Сергей Могилевцев - Собачья жизнь

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (положив поклажу на зем­лю, уперев руки в бока). Как это не упоминать про быв­шую твою профессорскую зарплату? как это не говорить о слиянии трех институтов в один? да ежели бы не произошло этого слияния, ежели бы не уволили тебя по сок­ращению штатов, – разве жили бы мы здесь, в этом курят­нике? разве же довольствовались бы мы пучком тощего зе­леного лука, разве не закупили бы сразу мешок: репчато­го, ядреного, голова к голове; чтобы не бегать к сосед­кам, как бедные родственники, а чтобы соседки к тебе бегали каждый час, и выпрашивали луковичку то на суп, а то и на жаркое?

Во все время хозяйственных разговоров с у п р у г о в

З а о з е р с к и й и К о з а д о е в внимательно и с большим удовольствием их выслушивают.

К о з а д о е в (не выдержав, деловито) . Мешок лука таможня не пропустит через границу; вот если бы, допустим, пол­мешка, или даже мешок, но по частям провезти в разных местах вагона, тогда еще может быть; а целый мешок – нет; целый мешок таможня ни за что не пропустит! и не пытайтесь, Бронислава Львовна, все равно ничего не по­лучится, только штраф солидный заплатите, а толку все равно никакого не будет; вот ежели, к примеру, полмеш­ка, – тогда дело другое, тогда еще с таможенниками мож­но договориться; а целый мешок – и не пытайтесь, ниче­го у вас не получится, только зря деньги потратите.

З а о з е р с к и й (приветливо, с доброй улыбкой). Не ска­жи, Василий Петрович, есть способ провезти и полный мешок. Все дело в смекалке, в природной выдумке и находчивости; вот вы мне ответьте, Бронислава Львовна, есть ли у вас дача где-нибудь под Москвой?

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (растерянно). Конечно есть. Андрей Викторович, как заслуженный физик и работ­ник науки, получил под Москвой солидную дачу; и участок у нас на даче хороший, и домик неплохой на участке име­ется; слава Богу, не догадались еще, не отобрали дачу по сокращению штатов.

З а о з е р с к и й (радостно кричит). Но ведь это же отлич­но, что имеется дача! Это ведь отлично, что имеется участок на ней! это сразу решает проблему с таможней, которой теперь можно вообще ничего не платить, и про­блему с пресловутым мешком; да что там мешок, Бронис­лава Львовна, вы теперь не то, что мешок, вы теперь сто мешков можете спокойно через таможню переправлять; и ни одна собака, будь она хоть сто раз ищейка, не до­нюхается и не докопается ни до чего!

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (растерянно) . Сто мешков через границу перевезти? и ни одна таможня не донюха­ется ни до чего?

З а о з е р с к и й (радостно). Ни одна таможня, повторяю вам, не донюхается и не докопается решительно ни до чего; все дело лишь в смекалке и в научном подходе; я, как наблюдатель природы и свободный философ, могу под­сказать вам способ до того оригинальный и безопасный, что вы вообще можете основать в Москве луковую монопо­лию; будете, так сказать, луковая царица и главный пос­тавщик этого овоща для целой столицы.

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (она крайне заинтригова­на) . Да какой же это способ, Иосиф Францевич, скажите мне его побыстрей; назовите немедленно, не тяните время, не томите душу бедной и разочарованной женщины! (Растерянно.) Надо же, какой год к вам сюда приезжаем, а вы только теперь о главном решили заговорить!

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (победоносно). А вот какой способ: провозить через границу не лук, а его семена; мешочек семян эквивалентен десяти мешкам спелого лука; как провезете, так сразу же на даче и сажаете на учас­тке весь этот мешочек; а к весне, с первыми листьями, получаете вагон отборного лука; и никакая таможня вам теперь решительно не нужна, можете отныне смело пле­вать на таможню; никто семена отбирать у вас на грани­це не будет, а как весной лук поспеет, так десять меш­ков вместе с Андреем Викторовичем и накопаете на за­висть соседям; пусть после этого бегают, пусть локти кусают от зависти!

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (она не вполне еще осоз­нала сделанное предложение, и не оценила как его дос­тоинства, так и недостатки) . Но ведь это же… но как же можно…

З а о з е р с к и й (так же радостно и приветливо). Можно, Бронислава Львовна, можно! можно, если обладаешь науч­ным знанием и предвидением разных природных закономер­ностей; наука, дорогая вы моя столичная отдыхающая, это та самая сила, которая не подвластна никакой та­можне в мире!

А н д р е й В и к т о р о в и ч во время этого гимна науки и природной сообразительности сначала вниматель­но слушает З а о з е р с к о г о, потом решительно ставит вещи на землю, и начинает возражать, в волнении жестикулируя руками и сняв с головы свой пробковый шлем, под которым, кстати, скрывалась необъятная профессорская лысина.

А н д р е й В и к т о р о в и ч (протестующе) . Но позвольте, Иосиф Францевич, причем здесь научный подход? то, о чем вы здесь рассказали, относится скорее к области обычной смекалки; к бытовой, так сказать, непритязате­льной ситуации; эту задачку, извините меня, любая баба на рынке мигом решит; это к науке никакого отношения не имеет.

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (лукаво) . Не скажите, Андрей Викторович, имеет, еще как имеет! вот вы, к примеру, кто будете по своему научному званию и недавнему еще положению? до отставки вашей и до сокращения штатов?

А н д р е й В и к т о р о в и ч (гордо, выпятив грудь) . И до сокращения штатов, и сейчас я являюсь профессором физики и доктором соответствующей дисциплины; я, доро­гой Иосиф Францевич, две диссертации в свое время по физике защитил! Я, милый мой человек, являюсь автором трехсот шестидесяти семи публикаций, двенадцати моног­рафий, шести учебников и тридцати четырех зарегистри­рованных открытий; о чем, смею уверить вас, имеются специальные, удостоверенные печатью дипломы.

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а.Да, да, все правильно, он по этой самой науке собаку съел, и не одну, а десяток; вы ему, Иосиф Францевич, можете любой вопрос зада-вать; он вам на любой вопрос как дважды два тут же ответит.

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (все так же лукаво). А если вы диссертации по физике защитили, то ответьте мне на такой пустяковый вопрос: может ли обыкновенная килька превратиться в керченскую селедку, и в чем вообще при­чина такого и других превращений в природе и в мире?

А н д р е й В и к т о р о в и ч (снисходительно, усажива­ясь за стол, расставляя в стороны локти). Вопрос для детского сада. Причина всех превращений в природе, а также изменчивости вообще, в том числе упомянутых вами селедки и кильки, заключена в законе борьбы за сущест­вование; закон этот открыт Дарвином, и, в частности, из него вытекает, что килька в селедку просто так пре­вратиться не может; требуются специальные условия, из­менение климата, быть может даже природные катаклиз­мы, вроде резкого похолодания и наступления ледников, а также длительный период времени; вопрос, извините, очень простой, его неудобно задавать даже школьникам, я уже не говорю про современных студентов, которые, если пожелают, съедят и проглотят вас с вашими вопро­сами целиком, даже не поморщась при этом; задавайте, пожалуйста, что-нибудь посложней.