Олег Ёлшин - Островок (Тайна Болдинской осени). Пьеса для театра

Пушкин: – Знаешь его?

Настя: – Видела как-то, с батюшкой вашим приезжал, прислуживал ему. Он ведь из этих краев родом.

Пушкин: – Ладно. За бумагой отправь. Да не забудь!

Настя: – Как прикажете, барин. Конечно. Разве можно забыть?

Пушкин поднимает с пола скомканный лист, разглаживает. Настя поднимает остальные, хочет бросить в урну.

Пушкин: – Оставь.

Настя: – Оставить?

Пушкин: – Да.

Забирает у нее смятую бумагу, бережно разглаживает, кладет листы на стол. Нервно ходит по комнате. Настя на него с любопытством смотрит. Музыка (Моцарт «Реквием») Садится, пишет.

Настя: – Что еще прикажете?

Пушкин: – Нет, ничего. Больше ничего.

Настя: – На обед картошки сделать?

Пушкин (не слышит ее): – Да, картошки…

Настя: – А можно капусты.

Пушкин: – Капусты, да, капусты…

Настя: – Так что изволите?…

Пушкин (очнулся): – Что?… Изволю калью с огурцом.

Настя: – Калью?

Пушкин: – Как же без Никиты трудно. Так… Гречку сварить можешь?

Настя: – Конечно, барин.

Пушкин: – Вот и свари. А картошку запеки в золе. Ступай.

Настя уходит. Пушкин берет смятый лист бумаги, садится к столу.

Пушкин (бормочет): – Шалость…

Зачеркивает.

Пушкин (бормочет): – Бесы… Да! Бесы!… Страшно сердцу поневоле.

Зачеркивает. Хочет смять, но расправляет. Пишет.

Пушкин (бормочет): – Что-то страшно поневоле.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин (бормочет): – Страшно. Страшно поневоле.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин (бормочет): – Путник едет в темном поле.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин (бормочет): – Тройка едет в чистом поле.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин (бормочет): – Еду. Еду в чистом поле.

Пишет… Пишет… Пишет…

Пушкин (бормочет): – Мчатся тучи, вьются тучи… Волк за лесом скачет.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин: – Волк уже далеко скачет.

Зачеркивает. Пишет.

Пушкин: – Вот уж волк далече скачет.

Зачеркивает

Пушкин (почти кричит): – Волчий глаз во тьме горит.

В ярости зачеркивает. Мгновение думает. Пишет.

Пушкин: – Кто их знает – пень иль волк.

Начинает лихорадочно писать. Свет меняется, он встает, ходит по комнате, музыка громче, фонограмма:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Еду, еду в чистом поле;

Колокольчик дин-дин-дин.

Страшно, страшно поневоле

Средь неведомых равнин!

«Эй, пошел, ямщик!» – «Нет мочи:

Коням, барин, тяжело,

Вьюга мне слипает очи,

Все дороги занесло;

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам…

Фонограмма микшируется, музыка ее заглушает, Пушкин пишет. Отбрасывает перо. Музыка обрывается. Он падает на диван. Пауза. Смотрит в потолок.

Пушкин: – Дельвиг! Дельвиг дружище, зачем я тебя не уговорил ехать со мной! Даже некому прочитать!… Никитка, где ты? Настя. Гуси в пруду. Тоска…

Ночь. Пушкин ворочается на диване.

Из разных кулис входят четверо. В руках у них бокалы: Молодой человек, Председатель, Мэри, Луиза. Рассаживаются кто куда.

Молодой человек: —

Почтенный председатель! я напомню

О человеке, очень нам знакомом,

О том, чьи шутки, повести смешные,

Ответы острые и замечанья,

Столь едкие в их важности забавной,

Застольную беседу оживляли

И разгоняли мрак, который ныне

Зараза, гостья наша, насылает

На самые блестящие умы.

Тому два дня наш общий хохот славил

Его рассказы; невозможно быть,

Чтоб мы в своем веселом пированье

Забыли Джаксона! Его здесь кресла

Стоят пустые, будто ожидая

Весельчака – но он ушел уже

В холодные подземные жилища…

Хотя красноречивейший язык

Не умолкал еще во прахе гроба;

Но много нас еще живых, и нам

Причины нет печалиться. Итак,

Я предлагаю выпить в его память

С веселым звоном рюмок, с восклицаньем,

Как будто б был он жив.

Председатель

Он выбыл первый

Из круга нашего. Пускай в молчанье

Мы выпьем в честь его.

Молодой человек

Да будет так!

Все пьют молча.

Пушкин: – Что это?

Председатель: – Не знаете?

Пушкин: – Кто написал?

Луиза: – Плохо?

Пушкин: – Недурно. Автор кто? Не припомню. Я где-то это слышал.

Мэри: – Это вряд ли. Разве что в вашем воображении.

Пауза.

Пушкин: – Черт возьми! Кто вы и откуда явились?

Молодой человек: – Как сказать? Ваши фантазии.

Пушкин: – Но я такого не писал!

Мэри: – Еще напишите. Вернее, переведете. Кое-что добавите от себя.

Пауза.

Пушкин: – Я? Переведу? Нелепица. Я брежу? Однако местный воздух чрезвычайно пьян.

Луиза: – Как вам будет угодно. Продолжим?

Пушкин: – Что?

Мэри: – Нашу историю.

Председатель: – Вернее, вашу.

Пушкин: – О чем она? Что с тем нечастным Джексоном приключилось?

Мэри: – Чума.

Пушкин: – Не думаю, что стал бы о ней писать. Тем более переводить. Может быть холера? Тоже не интересно. Холера где-то далеко, на Волге.

Председатель: – Не скажите. Уже завтра она начнет бродить вокруг Болдино.

Пушкин: – Все это вздор.

Председатель: – Ну, коли вздор, тогда вы нас из памяти сотрете. А может быть, сожжете. Впоследствии это станет модным.

Пушкин: – Чушь. Как можно сжечь то, чего еще не написал?

Луиза: – Так пишите.

Пушкин: – Нет.

Мэри: – Отчего же?

Пушкин: – Бумаги мало.

Председатель: – Бумаги на нас пожалел. Ха!

Луиза: – Конечно, кто мы такие?!

Пушкин: – Пустое. Не думаю, что эта тема меня будет занимать.

Молодой человек: – Нам уйти?

Пушкин: – Уйти… Постойте… Скоротать время с плодами собственного воображения… Что остается еще?… Хотите вина?

Председатель: – Бокалы наши пусты.

Пушкин: – Никитка!… Тьфу! Настя! Настя!

Входит Настя.

Настя: – Что желаете, барин?

Пушкин: – Принеси-ка мне шампанского. Нам принеси шампанского! И побольше.

Настя: – Вы кого-то ждете? Ночь на дворе. Сколько будет гостей?

Пушкин: – Они уже здесь.

Настя (никого не замечает, сонно): – Опять вы шутите, барин?! Шампанское сейчас принесу. Что-то еще?

Пушкин: – Больше ничего. Неси. Мы ждем. Точнее – я жду.

Настя уходит.

Пушкин: – М-да… Такой компании у меня не было еще. Две недели в этой дыре нужно чем-то занять, убить… Чем будете забавлять?

Луиза: – Даже не надейтесь.

Пушкин: – Отчего же? Что собираетесь делать?

Луиза: – Мучить.

Председатель: – Не давать покоя.

Мэри: – Не давать спать.

Председатель: – Истязать.

Пушкин: – Жестоко. Это все, что вы умеете?

Председатель: – Вы сделали нас такими.

Луиза: – Передумали?

Пушкин: – Посмотрим. А будете мешать – прогоню.

Мэри: – Все в вашей воле.

Входит Настя.

Настя: – Барин, шампанского не осталось. Может быть чай? Липовый. С медом. Хотите? Есть еще водка.