Глеб Нагорный - Русский Хэллоуин

Бенедикт (убирает деньги в карман фартука) . Ну чё, поехали?

Роман Андреевич. Лёлек! Леон! Перчатки!

Леон. Но у меня баран сгорит!

Бенедикт (сквозь зубы) . Мы быстро, Лёль.

Леон. Ну как знаете. Сгорит – я не отвечаю. (Бенедикту.) И не называй меня бабским именем.

Бенедикт. А не надо кухарить.

Леон. Сам, между прочим, в фартуке.

Бенедикт. Ладно, кулинар, не дуйся. Поехали.

Леон. Три, как у любителей? Или двенашка?

Роман Андреевич. «Двенашка» плохо звучит. Не те ассоциации навевает.

Бенедикт. Тут и одного раунда хватит.

Бенедикт с Леоном двигают мебель в разные стороны, расчищая пространство для импровизированного ринга. Затем Леон снимает перчатки со стены и раздает спаррингующимся. Роман Андреевич и Бенедикт расходятся в противоположные углы. Леон идет за Романом Андреевичем, надевает ему перчатки, после направляется к Бенедикту, помогает ему.

Леон (Бенедикту) . Ты его не сильно там. Он нам всё-таки зарплату платит.

Бенедикт. Угу, постараюсь. Вот придурок. В Москве ему не сиделось.

Роман Андреевич. Я всё слышу!

Роман Андреевич приседает, подпрыгивает, пыхтит. Бенедикт водит шеей и плечами.

Леон. Традиционно, Роман Андреич?! С разминочкой?

Роман Андреевич. Да! Со словесными баталиями!

Леон. Поехали тогда! Бьемся в дёсны!

Роман Андреевич (не двигаясь, кричит Бенедикту) . Я тебя на шотландские гетры порву!

Бенедикт (из своего угла, с воинственным рыком) . В Москве надо было рвать! Щас-то чё раззявились?!

Роман Андреевич. Под Тауэр закатаю!

Бенедикт. Не кипятитесь, фокусник! Юбка не мешает?

Роман Андреевич. Ты мне поговори еще! И не таких уделывал!

Бенедикт. Кто кого еще уделает, неизвестно!

Роман Андреевич. Ой, ой! Не смешите меня! Парикмахер цветов!

Леон (командует) . Сходитесь!

Бенедикт. Замочалю! Всю страну разворовали!

Роман Андреевич. Пролетарий в фартуке!

Бенедикт. Хапуга в платье!

Роман Андреевич. Плебей! Быдло!

Бенедикт. Ворьё! Будете очки из бровей выковыривать!

Роман Андреевич. Я не ношу очки!

Леон. Бокс! Не в парламенте!

Сходятся. Пританцовывают. Нарезают круги, но не дерутся.

Леон. Бокс, я сказал!

Роман Андреевич (нелепо держит руки в перчатках перед собой) . Сейчас, сейчас!

Бенедикт (Роману Андреевичу) . Бей уже!

Роман Андреевич. Не бей, а бейте!

Бенедикт. Бейте уже, олигарх! Утомили!

Роман Андреевич. Я не могу первый!

Бенедикт. Как вы бизнесом вообще занимались?!

Леон. Баран сгорит!

Бенедикт. Баран передо мной.

Роман Андреевич. Что ты сказал?

Бенедикт. Что слышали!

Роман Андреевич. Кто «баран»?! Я – «баран»?

Бенедикт. Вы – баран.

Роман Андреевич (Леону) . Нет, я так не могу, он меня оскорбляет. В конце концов, это просто неспортивно! (На мгновение опускает руки.)

Бенедикт. Достали уже! (Со всей силы впечатывает хук справа и догоняет снизу апперкотом; Роман Андреевич крякает и, вскинув ножки, падает на пол; юбка задирается.)

Леон (подбегает к Бенедикту) . Ты чё, опух?! Ты же продуть, как всегда, должен был.

Бенедикт (снимает перчатки) . Sorry, на автомате вышло. А не фига было грабли опускать.

Леон. Надо было ему всё-таки капу вставить.

Бенедикт. Ничё. Удалый баран не ходит без ран.

Слуги склоняются над олигархом. Леон подхватывает со стола кувшин и льет из него воду на лицо Романа Андреевича. Тот фыркает и приходит в себя. Крутит башкой. Зло сдирает с себя перчатки. Поднимается, ковыляет к трону. Взгромождается на него. Трет челюсть. Обиженно нудит волынкой.

Бенедикт. Роман Андреич… Ром…

Роман Андреевич не реагирует. Леон подходит к барану, крутит его на вертеле.

Бенедикт (виноватым голосом) . Я ж не специально.

Леон (шаманя у камина и приправляя барана специями) . Предлагаю Беню дисквалифицировать за недостойное поведение на ринге.

Бенедикт. А хочешь, в смысле – хотите, я себе по морде надаю? (Несильно хлопает себя ладошками по лицу.)

Роман Андреевич (вскакивает, кричит) . А потому что!.. Потому что – ску-у-учно-о! Потому что – одиноко! Мне поговорить тут не с кем! У меня уже во рту от одиночества воняет! Я в Москву хочу!

Леон. Вам нельзя в Москву.

Роман Андреевич. А здесь я с ума сойду! Где твой баран? Не сгорел еще?

Леон. Не, я перевернул.

Роман Андреевич. Скучно!

Бенедикт. Ну так ведь праздник вот-вот.

Роман Андреевич. Надоело! Каждый год этот дурацкий праздник! Как идиот на нём выгляжу!

Леон. Так тоже вообще-то не очень.

Роман Андреевич. А потому что – скучно! Одиноко! (Топает ногами.) И спать из-за этой погоды постоянно хочется!

Бенедикт. Ёкарный бабай, ну чё ты заладил в самом деле!

Роман Андреевич. А ты мне не тыкай! Никакой субординации!

Бенедикт. Ладно, извините. А хотите, тёлочек позовем?

Роман Андреевич. Не хочу!

Леон. Может, мальчиков тогда?

Роман Андреевич. Нет! Надоело всё!

Бенедикт. Карликов с лилипутами?

Роман Андреевич. Ты за кого меня держишь?

Бенедикт. Я вообще-то цирк имел в виду. Королевский.

Роман Андреевич. Мне цирка в Москве хватило! Президентского!

Бенедикт. Так чего ж вас тянет туда постоянно?.. (Олигарх не отвечает.)

Слуги усаживаются по разные стороны от Романа Андреевича. Гладят его, точно маленького ребенка, по головке, сюсюкаются. Приговаривают, как в советском мультфильме: «Эх, Рома, Рома…» Олигарх куксится и гудит что-то печальное на волынке.

В этот момент раздается мелодичный звонок в дверь. Мелодия: «Москва – звонят колокола».

Леон (Роману Андреевичу) . Вы разве ждете кого-то?

Роман Андреевич. Я? Нет, конечно… То есть, стоп… Да! Сегодня какое число? Ну конечно же! Как я забыть мог, сам же приглашал. Это, наверное, из Москвы приехали! Иди открывай! (Лихорадочно заплетает косички на бороде в одну мощную косу.)

Леон (бьет себя по лбу ладонью) . Fuck! Я и забыл совсем! (Уходит в холл.)

Бенедикт. Вот чума сейчас будет. Мои вам congratulations’ы, Роман Андреич.