Тимофей Юргелов - Бестиарий пьес

Иван Петрович( в сторону ). Хм, а я переезжать не хотел ― тут не хуже, чем в сериале намечается… Дальше, наверно, еще хлестче будет…

Все возвращаются.

Леонид Борисович. Да-а, ничего не меняется: мебель вся та же. Детки, один ― бизнесмен, другая ― в горадминистрации, себе евроремонт сделали: шкафы-купе, джакузи, ― а матери нового дивана купить не могут!

Мария Семеновна. Да мне ничего не нужно, ― главное, чтоб у детей все было.

Иван Петрович. Все лучшее детям ― все худшее старикам!

Галина. Это он беспокоится, потому что самому на том диване спать придется. Да, папа? А квартира так и так материна, это она ее за работу на химкомбинате получила. И здоровье там оставила.

Леонид Борисович. Вот змея! Пригрел, называется, на груди…

Галина. Не сильно-то и пригрел ― мама нас на себе тащила! От алиментов она отказалась, а зря. Посылал ты меньше, чем мог на своей профессорской должности.

Мария Семеновна. Гала!.. Перестань, ну что ты плетешь…

Борис. Ну что к отцу привязалась!..

Галина. Что перестань? ― не правда, что ли? Обещал помогать, пока будем в институте учиться, а сам ни копейки не дал. Мать корячилась на двух работах, чтобы нас выучить. Только жен менял, да катера и машины покупал…

Леонид Борисович (смеется) . Не зря тебя Ленка «золовка ― змеиная головка» кличет. А что толку, что мать корячилась, ― все равно оба торгашами стали.

Борис. Это она торгашка, а я производитель.

Галина. Ага, производитель ― подтирочного материала. Туалетных дел мастер.

Борис. Деньги не пахнут.

Иван Петрович. Деньги не пахнут, они ─ воняют.

Борис. Зато спрос на бытовую технику может упасть, тряпки, которыми ты торгуешь, выйдут из моды, ― и только продукты питания, а следовательно, и туалетная бумага, всегда найдут своего покупателя…

Галина. Ты прям по бизнес-плану шпаришь… (Леониду Борисовичу.) А куда я еще могла пойти, кроме торговли? Скажи, куда?..

Иван Петрович. Торговля ― двигатель рекламы .

Галина. Когда такой же эгоист, который думал только о собственных удовольствиях, с малолетним ребенком на шее бросил? Ты же не помогал нам…

Леонид Борисович. Тогда не помогал ― зато теперь, чем могу, помогаю.

Галина. Ага ― когда уже ничего не осталось! Когда все, что можно, молодые жены оттяпали. Квартира была в центре ─ вторая жена забрала, два гаража и дачу третья хапанула, ─ первой только ничего не досталось, все профукал…

Борис. Всё, кончай на отца наезжать, достала уже, блин, своими наездами!

Леонид Борисович. А протекцию я тебе сделал, чтобы тебя на службу приняли? Этого мало, что ли?

Галина. Да от твоей протекции ни холодно, ни жарко! Мне бутик пришлось, самый лучший, отдать, чтобы туда пробиться. Так что никто мне не помогал, сама всю жизнь дорогу себе прокладываю.

Борис (декламируя) . «Грудью широкую, светлую, к счастью дорогу проложим себе…»

Галина. Да, и грудью тоже, и другими местами! А как одинокой женщине пробиться, когда еще ребенка надо поднимать? У тебя, видно, давно проверок не было ― надо к тебе проверку послать.

Борис. А ты почему бизнесом занимаешься? Ты знаешь, что госслужащим это запрещено?

Галина. Ты бы еще тут не вякал ― пятисотку зажал и вякаешь!

Борис. Тебе лучше переписать свои магазины на кого-нибудь, а то сейчас с этим строго. Хочешь, на меня можешь…

Галина. Во! (Показывает кукиш.) Я на тебя перепишу. И во! ― я тебе еще денег займу. И за сданную квартиру пятьдесят процентов гони!..

Борис. С какого перепугу? Квартира отцовская, и сдает ее отец ― он пока еще жив, кстати. Ведь так, папа? Она специально воду мутит, чтобы ты отказался переезжать – чтоб сделка сорвалась! Всю жизнь мне палки в колеса вставляет.

Леонид Борисович. Ну-ка цыц! Тихо, паршивцы! Мало я вас в детстве драл.

Мария Семеновна (растирая бок) . Дети, не надо ссориться, вы же родня! Галочка, пожалуйста, не вставляй Боре палки в колеса!

Галина. Я ему не в колеса, я ему в другое место вставлю!

Леонид Борисович. И вы не меняетесь: какие были хапуги, такие и остались. Как вырывали друг у друга в детстве игрушки, так и теперь вырываете, ― только игрушки у вас другие: квартиры, дачи, машины…

Галина. Ах, ну конечно, куда нам!.. А когда мать заболела, ей нужны были деньги на операцию, ― ты что сказал?..

Борис. Сестра!

Галина. Что, брат?! Пятьсот рублей хочешь отдать?

Мария Семеновна. Гала…

Галина. Сорок лет уже ― Гала! Что, неправда это?

Борис. На свою пятисотку ― хоть я тебе уже отдал. (Протягивает пятьсот рублей.) Пошли поговорим.

Галина (смягчившись) . О чем нам с тобой разговаривать?..

Борис. Дай матери с отцом пообщаться ― они столько лет не виделись. Пойдем: разговор есть.

Галина. Ну, пойдем…

Уходят в другую комнату.

Явление шестое

Мария Семеновна, Леонид Борисович, Иван Петрович.

Леонид Борисович. Ну и детки у нас: не дадут помереть. А помрешь ― из-под земли достанут. Особенно Галка ― вся в меня, поэтому, наверно, ругаемся постоянно.

Мария Семеновна. Леонид Борисович, прошу вас: только вы Борю не подведите!

Леонид Борисович. Что ты все со своим Борей носишься! Забудь про него хоть на минуту: ничего с ним не случится. Как сама-то? Как живешь? ― рассказывай.

Мария Семеновна. Не знаю даже, что рассказывать… Да вы и так все через детей знаете.

Леонид Борисович. Да что ты все « вы» да « вы» заладила, словно мы с тобой первый раз видимся!

Мария Семеновна. Не знаю… Не могу я с вами на «ты», ― может, потом смогу, а пока не получается.

Иван Петрович. Знаете анекдот про тыдру?

Леонид Борисович. Что еще за тыдра такая?

Иван Петрович. Идет бобер по лесу, а навстречу ему выдра. «Здорово, тыдра!» ― «Я не тыдра, а выдра». ― «Ну еще не хватало всякую сволочь на „вы“ называть».

Леонид Борисович. Это вы к чему?

Иван Петрович. Может, тоже на «ты» перейдем, раз нам вместе тут предстоит стажироваться?..

Леонид Борисович. Ну-у, давай попробуем.

Иван Петрович. Еще есть похожий анекдот про выхухоль…

Леонид Борисович. Слушай, Петрович, сходил бы куда-нибудь? ─ за сигаретами, что ли…

Иван Петрович. Не курю – и пить тоже не брошу .