Владимир Арро - “Смотрите, кто пришел!” и другие пьесы

Гусев . Да, конечно. Кто же в нашем городе не знает Самария Ильича. Начиная с подросткового возраста…

Аптекарь (перебивает). Как всегда, к вашим услугам.

Барменша . Гусев, скажите, у вас есть проблемы с печенью?

Гусев . К сожалению!.. А что, заметно?

Аптекарь (вглядываясь в его лицо). Если я не ошибаюсь, у вас гепатит «А» в начальной стадии.

Гусев . Так вы подтверждаете?

Аптекарь. Таки да.

Барменша . Господин Гусев, это не о вашей ли печени на днях тут убивалась одна молодая особа? Она просила помочь ей достать довольно дефицитное лекарство… С названием, если мне память не изменяет, ревигидон. Импорт пониженной доступности.

Гусев . Возможно, что-то такое было.

Барменша . Она уши всем прожужжала. Но оказалось, господин Гусев, что ревигидон такое же средство от печени, как клизма от кашля.

Гусев . Что вы говорите?

Аптекарь . Да, к сожалению. Мы хотели ей объяснить, но она уже с кем-то договорилась и поспешно ушла. Может быть, вы напутали?

Барменша . Нет, Самарий Ильич, он не напутал. Гусев, вы знали, что это средство против зачатия.

Гусев (смеясь). Ну, конечно, знал! Это же шутка, пани Бланка!.. В театре шутят. В театре играют!

Барменша . Хорошие шутки! А к ней, между прочим, муж приехал. Что он может подумать, а, Гусев?

Гусев . Это розыгрыш, пани Бланка. И больше ничего. И не берите в голову. Вот увидите, она не обидится. (Отходит.)

Барменша (качает головой). Ай-яй-яй!.. Поди разберись. А я бы смертельно обиделась. И перестала иметь с ним дело. Будь он хоть трижды гений. Так надсмеяться над девушкой, вы только подумайте…

Аптекарь. Фармакология и шутки вообще, что б вы знали, две вещи не совместные.

Нюша (с антресолей). Пани Бланка, тут один раздолбай не хочет платить.

Барменша. Чего?

Нюша. Я знаю?.. Говорит, не имеет чем.

Барменша. Нюша, спросите, а что он имеет оставить в залог? Золотые часы он имеет? Или серебряный портсигар?

Нюша . Да ну его! (Смеется.) Да-да, сейчас… как же!.. Руки-то убери!..

За столиком, смеясь во весь белозубый рот, сидит Клиент в линялой курточке, лысый, с трехдневной щетиной.

Он щипается!.. (Смеется.)

Барменша . Спросите, что он вообще хочет?

Гусев . Нюша! Иди сюда.

Барменша . Или он хочет вздремнуть на диване?

Нюша, спустившись по лестнице, подходит к Гусеву.

Гусев . Давай счет. (Берет у нее счет, рассматривает.) Он что, и вино пил?

Нюша . А то! Два фужора красного.

Гусев . Фужера, Нюша. Держи… (Расплачивается.) В следующий раз вина ему не давай.

Нюша (В сторону Клиента) . И проваливай!

Гусев . Да черт с ним, пусть посидит.

Клиент . Кофе неси… хрюша! (Хохочет.)

Нюша . Вот тебе! (Показывает кукиш.)

Гусев . Принеси ему кофе. Двойной. Да покрепче.

Барменша (Аптекарю). Так вот он сидит… Это я о муже Офелии. Ему надо было платить за гостиницу, а вы ж понимаете, какие у него отпускные, я вас умоляю. И тогда – что, как вы думаете?.. Тогда теща, душевная женщина, ставит ему в кухне раскладушку. Можете себе представить, чем это все закончилось?

Аптекарь . Они снова сошлись?

Барменша . Самарий Ильич, я надеялась, что вы более тонкий знаток женской психологии…

Аптекарь . Опять разошлись?

Барменша . Конечно! Офелия собрала рюкзачок и ушла из дома.

Аптекарь . А он?

Барменша . А он взял раскладушку и пришел сюда. Ну, и что, я его выгоню?

Аптекарь . Можно себе представить… Скажите, а роль Клавдия кому выдана?

Барменша . Нашему Петру Кузьмичу, владельцу кафе. Он же и спонсор всего представления! Что вы!.. Такой дефицит!.. А что, Самарий Ильич?

Аптекарь . Да так, ничего.

Гусев . Не вижу Офелии! Рудик, кого еще нет?

Рудик . Кроме Офелии, вся труппа в сборе! (Участникам.) Ребята, мигом!.. Освобождаем сценическое пространство!..

Сдвигают столики к стенам.

Барменша . Она таки не придет. И правильно сделает.

Гусев . Рудик, пошла работа над текстом!

Рудик . Внимание! Текст! Осве-жаем!..

Студийцы, стоя в центре зала с тетрадками в руках, замыкаются – каждый в коконе своей роли. Глаза их подергиваются поволокой, губы непроизвольно шевелятся, странный трепет овладевает чертами лица. Кто-то, сделавший выбор, всё для себя решивший, рубит пространство рукой, кто-то машет ею, как большевик на трибуне, иные раскачиваются, нащупывая тайные ритмы сценического поведения.

Аптекарь (наблюдая студийцев). Скажите, пожалуйста, совсем как в синагоге.

Пауза. Лишь неясное бормотание.

Рудик . Медитация!..

Костюмы ложатся к ногам исполнителей, они остаются в черных трико, босиком. Возникает скопище ломаных, хрупких, как бы стеклянных звуков, извлекаемых из ксилофона. Позже вступает кларнет.

Студийцы медитируют, каждый в меру своих возможностей и разумения. Все находятся во власти непроизвольных движений, вызванных нервной судорогой или лукавством, или воображением. Продвинутые движутся в полном забытье, как сомнамбулы. Слышны бормотание, всхлипы, вскрики, рыдания. Новички им подражают. Подавальщица Нюша, наблюдая всё это, разражается смехом – раз, второй… Рудик на нее шикает.

В конце медитация подчинена строгому ритму, чередованиям силы звука, приливам, отливам, и становится похожей на общий танцеобразный ритуал. (Продвинутый автор подцепил это на медитации в театральной студии Токийского университета «Васэда». Они, кстати, уверяли, что так начинать репетицию завещал Станиславский.)

Гусев . Камертон!

И вот звучит голос Джона Гилгуда в роли Гамлета (или в иной шекспировской роли). (Тут автор не выступает в роли глашатая нового, а глубоко ретрограден. Странное дело, в Ленинграде 60-х годов, по сю сторону глухого железного занавеса, в кинозале Дворца культуры промкооперации по утрам демонстрировались иностранные фильмы без перевода в помощь гражданам, изучающим иностранный язык. Языка я не изучал, но к зарубежному кино питал пристрастие. Так довелось увидеть Гамлета с Джоном Гилгудом, голос которого до сих пор стоит у меня в ушах.)