Кассия Сенина - Восточный экспресс

– То есть абсолютизируют свой опыт? Если я достиг совершенства таким способом, то уже никаким другим его не достичь?

– Вроде того. Хотя это и странно.

– Да уж! – фыркнула Лизи. – Особенно на фоне так прославляемой добродетели смирения! Но и от нее есть своя польза: я всегда призываю Пана смириться и успокоиться мыслью, что он просто не может дотянуть до уровня отца такого-то, и потому лучше ему держаться своего уровня. «Держи, что имеешь», и так далее. – Она засмеялась. – Он вообще-то уже ничего, не так зациклен на всех этих правилах, как раньше, но иногда у него случаются э-э… припадки благочестия.

– И в чем они выражаются? – с улыбкой поинтересовалась Дарья, отметив, что Лизи, несмотря на всю свою светскость, кажется, неплохо знакома с Новым Заветом.

– Ну, он пытается меня убедить каждое воскресенье причащаться, например. Или, – Лизи усмехнулась, – периодически всё еще пеняет, что я не хочу воздерживаться в посты, кроме Великого, и еще там во всякие кануны праздников… Ты понимаешь, о чем я, да? Ну, конечно, мы не занимаемся любовью накануне причастия, но насчет остального я ему сразу сказала, что не собираюсь так «поститься» чуть не круглый год. Я же сразу посчитала – это больше двух третей года, обалдеть вообще!

Дарья едва не поперхнулась чаем: она не ожидала такого поворота темы, и тем более для нее стала открытием позиция Панайотиса.

– И что, – проговорила она, – он… согласился не воздерживаться?

– Еще как согласился! – Елизавета рассмеялась. – Ну, я, конечно, выступила с его же оружием, процитировала апостола, что «муж не владеет своим телом, но жена», да еще припугнула… нежелательными последствиями в случае, если он заупрямится и будет держать меня на голодном пайке. И он сразу сделался милым и сговорчивым! Ну, а потом ему и самому понравилось. – Лизи подмигнула Дарье.

– Находчивая ты! – сказала та с невольным вздохом. Лизи внимательно взглянула на нее и спросила удивленно:

– А разве вы с Василем соблюдаете… все эти дни?

– Ага, – призналась Дарья. – Мы это и не обсуждали даже… Ну, это, в общем, не так уж и сложно, – добавила она, к собственной досаде ощущая, что в ее голосе не хватает уверенности.

– Хмм, – протянула Лизи недоверчиво и, не удержавшись, спросила: – И что, Василь никогда не пытается приласкаться в неположенное время?!

Дарья качнула головой. Ей было трудно да и не хотелось обсуждать эту тему. Не потому, что она сочла вопрос Лизи бестактным: может, она бы и поговорила об этом… если б сама была так же уверена в собственной правоте, как Елизавета – в своей. Но такой уверенности Дарья не ощущала. Напротив, сейчас она почувствовала себя уязвленной: Лизи так легко смогла заставить мужа делать то, что ей нравится, тогда как Дарья…

– Извини, я разлюбопытствовалась, – сказала Елизавета. – Я просто думала, что если уж мой такой благочестивый Пан… Ладно, сменим тему.

– Да ничего! – Дарья улыбнулась как можно беспечнее.

Они заговорили о другом, но Дарья никак не могла отделаться от неприятного ощущения, что кто-то обвел ее вокруг пальца. «Неужели я завидую Лизи? – подумала она, когда они снова усаживались на свои места на трибуне ипподрома. – И значит ли это, что мне не хватает… любовных удовольствий? Или все-таки чего-то другого? Но как это понять? И как мне вообще выбраться… на свою колею?»

Ипподром окончился, принеся Василию победу и долгожданный приз – четверку великолепных коней из императорских конюшен. Муж был вне себя от восторга, и Дарья радовалась с ним и за него, ходила вместе с детьми смотреть на лошадей и искренне восхищалась вороными красавцами… Но тоска продолжала ворочаться на дне души, и Дарья чувствовала, что независимо от того, удастся или нет ей в ближайшее время понять, какие «демоны» ее терзают, к прежней жизни возврата уже не будет.

Январь подошел к концу, а Дарья по-прежнему работала в лаборатории. Зачем? Она сама толком не понимала, чего ждет, но все-таки не увольнялась, а детей после нового года отдала в детский сад. Няня огорчилась, когда Дарья сообщила, что больше не нуждается в ее услугах.

– Мне пришлись по душе ваши дети, – сказала Миранда. – Жаль, что мы так быстро расстаемся… Что ж, если вам когда-нибудь понадобятся услуги няни, имейте меня в виду.

– Обязательно! – уверила ее Дарья: девушка понравилась и ей, и детям.

Впрочем, Макс и Дора вскоре забыли о няне. В садике на них обрушилась масса новых впечатлений, завелись новые друзья… и даже первые враги, с которыми Максим порой лез в драку. Феодора быстро стала в группе звездой по рисованию, и воспитательница посоветовала Дарье в будущем отдать дочь в художественную школу. Словом, за детей можно было только порадоваться. Василий целыми днями объезжал выигранную четверку лошадей и готовился к скачкам, проводившимся ежегодно 25 февраля по случаю дня рождения августы. В общем, все были довольны, а Дарья делала довольный вид.

Правда, случилось то, чего она опасалась: Макс начал клянчить наладонник с играми – другие мальчишки вовсю «резались» в пиратов и «спасателей», и ему тоже хотелось похвастаться, что он прошел очередную ступень… Дарья не была принципиальной противницей подобных развлечений, хотя сама считала компьютерные игры бессмысленной тратой времени и никогда в них не играла, но она боялась, как бы дети, пристрастившись к ним так рано, не стали бы в итоге компьютерными маньяками, которые, вместо того чтобы читать книги и гулять, проводят время, прилипнув к экрану. Дарья не хотела такой участи для своих детей и категорически отказалась покупать сыну игры, как он ни клянчил и не возмущался.

– Ну почему ты так непреклонна, мама?! – в конце концов воскликнул он пафосно. – Почему ты не хочешь? Ведь у всех…

– Мне не интересно, что там «у всех», – строго ответила она. – И тебе это не должно быть интересно. Ты должен хотеть чего-то не потому, что оно есть у других, хотя бы и у всех, а потому, что оно нужно лично тебе. И ты должен понимать, зачем это тебе нужно. Когда я была маленькой, у нас не было никаких компьютерных игр, но мы с друзьями никогда не скучали. Мы сами придумывали себе игры, сочиняли целые миры, героев и их приключения. Мы годами играли в них и всегда могли придумать что-нибудь новое. И я хочу, чтобы ты понял: лучше самому придумать для себя игры, чем играть в игры, навязанные тебе другими.

Макс задумался, грызя ногти – дурная привычка, но Дарья не сделала замечания, чтобы не отвлекать от важных мыслей.

– Я понял, – серьезно проговорил он. – Лучше мы с Дорой сами сочиним игру, да?

– Конечно! Это гораздо интереснее.

– Мы сами будем пиратами! – Глаза сына загорелись: идея ему явно понравилась, и он уже начал что-то придумывать.