Лина Кирилловых - Идущие. Книга II

– Ну, студент…

– Я поняла.

Про своих Сенджи не рассказала, и Вилле не стал расспрашивать («Однако с кем же она тогда живёт?»), ведь и она не спрашивала, что случилось с его родителями, а он сам разоткровенничался, по собственной воле. Но, кажется, они стали чуточку ближе. Во всяком случае, Сенджи довольно-таки мирно попросила Вилле убрать ноги под лавку, чтобы не мешались, и предложила глотнуть воды – в лодке у неё была фляга. Вилле сказал спасибо и, открутив колпачок, сперва опасливо принюхался: фляжка напомнила ему про Анри и его, как тот называл, огненный лимонад. Сенджи, заметив, заверила, что травить Вилле у неё и в мыслях не было «Другое дело ножом», – подумал Вилле и объяснил спутнице, почему это он так нюхает, а заодно и изобразил, как смешно у Анри начинает заплетаться язык, когда он переберёт своего «лимонада». Сенджи опять расхохоталась, уже не вымученно, а искренне. Дуга моста, по которому шли горожане, осталась за изгибом канала. Черепичные крыши домов ремесленников и яркие вывески лавок отражались в зелёной воде.

– Там в мешке, откуда ты взял фляжку, есть ещё фонарь. Достань его, пожалуйста.

Вилле и сам почувствовал, когда полез за водой, что в мешке под лавкой Сенджи лежит что-то, напоминающее собой стеклянную, окованную металлом лампу. Он снова развязал холщовый мешок и запустил туда руку. Нащупав железное кольцо, венчающее фонарь, Вилле вытащил его наружу и устроил на лавке рядом с собой. Фонарь был одно название – заляпанные воском стёкла и прилепленный к жестяному дну толстый белый огарок свечи.

– Фонарь. Экономная версия, – произнёс Вилле. – Зачем он днём?

Вместо ответа Сенджи пошарила под своим плащом и извлекла маленькую мятую коробочку.

– Спички, – передала она коробку. – Как зажжёшь, сразу плотно прикрой дверцу. Там сверху есть щели для воздуха, но боковую надо закрывать, а то задует.

– Ветра нет, – заметил Вилле.

– Будет, – пообещала Сенджи.

Вилле, пожав плечами, запалил фитиль и послушно прикрыл дверцу. Потом, руководствуясь указаниями Сенджи, утвердил фонарь позади себя на носу лодки – в жестяном днище была не замеченная Вилле выемка, которая точно совпала с выпиленным из доски и посаженным на прочный клей куском бруса. Сенджи вытащила вёсла из уключин и отдала одно Вилле.

– Пока держи у себя. Потом, как скажу, отдашь.

– А помочь тебе можно будет? – спросил Вилле почти жалобно.

Сенджи смотрела куда-то ему за спину.

– Пока нет. Сначала будет течение, да и после тоже, там надо управлять, умея… Хотя поглядим. А помощь твоя, пусть и в другом, потребуется сейчас. Сядь наоборот, лицом к фонарю. Весло можешь положить на дно лодки… Так. Теперь жди и высматривай.

– Что?

– Решётку.

Вилле уставился в отвесную стену канала. Вблизи она оказалась очень грязной от наросших бурых водорослей, ила и разводов, отмечавших поднимающийся и опускающийся уровень воды. Некрасивой, растрескавшейся. Вилле никогда не задумывался, отчего в канале бывают своеобразные приливы и отливы. Он этого даже не знал.

– Все три канала соединены стоками, – заговорила за его спиной Сенджи. Теперь она управляла одним веслом и очень осторожно, потому что лодка шла почти впритирку к стене. – Тоже каналы, только подземные. Они берут начало от реки за городом и частично уходят в грунт, частично – в пересыхающие ручьи за Стеной. А ты полагал, что каналы – замкнутая система? Э, нет. Так в них вся вода бы зацвела и сгнила. Город строили не дураки.

– Ого, – сказал Вилле. – Это здорово. Значит, можно плавать ещё и под городом… Но разве это разрешено?

Он не видел лица Сенджи, но представил, как она опять усмехается.

– Нет, конечно. Обычным людям там плавать нельзя, только служащим очистной компании. Да и не получится. На каждой решётке – замок.

– А как тогда поплывём мы?

– А у нас есть ключ.

– Откуда, Сенджи?

– Друзья дали.

Что это за могущественные друзья, и служат ли они в той самой очистной компании, Вилле спросить не успел, потому что увидел решётку. Круглую, ржавую, наполовину утопленную в воде, с действительно болтающимся на ней навесным замком. Вилле предупредил Сенджи, но и она уже заметила – подняла весло, чтобы ленивое течение канала развернуло лодку носом точно к решётке. За прутьями колебалась вода, кажущаяся маслянисто-чёрной, и фонарь-свеча отбросил на нее полукруг бледного света. Округлый каменный свод уводил вглубь, куда свет не доставал. От решётки едко воняло мокрым железом и слизью. Вилле поморщился.

Высоты свода на первый взгляд хватало, чтобы под ним прошла узкая лодка и сидящие в ней пассажиры, но очень уж не хотелось дотрагиваться до самой решётки, а это, судя по словам Сенджи о помощи, делать всё же предполагалось. Вилле обернулся на спутницу и увидел, как она роется в карманах под плащом. Он увидел, впервые присмотревшись внимательно, и то, во что она одета: легкие коричневые бриджи и такая же рубашка без рукавов со странным рядом пуговиц – наискосок. Рубашек, так застегивающихся, Вилле никогда не носил и до сегодняшнего дня не знал. На ногах у Сенджи были ботинки, сшитые из запылённой чёрной кожи. Нож висел в ножнах на поясе. Сенджи наконец нашла ключ и осмотрелась – не заметил ли кто, что они задумали. Но пароход и яхты остались с другой стороны от моста, а сам мост тоже исчез из вида. Зелёная гладь была пустой и позолочённой солнцем. Правда, кто-нибудь мог наблюдать из окошек домов, тех, что на противоположном берегу, но ширина канала играла на руку: с такого расстояния, да ещё в мареве жаркого дня, двое в лодке вполне закономерно показались бы любому человеку обычными рабочими-чистильщиками, проверяющими очередной сток. Сенджи протянула ключ Вилле:

– Открывай, пока нас не отнесло от решётки.

Он крепко сжал в пальцах холодное тельце ключа, боясь уронить его в воду, сглотнул ставшую горькой слюну и потянулся к замку. Замок тоже был ржавым, он неприятно-шершаво тёрся о пальцы и красил их в цвет умершего железа. Ключ провернулся со скрипом, и Вилле, вынув замок из прутьев и металлического ушка, прибитого штырем к грязному мрамору, положил вместе с ключом себе на колени. Тыльной стороной правой ладони он вытер капли пота со лба. Сенджи нетерпеливо завозилась.

– Ну, открывай!

Пересилив отвращение, Вилле качнул решётку, которая, трудно и упруго взбаламутив воду, отворилась внутрь. Он еле успел убрать руку, как Сенджи направила лодку в жерло стока. Сделала три медленных гребка, загоняя лодку внутрь, затем ещё один и постучала Вилле по плечу.

– Теперь нужно закрыть. Дай мне.

Он с облегчением передал ей ключ и замок, а она вернула решётку на прежнее место и, безо всякого колебания просунув тонкие пальцы сквозь пачкающиеся и мокрые прутья, приладила замок обратно. Вытерла руки о плащ и протянула его краешек Вилле, делясь, как полотенцем.