала.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(читает) «Амур и Псишея».

Нашед с Псишеей радости любовны,

Амур в чертог слетал с полнощной тьмой,

Тем от прелестной зрак скрывая свой.

И стал ту терзать сомненья злобны.

Ласкаяся узнать, кого в ночи сретает,

Светильник масляной Псишея возжигает,

Крадется к спящему, черты прекрасны зрит,

И восхищенна оными стоит.

Внезапну у нея светильник накренился накренился,

И, каплей обожжен, Амур, стеня, сокрылся.

Псишея, бедная, вернуть его смогла,

Когда за ним вселенну обошла.

Любовь! Светильник Разума туши,

Брегясь невзгод, презлобных для души.

Алегория мила, но нисколь не объясняет Ваших дерзостей.

АЛЕКСЕЙ

Не Вас ли, сударыня, называют душою светского общества, столичною Психеей? К чему, позвольте спросить, призывает Вас сей пиит?!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Я чувствую себя безвинно оскорбленною Вами. Мне неизвестен стихотворец, скрывающийся под именем Оливэр.

АЛЕКСЕЙ

Я не верю Вам.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что же надобно Вам, чтобы удостовериться?

АЛЕКСЕЙ

Немедленный брак со мною, тайный или явный, как Вам заблагорассудится.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(топнув ножкою) Вы смеете навязывать мне свою волю?! Любовь Ваша докучлива, как трактат о благонравии! Покиньте меня незамедлительно!

АЛЕКСЕЙ

Я переверну вверх дном обе столицы, но шпага моя настигнет дерзкого, который осмеливается встать между нами! Прощайте, сударыня!

Убегает.

Картина 4.

Авдотья Гавриловна в досаде швыряет на по перчатку с трюмо. Затем смотрится в зеркало и успокаивается, примеряясь, где наклеить мушку.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот жестокое ослепление ревнивца! Я ли не отвергла ради него стольких воздыхателей? Одно это должно было убедить безумца. Однако же меня начинают тревожить его слова при прощании… Надобно оберечь его от ложного шага. Положительно мне должно предостеречь невинного, на которого пало его глупое подозрение. Зная же суть недоразумения, тот разрешит его с Алексеем в своих интересах, не доведя до дуэли. Убедившись же, что подозревал меня напрасно, Алексей поймет вину свою передо мною…Решено! (На этой фразе она решительным жестом прилепляет на щеку мушку, которую всячески примеривала на протяжение всего монолога). Но однако же, как я могу предостеречь сама не зная — кого? Новая трудность — прежде надобно вызнать, кто укрывается под псевдонимом. Начинаю подозревать, что это будет не так-то просто сделать — если некто желает остаться неизвестным, то, вероятно, имеет на то причины. Мне вить надобно не только вызнать инкогнито, но и опередить Алексея, которому я хочу дать урок за его несносную ревность. Все же я попробую.

Картина 5.

ДАША

(вбегая) Сударыня, Ваш батюшка!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Проси.

Картина 6.

Входит князь Гаврила Львович, в турецком халате и с табакеркою в руке.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Ах, мон пэр, Вы не в клобе?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Изволишь видеть, нет. Тебе огорчительно, матушка?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Напротив того, мон пэр. Замечаю, что Вы встали нынче с левой ноги, коль с первых же слов ищете поводу выразить недовольство своею дочерью? Хотя я только о том и думаю, чтобы угождать Вам, руководствуясь примером добродетелей бедной маменьки!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Э, матушка, куда: ты, я чаю, покойницу уж давно в добродетелях переплюнула. Однако в сторону, я за делом. Мне, изволишь видеть, выходит новый титл.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вас жалует Государыня?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Нет, тут в ином совсем роде. За содействие аглицкому двору я зачислен в почетныя члены Королевского Научного Общества. Представителя с патентом жду с часу на час. Тебе его представлю, прими ласково — сие в моем интересе.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Как звать Вашего англичанина?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Арчибальдом Джонсоном, матушка.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Арчибальдом? А что, мон пэр, нет ли среди Ваших знакомцев англичанина по имени Оливэр?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

С чего такой тебе дался?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Я спорила давеча с кузиной Алиною, которая говорила, что де ни один иноземец в совершенстве не осилит трудного складу нашей речи. Между тем в журнале «Приятныя пустяки» уже который месяц являются вирши некоего англичанина по имени Оливэр, и при том — изрядные.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(смеяся) И, мой ангел, щастье твое, что между девицами не принято держать денежные пари, нето проиграться бы тебе вчистую! Сей пиит не англичанин.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Так Вы наверное знаете кто это, мон пэр?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Не дале, как на прошлой неделе, старый заговорщик и интересан граф Эраст Федорыч, который и сам не безгрешен по части марания бумаги, болтал в Сенате, что под сим псевдонимом скрывается его сын граф Александр. Вот уж и впрямь яблоко от яблони недалеко падает: молодчик так же глядит интриганом. Да и граф Эраст, сдается мне, еще не остепенился: неспроста он сдружился с Паниным…

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что-то Вы не жалуете графа Эраста Федорыча, мон пэр.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Тому есть причины, мон анж. В младыя годы мы были весьма дружны, однако ж много воды утекло с тех пор, и когда ты была еще грудным дитятею, мы сделалися смертельными врагами… (Задумчиво нюхает табак). Так я представлю тебе англичанина.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Хорошо, мон пэр. (Приседает).

Князь Гаврила выходит.

Картина 7.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот как, затея моя осложнилась и облегчилась разом! Мне известно теперь, кого надобно остерегать, но надобно исхитриться не скомпрометировать себя услугою врагу! Что же, тем интереснее.

АКТ II

Сцена представляет собой вифлиофику богатого дома.