Владимир Пресняков - Изображая жертву (пьеса)

Сержант:Нет, ну, Валя, ну ты что посоветуешь? Поступать на истфак?

Валя:Да что? На фиг тебе истфак? Там знаешь какой бардак, сейчас ведь всю историю переписывают, все учебники!

Сержант:Зачем?

Валя:Потому что новая общественно-экономическая ситуация!

Сержант:Чего, почему?

Валя:Потому что раньше в учебниках истории было очень ясно написано, почему, вот, допустим, развязываются войны вот с такими Тахирами и кому это выгодно…

Сержант:А почему?

Валя:А что ты не помнишь? Ты-то ещё должен был застать старые учебники, я же застал… Все войны с Тахирами имеют под собой только экономические причины, и никакое отношение к национальности они не имеют, – нация лишь повод, чтобы забить голову, кому надо, кто пойдёт за чьи-то чужие бабки тушкой своей подставляться… Эх, Севик, сколько у тебя по истории было?

Сержант:Три…

Валя:Ну, и на истфак собрался!

Сержант:А что, там ведь не сложно, я просто в школе не учился, а тут уж буду! Чё там сложного, – революцию выучил, когда была, дату запомнил…

Валя:Да… а тебе зачем, в принципе, поступать приспичило?

Сержант:Ну, как, – без высшего образования сейчас никуда… что мне, – всю жизнь что ли упырей всяких по подворотням «принимать»…

Валя:Ну, а что, – давай капнём вглубь, чтобы понять твой истинный мотив для поступления!

Сержант:Давай, капнём, – а то мне надо как-то разобраться…

Валя:Тебе ведь явно охота получить это образование так, без усилий, чтобы латынь и всё такое, чтобы особо не затрахивало?

Сержант:Ну, да, в принципе…

Валя:Так если так, – поступай на журфак, учись на журналиста или на философа – там ни хрена делать не надо, я тебе точно говорю, получишь диплом…

Сержант:Да, ну, и куда я с ним?

Валя:А, вот тут-то мы дотронулись до самой сути! На денежное место метишь, престижная работа, да?

Сержант:Ну, а что такого… да…

Валя:Ничего такого, Севик, просто зачем так долго окольными путями брести к тому, что в полминуте от тебя!

Сержант:Как это?

Валя:Смотри, всё твоё поступление, все эти муки, работы-заботы, – ведь всё ради больших денег, да?

Сержант:Ну, как бы там, если не брать в расчёт общение…

Валя:Да ладно, – чё ты устраиваешь, – я с тобой как с нормальным разговариваю…

Сержант:Ну, ладно, ладно…

Валя:Так вот он, – тут – твой верный джинн Тахиров, который исполнит все твои желания, если ты только освободишь его! Он – узник лампы, а ты Сева, можешь стать Аладдином!

Сержант:Ты, чё, как, нет…

Закиров прекращает петь, подходит ближе к Севе и Вале.

Валя:А чё ты боишься, – капитану скажем, – убежал. Максимум, что тебе сделают, – уволят с работы…

Сержант:Не, Валя, кончай… как я…

Валя:Да просто, очень просто, – этот ведь сразу слиняет, его только и видели, всё! Он к себе на родину, – тебе вознаграждение, – считай, как у Горького: «В университет он не поступил, но университетом для него стала сама жизнь…».

Закиров:Слюшай, что хочищ, всё сделаю, у нас мащин есть, белий, Лада, дэньги, сколько надо дам, всё чэстно, пока не пиришли, отпусти, брат, послушай друга, честное слово, что скажешь – всё сделаю, отблагадару…

Сержант:Да вы чё, как…

Валя:Да как, как, – чё ты телишсья, – смотри, какая-то минута, – и его волосатая жопа засверкает отсюда со скоростью света, а ты на белий мащини с кучей денег!

Сержант:Да как, мне такое устроят…

Валя:Ой, с работы выгонят, как перед людьми неудобно будет, да? Позор какой…

Сержант:А ты, тебе же тоже что-то надо, отблагодарить…

Валя:Да что я, я тебе помочь хочу, моя самая лучшая награда, если хоть один человек, (смотрит на Закирова) нет, два, – целых два человека будут счастливы на этой земле… абсолютно счастливы…

Валя смотрит в глаза Севе, широко, по-отечески улыбается. Сева долго переваривает всё в своей голове, сомневается какое-то время, вдруг резко дёргается, лезет в карман, достаёт ключ от наручников, направляется к Закирову. Тахир счастлив, – он подставляет две руки Севе, в надежде, что сейчас его волосатые руки будут свободными, а через какое-то время всё его волосатое тело будет на свободе. Но Валя в последний момент резким движением выбивает ключи от наручников из рук Севы.

Сержант:Ты чё?!

Валя:Я же пошутил, Севик, – нам же за этого дружбана натянут по уши, да и если он сколется, – ты чё, думаешь, он нас с тобой искать будет, чтобы отблагодарить? Он же ещё и стуканёт на нас…

Закиров:Нэт, чэстное слово, дорогой, брат, брат, сейчас не слушай его!..

Сержант:А зачем ты мне всё тогда это парил?

Валя:Ну, так… чтобы ты понял, в чём суть морали…

Сержант:В чём?..

Валя:Мораль, Севик, в способах удовлетворения потребностей… Когда чего-то очень хочешь, – надо считаться с другими людьми, с обществом, с его нормами… надо поступать на истфак, работать, чтобы вознаграждение, которое воздаст тебе общество через много–много лет, было заслуженным… Тахиров этого не знал, и вот итог, – он в наручниках! А ты теперь знаешь, предупреждён, а предупреждён, значит, защищён! Как легко оступиться, Сева, и я не хочу, чтобы это произошло с тобой…

Сержант (расстроившись и так и не опомнившись до конца) :Да иди ты в жопу…

Закиров:Брат, Сева, ну, что, давай, ну…

К бассейну подходят капитан и прапорщица. Закиров начинает выть, поняв, что теперь уже точно никакого побега не состоится. Прапорщица поправляет свою форму, капитан проверяет ширинку.

Капитан:Ну, что, – всё, а что этот воет, – что с ним?..

Валя:Он раскаивается…

Капитан:Да?

Валя:Да, щас только всю душу нам излил, говорил, что слишком много о себе возомнил, вот и пошёл на убийство, – хотел проверить себя, – сможет или забоится…

Капитан:Да…

Валя:Да, а когда смог, то понял, что даже ради самой благой цели, нельзя так-то поступать даже с самым никчёмным человеком с зелёным педикюром на ногах!

Капитан:Как-то поздно Тахиров, мысль эта в голову тебе пришла…

Закиров, скрипя зубами, бормочет что-то очень неприличное на родном наречии.

Валя:Просит его подальше, в Сибирь послать, чтобы духовно очиститься… целую истерику тут нам устроил, пока вас не было…

Капитан:Ничего, Закиров, не ты первый, не ты последний… А насчёт Сибири, – это уж как суд решит, куда пошлют, там ты и очистишься, не обязательно, чтоб и в Сибири, – у нас в России таких мест много… Ладно, потопали… (уходят).