Владимир Пресняков - Изображая жертву (пьеса)

Валя:Слушай… слушай, ты не могла бы подушить меня немного…

Девушка:В смысле как?.. Руками?

Валя:Нет, руками ты меня трогай, просто мне нужно, чтобы в этот момент, чтобы мне не хватало воздуха, по-настоящему чтобы я задыхался…

Девушка:А, скафинг…

Валя:Какой скафинг?

Девушка:Это так называется, обычно онанисты так делают, – дрочат и шарфиком себя душат… Это усиливает ощущения…

Валя:Не знаю я ни о каком скафинге… усиливает… мне, наоборот, надо загасить…

Девушка:Кого?

Валя:Ощущения… перекрой мне кислород, пожалуйста!

Девушка:Так, знаешь, многие поотъезжали, я читала в журнале…

Валя:В каком?

Девушка:«Мари Клер»…

Валя:И что там писали?

Девушка:Писали, что это модно, но опасно, ещё там учили, как душиться, чтобы не задохнуться совсем…

Валя:То есть, ты теперь умеешь?

Девушка:Теперь?

Валя:Ну, раз прочитала!

Девушка:Да я и без них соображу… (Снимает с себя шарф, затягивает его на шее Вали. Валя ложится под одеяло, девушка садится на кровать, запускает руки под одеяло, активно массирует Валин член, одновременно затягивая шарф на его шее. В комнату входит мать Вали).

Мать:Ох! Ольга! А я и не заметила тебя! Здравствуй!

Ольга кивает головой, не переставая душить и массировать.

Мать:Хоть бы встал, – совсем уже обленился! В шарфе теперь! Представляешь, Оля, – то в шапке спал, а теперь и в шарфе. Это как этот его… отец ему всегда ставил на кассете, плакат его до ремонта тут на двери висел, да как его, а, – Джон Леннон, да? Тоже в шарфе! Похож, похож! Битл, да? Я правильно говорю? Давай, поднимайся, сходи за хлебом, скоро дядя Пётр придёт, ужинать будем! Давай, сходи, – у нас хлеба нет.

Валя:Какой брать?

Мать:Возьми батон «Московский».

Валя:А если не будет «Московского»?

Мать:Возьми лаваш тогда.

Валя:Лаваш? А не опасно?

Мать:Что не опасно?

Валя:Лаваш покупать не опасно?

Мать:А что такого? Лаваш – тот же хлеб! Даже вкуснее!

Валя:Даже вкуснее… но у нас же война с ними.

Мать:С кем?

Валя:Ну, с теми, кто лаваш делает.

Мать:Ну, и что, эти же здесь живут.

Валя:Кто?

Мать:Ну, кто здесь лаваш печёт, из этих кто, – они же здесь живут.

Валя:Ну, всё равно, они же одни из них.

Мать:Ну, они ведь не все плохие.

Валя:Не все, определённо не все, – там даже большинство не плохие, но они все заодно, поэтому они, в принципе, не плохие, мы их поэтому и победить не можем.

Мать:Так что теперь – лаваш не покупать что ли?!

Валя:Ну, не знаю, можно, конечно, рискнуть… Хотя, вот вдруг им сигнал тайный поступит травить лаваши. А лаваши, как ты говоришь, вкуснее нашего хлеба, даже вкусней батона «Московского», да?

Мать:Да…

Валя:Ну, вот, все и разберут… эти лаваши, а потом всё… раз приказали им…

Мать:Но ведь сразу же поймут, кто это сделал!

Валя:Конечно поймут, потом сразу всё понимают… потом, а я вот ещё до могу понять и предупредить… потом-то нам уже ни к чему будет это понимание, когда мы уже поедим… их лаваши…

Мать:Я, в принципе, думаю мы сегодня и без хлеба обойдёмся, я лапши сварила… лапша тот же хлеб, а завтра я сама куплю…

Валя:Как скажешь…

Мать:Сама выберу и куплю…

Встаёт, улыбается Ольге, продолжающей массировать под одеялом член Вали; хочет уйти, вдруг, резко останавливается.

Мать:Помнишь в школе… в школе вас стали водить в бассейн?

Валя:Помню, да… а что?

Мать:В третьем классе, вас начали водить в бассейн… а ты боялся воды…

Валя:А я боялся воды, боялся-перебоялся… (Задыхается, кашляет).

Мать:Поэтому ты не хотел ходить в бассейн…

Валя:Не хотел и не ходил!

Мать:Нет, ты ходил, ты ходил, но не брал с собой сменных плавок… и тебя не пускали в бассейн, потому что нельзя в бассейне плавать в тех плавках, в которых ходишь…

Валя:Я никогда этого не понимал, почему так?! Можно ведь и так ходить в чистых плавках, и без бассейна, – что это, – нонсенс, что кто-то в течение дня может ходить в чистых плавках… или ведь можно взять с собой сменные, но грязные плавки…

Мать:Ты не брал, делал вид, что забыл… потому что боялся…

Валя:Ну и что? К чему ты это вспомнила?

Мать:Да так… ты с детства мог отвертеться… от всего… придумать всё, что угодно… притвориться… Ты никогда не говоришь прямо и откровенно… у тебя нет смелости признать то, что есть на самом деле… Мы все от тебя чего-то ждём, потому что ты внушаешь нам доверие, что тебе действительно чего-то хочется, как-будто тебе всё это интересно… а на самом деле…

Валя:А что на самом деле? О чём ты говоришь, я не понимаю?

Мать:Я? Ладно… (Уходит).

Из-под кровати выползает голова матроса.

Голова:Хорошо тебе?

Валя:Да.

Голова:Мне тоже было хорошо, особенно приятно, когда кажется, что они действительно от всей души, с радостью удовлетворяют все твои прихоти! От всей души! Но ты посмотри… посмотри, – она даже на тебя не смотрит, думает о чём-то своём… Как так, да?! Ведь это ж ваше, ваше общее удовольствие! А ей нет дела! Нет дела!.. Это затягивает, затягивает, ты себя успокаиваешь, что это временно, со временем она полюбит, поймёт… нет… ничего нет… ты задыхаешься, тебе хорошо, но это никого не интересует, пока ты есть, или пока есть они… тебе решать!

Валя кашляет, задыхается.

Бассейн. У самого края – сержант милиции, капитан, милиционер-прапорщица с видеокамерой, работник бассейна – женщина, везде чрезвычайно волосатый мужчина в плавках и наручниках, молодой человек в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала « South Park ». Работник бассейна – женщина спорит с капитаном, волосатому мужчине в плавках холодно, молодой человек в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала « South Park » широко улыбается.

Работник бассейна – женщина:Нет, я сказала – нет и всё! У него должны быть сменные плавки, иначе он в воду не зайдёт!

Капитан:Ну, как так! (К молодому человеку в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала « South Park »). Валя, ну, ёб тыть! Ну, я же предупреждал, что в бассейне будем, ну!

Валя:Я не знал, товарищ капитан, что сюда надо в сменных плавках ходить! Что такого-то?! (К работнику бассейна – женщине). У меня чистые плавки, честное слово, – я их сегодня одел!