Моисей Василиади - Пять пьес ни о чём

Андрей. Ну да, знаю…

Света. Ёшкин кот! Никто ничего – дома, заборы, сараи, деревья – нигде ни на вот столько не трогают и не рушат! Всё старое, особо древнее лелеют и берегут! Красотище! Реклама всюду, виноградную лозу везде продают… А-а-а! Я Варьке видео показала и просила тебе не говорить! А, поэтому ты… Варька молоток! Я ж сюрприз тебе делала… А земля там в Провансе ну один в один наша, супесь с галькой. Такая же галька, серенькая, не булыжники, а такая как наша – средненька така… Вот теперь я всё знаю, там, места, где надо брать лозу, нужную… Брат, не смотри на меня так! Б… ррррр буду! Всё сделаю, чтоб ты жил и радовался. Ох, Зинка, Зинка… Во Франции, дура, не Францией любовалась, а всё про тебя выпытывала. Расскажи да покажи это, расскажи то… Смотри, у него здесь седой волос… Высаживала даже из машины эту… Достала!

Верни её, она ждёт… Не бойся. А тебе такая будет подмога, Андрюх, ты её не знаешь по-настоящему. Илюха-урод сохнет по ней, и так по-уродски, тварь, а она всё его успокаивает. Я глаза его, брррр, видеть не могу… Привязывается, мы на море, он за нами, мы бухать, он тут как тут. Приставал к ней, и не раз… Я ему так по сусалам пару раз задвигала. У нас с ней моцион с июня по середину ноября – ежевечерний заплыв, а Петрика… Ты Петрику, грека, помнишь? Одноклассник мой! Так этот гречонок у меня главный администратор и компаньон, вот так. (тихо) Но не её! Это принципиально. Ой, хорошо, налей ещё (выпили). С тобой выпивать ништяк!.. Петрика на берегу расставляет кресла, столик, естественно, вино, мангал, шашлыки, музон. И мы с ней, никому на хрен не нужные местечковые сирены, совершаем заплыв до второго меляка. Это с километр где-то, да? (смотрит в телефон) Чё-то её давно в телефоне нет… Уф! До чего ж ты мне люб, казак!.. Да… (помолчали) Заволокло чё-то, штормить будет. И хрен с ним. Мы дома и нам хорошо! Да! Посмотри на меня. Хорошо смотришь. Глаза смеются, это очень хорошо (орёт). Эй, вы там, диверсанты! Давай сюда!

Андрюш, смотри на меня. Илюху в ресторан не берите, не надо. Он, я не знаю, но он тварь, что-то натворил… Я это выясню. Идите с отцом и Зинкой, если придёт. Что-то нехорошее было, не знаю. Надо дядьку колоть, чё-то видел он, знает чё-то…

Андрей. С Ильёй, и правда, не того, какой-то дёрганный… Пойдём с нами, вместе посидим, посмотрим. Да я и сам давно хотел поговорить с ней, но вот видишь, как оно бывает. Подозревал, было такое, подозревал, что она наговорила на себя, но выяснять и спрашивать не стал. Да из-за Ильи… Приезжая, видел. Я порывался было это сделать, спросить, но Илья… Илья не давал мне этой возможности. Я пытался что-то спросить у неё, мне отвечал он, затыкал меня, драться пару раз порывался. Я и спасовал, точнее, жалко мне его стало… А Зина… Понимаешь, какая штука… Была, была и не одна ситуация, возможность… Но молчала или отводила глаза. А я понимал это по-своему. Я уехал, понимаешь, а они здесь живут, видят друг друга, общаются. Негоже мне было мешать.

Вырываясь от Ильи – босой, расхристанный, в казацких шароварах с лампасами и с шашкой наперевес вваливается дядька Кирьяк.

Кирьяк. Семейка, вашу мать! (шипит на Илью) Изыди, нечистая!.. О-о-о! Мадам спонсор, звиняйте! Не осведомлён, что и вы тута. Эхма, родная! Иди сюда! (оседлав шашку, пустился в танец по кругу в собственном остервенело-музыкальном сопровождении)

Ты лети с дороги, птица,

Зверь с дороги уходи.

Видишь, облако кружится,

Кони мчатся впереди.

Эх, тачанка – ростовчанка,

Наша гордость и краса,

Конармейская тачанка!

Все четыре колеса!

(в конце танца упал на задницу, задрав босые ноги)

Света. Браво! (свистит по-мужски) А на бис? Слабо!?

Кирьяк (лёжа на земле). Мадам племянница, для вас и для вашего ближайшего окружения готов хоть до ус… ну вы меня понимаете. А для… Увольте, бисер перед свиньями метать…

Илья. Ты чё катишь?! Кто это свинья-то?.. Ты того, не заговаривайся.

Андрей. Илюш, Илюш? Чего ты так? (поднимая с земли за руку дядьку) Здорово, дядька (крепко обнялись)

Кирьяк (плачет). Андрюш, Андрюш… Андрюш… Андрюш

Племяш… Племяш… Племяш… Племяш

За что?.. за что?.. за что?.. за что?

Ты редко посещаешь нас…

Света. Дядька, живи вечно! Иди сюда, ко мне садись (Илье) А ты! (грозит пальцем) Прибью к…

Илья. Чего!? Чё за наезды? Пошли вы…

Кирьяк (подойдя вплотную лицо в лицо, резко и громко). Веди себя пристойно! Не можешь жить среди людей? Иди в стойло и сдохни там! (К Андрею, всплеснув руками в полутанце) Вот так мы и отдыхаем, племяш! Вот так стоял бы и смотрел на тебя. Можно я тебя? Хм-м-м-м (долго гладит Андрея по голове)

Андрей. От ты меня… Вот не позволяю дать себе слабинку, а ты…

Кирьяк. Дурила! Я ради этого и живу, чтобы слабости свои ублажать! И провоцировать их у приличных людей! А слабостей у меня… (кричит в небо) Слава создателю, навалом! Приличных людей, к сожалению, ничтожно мало. Вынужден зациклиться на собственной персоне (ходит по кругу, распахнув руки) Хвала Мне! Это я у римских императоров перенял.

Илья. Вот чё несёт (смеётся без поддержки окружающих)

Кирьяк. Пошёл в стойло! (долго смотрит на Илью)

Илья (поднимаясь). Смотри, нарвёшься…

Кирьяк (кричит). Давай! Покажи себя во всей красе! Разбей и мне башку! Давай!

Света. Дядька! Всё! Оба! Барьер! Дядька, сидай ко мне. Не нашей выпьем.

Кирьяк. Андрюш, сестра твоя, светоч моих глаз. (К Свете) Кто ты, скажи?

Света. Большая сука?

Кирьяк. Мадам племянница, до моего отчаянья и цинизма вам пердеть и пердеть! Ну зачем так про сэбя? Это почётное звание зарабатывают десятилетиями, служа партии коммунистов, а вы пробыли там в этой шараге с гулькин нос. Нахапали, безусловно, прилично. Знаем! Помните все, история пишется! Но хорошо, что вы хапанули, очень хорошо. Потому что вы потратите и используете это на благо страждущих и жаждущих. Ваша доброта – ваш крест, мадам. Андрюш, давай сперва за неё, согласен? Костюмчик ничё? Этот реквизит к твоему приезду. Нарядился… Экспромт называется «вырождение казачества»! Пришелся, нет?

Андрей. Ещё как. Любой твой экспромт – бальзам на сердце. Давай за Светулю. Хотя сегодня есть более значительный повод, совместим? Или по отдельности?

Кирьяк. Не надо, не надо. Я пропил многое, друг мой, перечислять долго и нудно. Но память, как ни стараюсь, пропить не удаётся. Свет моих очей! (выпил, затем становится на колени перед Филиппом)

Филипп. Брат, того, пощади. Ну чё… говорил вам, пошли. Ну теперя всё, поздно. Кончай меня (все смеются)