Тимофей Юргелов - Бестиарий пьес

Борис. Ну ладно, все это так… В общем, насилу уболтал ― завтра переезжаем! Есть, что поесть? Давай из печи все на стол мечи!..

Мария Семеновна( садится, встает и вновь садится, берется за бок ). Как переезжаем? Ты что, уговорил отца?

Борис. Ну-у, я бы и не уговорил! Правда, он условие поставил, чтобы у него была отдельная комната, не проходная…

Мария Семеновна. То есть как ― непроходная? Где же мы возьмем ему непроходную? Ты же знаешь, у меня обычная трехкомнатка: две изолированные и одна проходная. Мы же договаривались, что он будет тут, в зале, спать.

Иван Петрович качает головой.

Борис. Давайте думать…

Мария Семеновна. Я не собираюсь ему свою комнату уступать.

Борис. Может, Иван Петрович, пока в зале поживет?..

Иван Петрович. Так, я сегодня же собираю манатки и возвращаюсь в свою квартиру!..

Борис. Я просто спросил ― что, уже и спросить нельзя! Может, вам общество нравится, и вы захотите…. Всё-всё! Я пошутил. ( Встает, садится к столу .) Давай порубать, а то с утра не жрамши ― там что-нибудь придумаем.

Мария Семеновна. Ты смотри, как быстро распорядился! Никого не спросил ― и уже обещал поселить его в изолированной комнате. Как будто тут хоромы четырехкомнатные, как у вас, ― вот бы и брал его к себе. Почему ты его к себе не возьмешь? ― он же тебе отец родной как-никак…

Иван Петрович. Ага, а мы не люди, и у нас нет своего мнения.

Борис. Всё-всё, я же говорю: пошутил! Давай корми сына!

Мария Семеновна уходит на кухню, Иван Петрович качает головой, надевает очки и читает телепрограмму, отмечая что-то ручкой.

Борис. Что это вы смотрите? «Обручальное кольцо»? Мне этот сериал даже больше, чем «Огонь любви», нравится ― там мура была полная. А этот с удовольствием смотрю, и актеры хорошо играют. Только времени постоянно не хватает.

Иван Петрович. Да и тут тоже настоящий сумасшедший дом образуется со всем набором диагнозов. У Марины крыша совсем съехала из-за Гриши, Степанов патологически ревнует и всех подозревает ― раньше надо было проверять, коли так. Мне лично как-то больше «Заколдованная любовь» понравилась.

Борис. Я не совсем понял, почему Дима не убил Игоря, а то я, может, что пропустил?

Иван Петрович. Не успел просто, Игоря отпустили на свободу.

Мария Семенова( появляясь из кухни с тарелкой ). Еще потому, что Игорь спас ему жизнь. Вы будете борщ, Иван Петрович?

Борис. М-м, борщец ― мой любимый! Лучше ни у кого не пробовал, чем мамин борщ.

Мария Семеновна. Вам налить, Иван Петрович?

Иван Петрович. Я попозжай, спасибо. Ем много, но с большим отвращением.

Борис внимательно смотрит на Ивана Петровича, после чего начинает есть, уставившись в телевизор.

Борис. А может, вас того… поженить? И жили бы в одной комнате.

Мария Семеновна( с испугом ). Кого поженить? Ты что? Я с ним тридцать лет не виделась ― и еще бы столько же не видала…

Борис. Да нет, не с отцом – с Петровичем… А что? Вы тут две недели скоро сожительствуете, пора бы уже и того…

Мария Семеновна. Чего того?..

Борис. Ну того… подружиться организмами.

Мария Семеновна. Ты че несешь такое! Как у тебя язык поворачивается! По чьей милости мы тут сожительствуем? ( Бьет его полотенцем, Борис изображает испуг, закрывает голову ).

Борис. Шутка…

Иван Петрович( закашлявшись ). Наше дело не рожать: сунул-вынул ― и бежать…

Мария Семеновна. Иван Петрович!.. Вроде интеллигентный человек, артиллерист…

Борис. Молодец, Петрович! Вот и флаг в руки!..

Мария Семеновна. Как тебе не стыдно такое матери предлагать! Дождалась на старости лет!

Борис. С другой стороны, что тут такого? Сейчас это в порядке вещей: дети выросли ― пора для себя пожить.

Мария Семеновна (держится за бок) . Как для себя! Ты что тут устроил? ― проходной двор!..

Борис. Что, опять болит? Ты когда к врачу пойдешь?

Мария Семеновна. Ну тебя! Сначала доведет до белого каленья, а потом о здоровье спрашивает…

Иван Петрович. Мария Семеновна, вам, правда, провериться нужно.

Мария Семеновна. Да ну, не хочу… Боюсь я этих больниц: как попадешь туда, так потом живая уже не выйдешь…

Борис. Или давай, правда, с отцом сойдетесь? Жили же молодые. Это он тогда корки мочил, а сейчас давно уже успокоился ― хотя тоже с тараканами в голове. Усищи вот такенные из ушей торчат ― белые. Альбиносы, наверно. ( Встает из-за стола .) Глядишь, у вас тут настоящая «Санта-Барбара» образуется. Все, некогда ― потом расскажете, чем закончилось.

Мария Семеновна. Ну уж нет, я лучше сама буду в проходной комнате жить, чем с твоим папашей сходиться!

Борис выходит в прихожую, открывает входную дверь, но возвращается.

Борис. Есть еще один вариант… ( Внимательно смотрит на Марию Семеновну .) Ну да ладно, потом… Завтра готовьтесь к встрече ― попробую его еще обработать. У меня там квартиранты уже на чемоданах сидят… Ну все, бывайте…

Входит Галина.

Явление четвертое

Те же и Галина.

Борис (испуганно) . О, привет… Ты когда приехала? Чё не позвонила, я бы вас встретил… Как отдохнули?

Иван Петрович. Сейчас тебе хотелку-то надерут…

Галина. Хорошо отдохнули. Ты, я вижу, тут тоже времени даром не терял: с отцовской квартирой махинации проворачивал?

Борис. Ничего я не проворачивал… А ты что, подслушивала?

Галина. Ты зубы-то не заговаривай ― давай выкладывай, что удумал! Как такое, вообще, в твоей башке могло уместиться: беззащитных стариков упихать в одной квартире!

Борис. Да им-то какая разница? ― им так даже лучше!.. Вам же лучше, мама? И ухаживать за ними легче… Ты же не ухаживаешь совсем, ─ конечно, тебе все равно…

Галина. Как это не ухаживаю, а продукты кто покупал и привозил?!

Борис. Ну, может, два раза за год и привезла, а так Ленка ходит помогает…

Галина. Ленка твоя, можно подумать, упахалась! Ей один хрен заняться нечем…

Мария Семеновна. Галочка, мы сами согласились, никто нас не неволил…

Борис. Ну вот! Лучше, чем каждый в своей норе сидел: тут общение, совместный просмотр телепередач…

Иван Петрович. Ага, а телевизор не дал мой забрать ― приходится теперь к чужим желаниям подстраиваться.

Борис. Тому телевизору в обед сто лет… Я что, пустую квартиру должен сдавать ― кто ж туда пойдет? Обещал: новый куплю ― вот только разгребусь со всем этим…