Авенир Зак - Два цвета

Я ш а (чихает) . Прошу всех отойти к окну.

Никто не двигается. Яша развязывает холсты и раскладывает их на полу.

В а л е р и й. Убери.

Я ш а. Спокойно, Валя. Итак, перед вами выставка раннего творчества художницы Виты Алексеевны Морозовой. К сожалению, наша экспозиция носит случайный характер. Здесь представлены только те работы, которые не уничтожены автором и не съедены мышами на антресолях нашего уважаемого хозяина.

В и т а (смеется) . Яша, зачем?

В а л е р и й. Умнее придумать не мог?

Я ш а. Валя, возьми себя в руки. Взгляните на знакомый пейзаж. Вид из окна. Отсюда. Крыши домов. Мост и река. Далеко на горизонте лес. Утреннее солнце. Закат. Солнечный полдень. И даже весенний дождь, а на крышах домов солнечные блики. На каждом полотне по солнцу. Какое оно разное, это термоядерное светило! Источник жизни. Папа и мама всех цветов радуги. А тут смотрите, какое солнечное сплетение… Знаю, знаю, есть такой спортивно-медицинский термин. Но я бы назвал солнечным сплетением нечто иное. Скажем, лучшую минуту жизни. Или… Или, может быть, госпожа гармония, соединение всего лучшего в человеке, и должна называться солнечным сплетением?!

В а л е р и й. Глупо. Солнечное сплетение — самое уязвимое место у человека.

Я ш а. И ты знаешь, где оно у тебя находится, Валя?

В а л е р и й. Отстань.

Вита, сидя на корточках, рассматривает этюды.

В и т а. Это гораздо лучше, чем я думала…

Я ш а. А теперь прошу обратить внимание на этот портрет…

В а л е р и й. Прекрати балаган.

Я ш а (собирая этюды) . Как прикажете. Ну что, Витенька, пойдем?

В а л е р и й. Вита останется, мне надо с ней поговорить.

В и т а. Говори.

В а л е р и й (Яше) . Ты хотел уйти.

Я ш а. Могу и задержаться.

В а л е р и й. Оставьте меня с Витой.

В и т а. Говори при них. Что ты хочешь сказать?

В а л е р и й. Я сказал, чтобы они вышли.

Сима идет к двери.

В и т а. Сима, не уходи.

Я ш а. Останься.

В а л е р и й. Хорошо. Я отлично понимаю, зачем ты устроил этот вернисаж. Нате, полюбуйтесь — это он, Валерий Морозов, погубил блестящее дарование. Ерунда! Ни Яшку, ни меня никто не заставит заниматься чем-то другим, бросить свое дело. Хорошо. Допустим, вы все правы — я мешал тебе, я виноват в том, что ты бросила живопись. Но ты ушла. Меня не было рядом. Все зависело от тебя самой. А что изменилось? Ты потеряла время. Ради чего? Зачем ушла от меня? Я никогда не пойму этого. Ты любила меня. Так в чем дело? Не понимаю.

В и т а. Очень жаль, Валя.

Я ш а. Все элементарно, Валя. Рядом с тобой никто из нас не может стоять прямо, расправив плечи. Все сгибаются. И я. Я это делаю лучше всех, Валя, так естественно и непринужденно, что даже сам не замечаю этого.

В а л е р и й. Чепуху городишь!

Я ш а. А ты послушай. Ты ведь никого не слышишь, кроме себя.

В а л е р и й. Я знаю все, что ты можешь сказать.

Я ш а. Тебе кажется, что ты все знаешь, что я могу сказать. А я сам иногда этого не знаю. Я, например, не знал, что у меня тоже появляется пружина.

В а л е р и й. Какая пружина? Что ты городишь?

Я ш а. Да, да, Симочка, та самая пружина, о которой я тебе говорил. Я выламываюсь, отделываюсь шуткой, даже когда хочется стукнуть тебя, потому что ценю твое упорство, умение ясно видеть цель. Я преклоняюсь перед твоей требовательностью к себе. Но ты не замечаешь, как эта твоя беспощадность к себе оборачивается равнодушием, просто жестокостью к тем, кто тебя же любит. Ты и не подозреваешь, что любой человек в нашей лаборатории, не говоря обо мне, мог бы сделать в тысячу раз больше, если бы он перестал быть для тебя только сотрудником, а стал еще и человеком. Ты возмущаешься, что я теряю интерес к работе? Да, теряю. Но с этим все, Валя. Запомни. А у Витки, у нее другая конструкция. В ней мало углерода. Ломкая структура. Если бы она не ушла, ты бы ее сломал, ты превратил бы ее в собственную тень. И, если хочешь знать, больше всего я ее уважаю за то, что она ушла от тебя. Зачем ты ее позвал? Что ты от нее хочешь?

С и м а. Он может не говорить. Я скажу. (Валерию.) Ты хочешь, чтобы она вернулась. Я это давно чувствую. Вот, Яшенька, какая смешная история. В таких случаях, кажется, надо уходить. Но я не уйду так, сразу. Как же будет с нашей свадьбой, Валя? Я тебе говорила — подумай. А ты все настаивал, торопился. Гостей назвали. Я материал на свадебное платье купила. Вот смеху-то!

Я ш а (после паузы) . Что же ты молчишь, Валя?

В и т а (Симе) . Ты смотришь на меня, как будто это я помешала твоей свадьбе.

С и м а. А кто? Если бы ты не пришла, все было бы по-другому.

В и т а. И ты была бы счастлива, понимая, как он к тебе относится?

С и м а. Да. Мне это все равно. Пусть так, но я люблю его. Можешь ты это понять?

В и т а. Могу. Я понимаю это, Сима. Но я слишком хорошо знаю Валерия. Рано или поздно с тобой произойдет в этом доме то, что случилось со мной.

В а л е р и й. Ну что, наконец, произошло в этом доме?! Что, тебя здесь пытали?! Скажи, в чем я виноват? Что я тебе сделал плохого?

В и т а. Нет, Валя, я тебя ни в чем не виню. Я просто хочу разобраться. Что помешало нам быть вместе? Я не знаю, откуда это в тебе. Но ты придумал себе какую-то броню, какой-то заслон от всего, что происходит вокруг. Только дело, только то, что тебе нужно. Но эта броня, она не пропускает воздуха. Ты боишься, что люди отберут у тебя что-то, но ведь они и дают. Так жить нельзя. Ты себе не позволяешь быть самим собой. Поэтому плохо и тебе, и твоим близким. Ты сказал, что вот я ушла, тебя не было рядом, а я только потеряла время. Нет, Валя, нет. Вчера ночью, у реки, я спустилась к мосткам. Сижу. И такое на меня нашло — не дай бог никому… Не хочется вспоминать. А потом вышел из своего дома бакенщик, стал возиться с лодкой. А я стала вспоминать… все, все. Вспомнила ребят из порта, девчонок, с которыми работала на стройке, Володьку Зотова. Он привел меня сюда потому, что ему хотелось, чтобы я стала художником. Вспомнила твоего отца, которого уже нет… Ты всегда говорил, что я фантазерка. Да, наверно. Но там, на мостках, на какое-то мгновенье мне показалось… Ладно, ты не поймешь, как могут помочь люди, даже если их нет рядом. Но мне захотелось писать. Впервые за все это время. Да, Сима, он хочет, чтобы я вернулась. Но я не вернусь. Я не могу вернуться.

Вбегает И г н а т.

И г н а т. Валерий Николаевич, уймите Стаську, я не хочу, чтобы была драка.

Вбегает С т а с и к, за ним Л е л ь к а.

С т а с и к. Проси у него прощения!

Л е л ь к а. Стасик, не трогай его, ничем он меня не обидел.

Вбегают О л я, Л ю б а, Ю л я и М и ш а.

О л я. Игнат, Стаська прав, извинись.

И г н а т. Лелька здесь ни при чем. Твой Стасик просто ревнует.

С т а с и к (бросается к Игнату) . Подлюга!

Лелька держит Стасика. Стасик вырывается, вновь бросается к Игнату.