Кассия Сенина - Восточный экспресс

Громкая музыкальная трель возвестила о конце перерыва между забегами, и Дарья облегченно вздохнула: сейчас они вернутся на свои места, вновь рванутся с места лошади, взорвутся криками трибуны, полетят в небо разноцветные шары, и неприятные мысли разбегутся из головы перед лицом этой бешеной гонки тяжелых квадриг по семнадцативековой арене…

На другой день в перерыве после первого забега Елизавета сказала Дарье:

– Зря вы с Василем не пошли на бал! Подумаешь, танцуете не очень, там таких танцоров пруд пруди: ученые, например, далеко не все умеют хорошо танцевать… Зато уж если умеют, так умеют! – Она оживилась. – Меня в этот раз сам Киннам пригласил, представляешь? Вот он танцует просто сказочно, я до сих пор под впечатлением! А Пан меня приревновал к нему. – Лизи рассмеялась.

– Да ну? Что же он сказал? – полюбопытствовала Дарья.

– Надулся, как индюк, и заявил, что у Киннама «аморальное прошлое» и поддаваться его очарованию опасно.

– И что ты ответила?

– Предложила ему обсудить это с госпожой Киннам. И он сразу сдулся!

Дарья засмеялась и подумала: «Какая Лизи находчивая, никогда не теряется с ответом! А я вечно то смущаюсь, то раздражаюсь…»

– Вчера ведь еще принц первый раз был на взрослом балу, – продолжала Лизи, – ему уже пятнадцать, теперь будет зажигать! Красавчик! Сейчас-то еще молодо-зелено, а вот года через три-четыре все девушки будут у его ног! Смотрите-ка, вон как раз его показывают, ну, разве не красавец?

– Ой, не говори! – воскликнула Илария. – Прямо удивительно, что бывают такие красивые люди!

Пока циркачи готовились давать представление перед Кафизмой, на больших экранах ипподрома показывали императорскую ложу. Темноволосый и синеглазый, с высоким лбом, упрямым подбородком, красивыми густыми бровями, озорным веселым взглядом и заразительной улыбкой, Кесарий в самом деле был чудо как хорош. Его златокудрая сестра сидела справа от него рядом с мужем и чему-то смеялась. Дарья вспомнила, как на дне рождения Фроси пять лет назад принцесса с Елизаветой подкалывали ее с Василем… Как давно это было! Даже не верится, что она сидела за одним столом с ее высочеством и та ела испеченные ею пироги… Впрочем, Катерина помнила ее и даже подошла к ней на балу полтора года назад, спросила, как жизнь. Дарья ответила, что у нее всё хорошо… Тогда и правда всё было хорошо. Но если б и не так, она бы, конечно, ни в чем не призналась принцессе. Интересно, как живет Катерина со своим Луиджи? Об их помолвке официально объявили через два с небольшим месяца после того Ипподрома, но свадьбу сыграли только спустя три года. Три года ждать свадьбы, наверное, можно только при действительно большой любви… Детей у них до сих пор не было, хотя в первый год после свадьбы принцессы в прессе постоянно мусолилась тема пополнения в семействе молодого кесаря – Луиджи Враччи получил этот титул вместе с рукой ее высочества. Но, видимо, принцесса не собиралась торопиться, ведь она еще даже не закончила учебу. Однако сейчас она училась на последнем курсе Университета, и, может, года через полтора-два император станет дедушкой?..

«А если бы нам с Василем пришлось ждать свадьбы три года?» – подумала вдруг Дарья. Эта мысль вызвала у нее неясное смущение. Она начала сознавать, что вышла замуж очень быстро, не успев толком очухаться от монастырского прошлого, – и не могла понять, хорошо это или плохо. Может, и хорошо сохранить чистоту чувств и незамутненность восприятия, но при этом получилось так, что Дарья, будучи старше и Иларии, и Елизаветы, и тем более принцессы, меньше них знала жизнь: даже на родине, учась в институте, она во многом отгораживалась от нее, потому что уже тогда старалась быть благочестивой, затем была обитель, потом приезд в Византию, а вскоре – можно сказать, не приходя в сознание – замужество…

«Неужели моя тоска связана с тем, что я не успела до свадьбы пожить сама по себе, в свое удовольствие?» – эта мысль показалась ей банальной и даже обидной. Но все-таки нельзя отрицать, что, например, Лизи и пять лет назад разбиралась в жизни и людях лучше Дарьи, а уж теперь и говорить нечего… Да и Илария, в общем-то, тоже, ведь в послушницах в обители Живоносного Источника она провела всего два года, не бросая притом учебу в Университете. Ну, с принцессой вообще всё понятно: у кого еще столько возможностей насыщенно жить, везде ездить, общаться с интересными людьми и делать то, что хочется! И вот, все живут и радуются, а Дарья тоскует, словно ей чего-то не хватает, а чего, непонятно…

«Какой-нибудь благочестивец, наверное, сказал бы: рожна надо – по голове бревном дать, и сразу тогда поймешь, что раньше было счастье. – Дарья усмехнулась и вздохнула. – Странный все-таки способ – урезонивать собственные желания мыслью о том, что всё может быть куда хуже! А ведь в человеке, наоборот, заложено постоянное стремление к большему и лучшему… Впрочем, это стремление вроде как надо обращать к Богу, а не к земному – вот и выход из положения. То есть, получается, чтобы мне избавиться от тоски, надо не новизны в жизни искать, а побольше читать Псалтирь и четки перебирать?.. Аскетически логично, только… вряд ли поможет!»

Дни Золотого Ипподрома промелькнули быстро. Василий с Дарьей посетили несколько музеев, побывали в Большом театре на премьере комедии «Аристипп Киренский», в сокровищнице Святой Софии, на традиционной экскурсии по Дворцу и неформальном ужине после нее. Как ни странно, интереснее всего оказался визит в Художественный музей, где на Рождество открылась выставка современной русской живописи: были представлены художники и из Сибири, и из Московии. Дарья немного опасалась, не увидят ли они что-нибудь «неудобь сказуемое» в духе авангардизма, но большинство картин оказались вполне реалистическими, местами с налетом сюрреализма, иногда мистицизма, а московиты неожиданно порадовали яркими красками и почти детской наивностью восприятия.

Во Дворце Дарья старалась держаться рядом с Елизаветой, присматриваясь к тому, как она ведет себя и общается с другими гостями. На Лизи было красивое коктейльное платье из голубого шелка, а Дарья, за неимением платья – она, как всегда, слишком поздно вспомнила о том, что при дворе оно будет смотреться органичней, – оделась так же, как на празднование годовщины открытия лаборатории. Очень хотелось надеть и кулон с уроборосом, но она подумала, что Лизи непременно заметит, станет расспрашивать, а если это случится в присутствии Василия, то может вызвать определенную неловкость… И дракончик остался скучать дома, запертый в черной коробочке, и вместо него Дарья надела давний подарок мужа – жемчужные бусы. Однако не могла отделаться от ощущения, что уроборос смотрелся бы с ее нарядом куда лучше.