Кассия Сенина - Восточный экспресс

Сварив эспрессо в кофемашине – в отличие от мужа, Дарья не была настолько гурманкой, чтобы пить кофе ручного помола, – она включила ноутбук, залезла в интернет и рассеянно принялась щелкать по обычным закладкам. Включила «Диалексис», и вскоре там появилась Илария: «Привет! валяешь дурака?;)» Подруга знала, как Дарья чаще всего проводит утро четверга. «Ага :)», – ответила Дарья, поглядела в окно и снова ощутила неясную тоску. «Слушай, ты что делаешь вечером? – написала она. – Зашла бы на чай, а то В. сегодня поздно вернется». Через несколько секунд Илария ответила: «О, давай! пирожные за мной :))».

Когда Дарья осторожно пожаловалась подруге на «то ли скуку, то ли тоску» непонятного происхождения, та нашла ответ быстро:

– Да ведь ты целыми днями сидишь тут сиднем, никого не видишь, кроме интернета, муж и дети не в счет, это же часть тебя! Конечно скучно станет! Надо больше с людьми общаться, выходить в свет!

И подруга стала выводить госпожу Феотоки в свет – на свободные лекции, проводившиеся круглый год по вечерам на всех факультетах Константинопольского Университета: туда ходили в основном люди, которые, проработав после школы несколько лет, задумались о получении высшего образования или желали получить второе высшее, но затруднялись с выбором специальности; однако были и такие, кто посещал лекции просто для самообразования. Дарья с подругой побывали на нескольких лекциях по античной истории, по медицине и даже по астрофизике. Логики Иларии при выборе тем лекций Дарья не понимала, но ее это не раздражало: все лекторы, которых они слушали, отлично знали предмет, умели увлечь слушателей, и скучать не приходилось. В начале сентября подруги попали на лекцию по химии с демонстрацией красочных опытов, и после нее Дарья задумчиво проговорила:

– Вот и в моей жизни не хватает катализатора, по-моему… Даже иногда приходит мысль о смене работы. Хотя это совсем нелепо! Я ведь не умею ничего, кроме как преподавать языки и переводить.

– Ну, полно работ, где не нужно образование и особые навыки, – сказала Илария. – Хоть вот даже лаборанткой. У нас в институте, кстати, в лаборатории почв как раз требуется, одна увольняется в конце месяца, а новую пока не нашли… Только ей платят куда меньше, чем ты сейчас зарабатываешь, там работа всего на полставки.

Дарья задумалась ненадолго.

– Да дело не в деньгах. Я бы, наверное, могла всё это совместить, если на полставки. Уроки перенести и меньше книжек читать…

– Но ведь у тебя дети. Или ты все-таки решила отдать их в садик?

– Еще не знаю… Я думала об этом, но это, видимо, только в следующем году… Слушай, а сколько получает лаборантка? Может, этого хватит на оплату няни?

– М-м… Хватит, наверное, если не на целый день нанимать. О, кстати, у меня одна бывшая одноклассница няней работает, я спрошу у нее.

«Ну, дня на три я на няню точно заработаю, а если что, мама Зоя будет только рада лишние полдня побыть с детьми», – подумала Дарья: свекровь души не чаяла во внуках, и при нехватке денег на няню вполне могла раз или два в неделю заменять ее, как и теперь с удовольствием сидела с малышами, пока невестка проводила время на лекциях. К тому же семейство Феотоки вовсе не бедствовало: у Дарьи всегда имелись лишние деньги, нашлись бы и на няню. Избавление от дурацкой тоски того стоило! Вот только как Василий отнесется к такой затее? Этот вопрос Дарью занимал куда больше, но она не хотела говорить об этом с подругой.

– Значит, ты готова пойти лаборанткой к нашим почвоведам? – спросила Илария. – Там классный народ работает, тебе понравится! А в химии лаборантке спецом быть не надо, будешь пробирки и реактивы подносить и всякое такое, тут главное – ничего не перепутать, но там у них всё подписано, ты будешь младшим лаборантом, а химическое образование нужно только старшему. В общем, давай я завтра всё узнаю и тебе позвоню или напишу!

Всё устроилось быстро и почти идеально, если не считать недоумения, которое – Дарья чувствовала это – всё же осталось у Василия после разговора с ней.

«Но как ему объяснить это, если я сама не понимаю, что со мной? – подумала она. – В конце концов бывает же такое явление как беспричинная меланхолия! Или, по крайней мере, такая, когда причины сразу не видны… Не к психологу же бежать! Для начала попробую сменить род деятельности, может, дело и правда в том, что я слишком много сижу дома…»

По радио тем временем начался выпуск новостей. «Сегодня на очередном заседании Синклита, – бодро вещал диктор, – обсуждался вопрос о дальнейшем сотрудничестве и помощи, которую оказывает Империя Российской Республике. Насмотря на недавнюю ноту правительства Великобритании, недовольного слишком большой, по мнению британских властей, вовлеченности Византии в российские дела, синклитики большинством голосов поддержали законопроект, согласно которому Империя в этом году предоставит России экономическую помощь в размере пяти миллиардов драхм…»

– Как всё это скучно! – пробормотала Дарья, выключая радио. – И почему только эти британцы вечно недовольны? Не нравится, что мы России помогаем, так помогали бы сами…

«Мы», – мысленно отметила она слово и улыбнулась. Византия так быстро стала для нее родной, что Дарья уже почти не отождествляла себя с зауральской Россией, а новая московская Республика вызывала у нее даже больше симпатий, чем Сибирское царство. Впрочем, политикой она, в отличие от мужа, интересовалась мало: что толку умничать о том, в чем не разбираешься?

Из детской раздался громкий крик Феодоры:

– А вот и нет!

– А вот и да! – решительно возразил Максим.

«И, конечно, оба считают себя правыми, – с улыбкой подумала Дарья, покидая кухню, чтобы взглянуть, из-за чего заспорили дети, – как и мы с Василем насчет моей новой работы… Ладно, ничего страшного, если я избавлюсь от своих заморочек, он первый за меня порадуется!»

Институт растениеводства находился в районе Форума Феодосия – не так уж близко от Дарьиного дома, но на трамвае добираться было удобно. Лаборатория химии почв располагалась на пятом этаже обширного здания, занятого институтом, окна выходили в сторону Средней – самой древней и знаменитой улицы Константинополя. Помимо двух младших лаборанток – так официально называлась Дарьина должность, – там работало еще четырнадцать человек. Непосредственной начальницей Дарьи оказалась старшая лаборантка – ирландка Эванна О’Коннор, красивая высокая девушка с медными волосами, жизнерадостная и смешливая. Она работала здесь уже год и следующей осенью собиралась возвращаться на родину. Эванна ввела Дарью в курс дела, заодно рассказала понемногу о каждом из сотрудников лаборатории и о здешних порядках, а узнав о сибирском происхождении новой помощницы, принялась расспрашивать о нравах и быте русских, так что несколько дней ушло на рассказы о сибирском житье-бытье. Эванна говорила по-гречески хорошо, лишь с легким акцентом; они с Дарьей быстро подружились.