Кирилл Простяков - ПЁС

– Видишь эту бумажку?! – спросил его бугай, суя под нос листок бумаги. – Отвечай!

– Вижу!..

– Хорошо видишь?!

– Да! Да! Лучше, блядь, чем кто-либо!..

– Тогда, если ты всё и вправду видишь, какого хрена не допёр, что пора уже погасить свой ёбаный долг?! Знаешь, что такое долг? Он появляется неспроста, его ещё нужно «заслужить». Ты оказался счастливчиком, но не используешь свою удачу. Значит, ты тупой. Значит, у тебя что-то нет так с мозгами. Скажи мне, тебе их вправить?

– Не стоит, я… я справлюсь с этим сам…

– Короче, – начал второй, удерживающий Руслана за руку, дабы тот не сбежал повторно. – От тебя должно поступить двести тысяч. Сам знаешь, за что и кому ты должен. Если деньги не поступят, твой дом сожгут. Я понятно объяснил, повторять не надо?

– Да… Я понял…

Его отпустили, ткнув бумажный счёт в глаза. Фёдоров чувствовал себя плохо. Он видел, как эти люди собирались уходить. Вставая, его рука потянулась за «кольтом». Мороз по коже. Он совершает глупость, однако всё равно идёт на это. Руслан вытащил пистолет и закричал:

– Повернись, сука!

Они оба развернулись к нему лицом.

– Что, пострелять захотел?

Грозный мужчина в шапке направился прямо под ствол пистолета. Руслан думал, что ему удастся напугать любого, в особенности безоружного. Но всё обернулось иначе. Его ноги задрожали, в теле бурлила кровь. И тогда бугай оказался прямо перед ним, смотря словно в самую душу. Фёдоров не решил делать себе ещё хуже. Он уже поступил неправильно. В нём играли не мозги, а эмоции. Он никогда не позволял себе подобного. Но сделал это. И опустил своё оружие вниз.

– Ты просто жалкий кусок говна. Просто ёбаный лох. Никто.

Ему прилетел прямой удар в глаз. От сильного стука он вновь обвалился на землю. Фёдоров ощутил кровь, ощутил холод по всем частям тела. Мужчина хотел отнять у лежащего пистолет, однако увидел прохожих и, спрятавшись под капюшоном, подбежал к своему напарнику. Вместе они скрылись.

Руслан не вставал около пяти минут. Ему казалось, что ударили не в глаз, а точно по самым его мозгам. Голова кружилась, в зрачках появились точки и блики. Затылок почти отморожен. Он сел на один локоть и начал медленно подниматься. Щёки обмёрзли, нос заложен соплями, а во рту он чувствовал бордовую жидкость, то и дело пытающуюся вырваться на волю. Руслан снова захотел зайти в свой дом. Но передумал. Здесь он испытывал лишь одни несчастья. Он взглянул на самый верх этого коттеджа, этого чуть ли не особняка, который он всей своей душой презирал и ненавидел. В этом месте он больше не мог жить. Он не хотел. Руслан отвернулся. Подобрал телефон и позвонил своему лучшему другу.

– Много ли было у вас подобных долгов? – спросила Елена Домогарова.

– Несколько. Поверьте, это не первые коллекторы, которых я видел и с которыми имел диалог. Но меня ещё никто не избивал. Угрожали часто, звонили по телефону, говорили, что найдут и чуть ли не выпотрошат. В общем, описывали мне все возможности их обширной фантазии. Однако я ни разу не повёлся на их слова. Ни разу. Сколько бы мне ни названивали, я ни за что и никогда не отдавал своих денег.

– Дайте угадаю. Из принципа?

– Из неохоты. К тому же, у меня их попросту не было. А тогда, видимо, у банка кончилось терпение. Я не платил за жильё около года. Их можно понять.

Елена сложила руки на столе.

– Как мне известно, ваш отец был богатым человеком и всё своё наследие переписал на собственного сына. Мой вопрос простой: что вы сделали с такой кучей денег?

– А вы как думаете? Я жил словно больше никогда не проснусь и не увижу света. И, на самом деле, так и было. Я не проснулся.

– Из вас бы вышел скверный поэт, но вы стараетесь, это видно. Однако… что с вами произошло дальше?

– Похуже, чем получить в глаз, – ответил я и откинулся на спинке стула.

Чтобы скрыть боль, ему пришлось приложить ко лбу Руслана старую «Бодягу», лечащую от фонарей под глазами. Даниил сидел на стуле, перед ним ежился Фёдоров с сигаретой в руках. Гардиенко проводил ваткой по его глазу. Тот неприятно щипался, потому пострадавший ощущал противную боль. Однако вскоре Даниил взял большой пластырь и наклеил его на синяк. Глаз Руслана значительно покраснел, сделался выпуклым и даже страшным на вид. Фёдоров осознавал, что получил за дело, за свою наглость и некоторую глупость, что была в нём не сейчас, а пару лет назад. В данный момент он окончательно понял, к чему приводят ошибки. Ему повезло, что он не оказался убитым из собственного же пистолета.

Даниил посмотрел Руслану в глаза. Фёдоров курил, сбрасывая пепел в окно. Старая квартира Даниила смотрелась несколько убого, однако в ней было всё, что необходимо иметь человеку. Руслан даже в таком положении завидовал ему.

– С тобой всё хорошо?

– Охуительно, – ответил Руслан, выпустив изо рта ком дыма. – Никогда не чувствовал себя лучше. Ты просто посмотри на моё лицо. Оно только и делает, что радуется жизни.

– Будешь отдавать этот долг? Если да, то я могу…

– Нет. Ничего не надо, дружище. Я рад, что ты приютил меня у себя. И мне этого достаточно.

– Но ведь… твой дом…

– Правда, – сказал Фёдоров, – достаточно. А сейчас нам лучше закрыть эту тему. И это будет лучше для нас обоих.

– Ты не появлялся в городе почти… месяц, по-моему. Не расскажешь, где был-то?

– В Химках. Я там жил. Не хотел вообще сюда возвращаться и как знал, что сразу же нагрянет какое-нибудь дерьмо. И не ошибся. Я вообще редко ошибаюсь в таких ситуациях.

Из комнаты послышался старческий голос, не издавший ни единой буквы. Даниил откликнулся:

– Слышу, дед, сейчас приду! Подожди немного, я помогу ему…

– Конечно.

Даниил вскочил со стула и направился к своему дедушке. Тот лежал на кровати, смотрел по старому телевизору такой же древний канал в практически обездвиженном состоянии. Его внук понял и без всяких слов, что случилось. Даниил приподнял подушку старику, укрыл его одеялом и, захватив кружку чая с тумбочки, аккуратно вливал своему дедушке в рот.

– Скоро приедет бабушка. Она лучше знает, как это делать. Ты уж не сердись на меня, если что-то неправильно делаю. Стараюсь как могу.

Его дед лишь промычал, поворачивая голову в знак того, что уже напился. Даниил выключил свет и ушёл обратно на кухню. Руслан в это время уже докурил. Он пытался потрогать свой опухший глаз, однако это приносило ему только боль. Фёдоров выпил наполовину пустой стакан холодной воды и приложил его к страдающей стороне. Даниил снова сел на стул, больше похожий на табуретку, ведь на нём даже не было спинки, однако выглядел он точно, как самый обычный стул. Гардиенко спросил: