Дон Нигро - Противосолонь

РАФФИНГ. Какими были твои отношения с семьей Инглишей?

ДЖЕННИ. Отношения?

РАФФИНГ. Ты относились к ним дружелюбно?

ДЖЕННИ. Я – их служанка.

РАФФИНГ. Значит, дружелюбием ваши отношения не отличались.

ДЖЕННИ. Люди они вполне дружелюбные. Миссис Инглиш очень милая, но без фамильярности. Девочки обычно вели себя очень дружелюбными, но иной раз вдруг становились угрюмыми. Констанс по натуре задумчивая. Фелисити более живая. Ко мне они относились хорошо. Но я знала свое место, и они тоже знали, кто я.

РАФФИНГ. А мистер Инглиш? Он тоже относился к тебе хорошо?

ДЖЕННИ. Мистера Инглиша, по большей части, занимала его работа.

РАФФИНГ. И какая у него была работа?

ДЖЕННИ. Писательство.

РАФФИНГ. О чем он писал?

ДЖЕННИ. О необычном. О странном.

РАФФИНГ. Странном? В каком смысле странном?

ДЖЕННИ. Связанным с суевериями.

РАФФИНГ. Какими суевериями?

ИНГЛИШ ( выходит через арку из другой части дома. РАФФИНГ и МАКГОНИГЛ остаются на своих местах, наблюдая, словно слушая, как ДЖЕННИ пересказывает то, что происходит у нас на глазах ). Дженни, хочу кое-что у тебя спросить.

ДЖЕННИ. Да, сэр?

ИНГЛИШ. Ты прожила здесь всю жизнь. Есть какие-то истории об этом доме?

ДЖЕННИ. Истории?

ИНГЛИШ. Могут здесь обитать призрак? Нет ли местных легенд о том, что здесь видели каких-то странных существ?

ДЖЕННИ. Только глупые байки, сэр.

ИНГЛИШ. Именно они меня интересуют. Глупые байки. Расскажи мне одну или две об этом месте.

ДЖЕННИ. Если честно, я не припоминаю ни одной, сэр.

ИНГЛИШ. Да ладно тебе, Дженни. Стесняться не нужно. Ты очень поможешь мне в моей работе.

ДЖЕННИ. В вашей работе?

ИНГЛИШ. Да, моя работа – эти самые глупые байки. Я страсть как люблю глупые байки, Дженни. Я уверен, в глубине глупости сокрыто так много истины. Поэтому скажи мне, что-то здесь есть, так?

ДЖЕННИ. Да, рассказывают… Что-то есть.

ИНГЛИШ. Правда? Что именно? Призрак?

ДЖЕННИ. Если точно, то нет.

ИНГЛИШ. Но что-то в доме?

ДЖЕННИ. Не совсем в доме, нет, сэр. Много я не помню. Возможно, вам лучше спросить старую Бетти, которая живет чуть дальше по дороге. Она знает все эти истории, а некоторые, думаю, выдумала сама.

ИНГЛИШ. А ты когда-нибудь это видела? То самое, что не совсем призрак и живет не совсем в доме?

ДЖЕННИ. Нет, сэр.

ИНГЛИШ. Не слышу уверенности в голосе.

ДЖЕННИ. Иной раз здесь я чувствовала себя неуютно, сэр.

ИНГЛИШ. В каком смысле неуютно?

ДЖЕННИ. Мне становилось не по себе, словно…

ИНГЛИШ. Словно за тобой наблюдали?

ДЖЕННИ. Вы насмехаетесь надо мной, сэр?

ИНГЛИШ. У меня и в мыслях не было насмехаться над тобой, Дженни.

ДЖЕННИ. Я думаю, насмехаетесь.

ИНГЛИШ. Вот что я тебе скажу. В будущем, если у меня возникнет желание насмехаться над тобой, ты узнаешь об этом первой, идет?

( Она неуверенно смотрит на него. Он ей улыбается, достает маленький блокнот с черной кожаной обложкой, садится за стол и что-то записывает в него, пока ДЖЕННИ говорит с РАФФИНГОМ ).

РАФФИНГ. То есть ты считаешь, что мистер Инглиш что-то писал о суевериях, связанных с этим домом?

ДЖЕННИ. Я не знаю, сэр. Я очень устала, и не понимаю, почему так важна его писанина.

РАФФИНГ. Понимать – это не твоя работа, так?

ДЖЕННИ. Похоже, теперь у меня вообще нет работы. Моя работа исчезла, вместе с людьми, которые жили в этом доме. Я валюсь с ног от усталости, и меня тошнит от разговоров с полицейскими.

РАФФИНГ. Если честно, я тоже валюсь, Дженни. Хорошо. Ты можешь идти.

ДЖЕННИ. Слава Богу. ( Направляется к двери ).

РАФФИНГ. Дженни?

ДЖЕННИ. Что?

РАФФИНГ. Как думаешь, что с ними случилось?

ДЖЕННИ. Откуда мне знать?

РАФФИНГ. Не можешь даже предположить?

ДЖЕННИ. Не могу.

РАФФИНГ. Надеюсь, в эту ночь ничего дурного тебе не приснится, Дженни.

ДЖЕННИ ( задерживает на нем взгляд ). И вам того же, сэр. ( Поворачивается и уходит ).

РАФФИНГ. Она врет.

МАКГОНИГЛ. Мне так не показалось. Очень милая девчушка. С характером, конечно.

РАФФИНГ. Понравилась она тебе, Макгонигл?

МАКГОНИГЛ. Нет, просто… Нет.

РАФФИНГ. Может, она и милая, но я готов поспорить с тобой на свою пенсию, она что-то скрывает. А как здесь насчет выпивки?

МАКГОНИГЛ. Вот здесь, но я бы этого пить не стал.

РАФФИНГ. Почему?

МАКГОНИГЛ. Насколько мы знаем, в бутылки могли подсыпать яду. Мы хотели проверить на коте, но я как-то к нему привязался.

РАФФИНГ. Ладно, я готов стать котом. Ты стареешь, Мак. ( Наливает себе стакан ). В чем дело? Осуждаешь выпивку при исполнении? Насколько я помню, раньше ты не отказывался пропустить стаканчик-другой.

МАКГОНИГЛ. Это правда.

РАФФИНГ. Ладно. До дна! ( Пьет ). Ах! Отменный виски. Если это яд, хочу умереть именно от такого. Может, составишь компанию?

МАКГОНИГЛ. Нет, пожалуй, воздержусь.

РАФФИНГ. Хозяин-барин. Мне бы сейчас упасть и забиться в судорогах, просто чтобы напугать тебя, но сейчас не до этого. ( Наливает второй стакан ).

МАКГОНИГЛ. Ты в порядке, Джонни?

РАФФИНГ. Разумеется, я в порядке. Почему мне не быть в порядке? (Пьет).

МАКГОНИГЛ. Немного ты осунувшийся.

РАФФИНГ. Осунувшийся? Ты думаешь, я осунувшийся?

МАКГОНИГЛ. Есть такое.

РАФФИНГ. И какой твой диагноз, Мак? Почему я осунувшийся? По твоему разумению, причина в том, что за последние шесть месяцев ночью я редко сплю больше двух часов? Почему ты позвал меня, Мак?

МАКГОНИГЛ. Я тебе говорил. Ты мастер именно по таким расследованиям.

РАФФИНГ. Не потому, что жалеешь меня?

МАКГОНИГЛ. Разумеется, нет.

РАФФИНГ. Но слухи слышал, правда? Старина Раффинг нынче крепко закладывает. После смерти жены старина Раффинг сам не свой. Бедный старый Джонни сломался. Джон совсем слетел с катушек. Эти слухи.

МАКГОНИГЛ. Я обратился к тебе, потому что ты – лучший.

РАФФИНГ. Если ты действительно так думаешь, то второго такого не найти во всей английской полиции.

МАКГОНИГЛ. Отнюдь, в этом я не одинок.

РАФФИНГ. Наши начальники точно с тобой не согласятся.

МАКГОНИГЛ. Наши начальники могут поцеловать меня в зад.

( Пауза. РАФФИНГ, улыбаясь, смотрит на него ).

РАФФИНГ. В последнее время в этих местах не шастали подозрительные личности? Помимо тебя и меня?

МАКГОНИГЛ. Незнакомцы здесь большая редкость. На прошлой неделе объявился какой-то бродяга. Мы его быстро нашли. И весьма странный тип живет чуть дальше по дороге в полуразрушенном каменном доме. Он безумный, но, по моему разумению, совершенно безобидный. Кроме них, никого. ( Пауза ). Она была замечательной женщиной, твоя жена.

РАФФИНГ. Да.

МАКГОНИГЛ. Я и сам в нее влюбился, правда.

РАФФИНГ. Неужели?

МАКГОНИГЛ. И твоя дочь – точная ее копия. Еще и чертовски умная.

РАФФИНГ. Да. Это точно.