Ирина Григорьева - Чувства

В какой-то степени я наслаждался им, в конце концов, не об этом ли я мечтал долгое время? Мечтал снова остро чувствовать…

На третий день появилась Наташа и сказала, что мы должны уезжать.

Сабина я почему-то не наблюдал. Зато возле моей Чувствительницы маячил какой-то странный старик. Он практически не говорил, только делал Наташе какие-то знаки руками…

Когда мы ехали домой, Наташа молчала.

Её что-то мучило, и я не выдержал, остановил машину и приказал ей всё рассказать. И сам этому был не рад…

Как выяснилось, с Сабином было покончено. Усилиями охраны странного старикашки он был отправлен в мир иной. Людей распустили, но вот работать с их чувствами Наташа не смогла. Её сил хватало лишь на одно человека, а толпа ей, к сожалению, не подчинялась. Слишком сильный поток отрицательной энергии действовал на неё как анестетик 8 8 Анестетик – это лекарственный препарат, предназначенный для общего или местного наркоза. (Прим. автора). .

Это открытие стало для неё болезненным, но долго думать об этом ей не дало другое обстоятельство – старик. Он появился неожиданно, когда Наташа уже совсем отчаялась от безуспешных попыток повлиять на эмоции адептов, быстро взялся за Сабина и его приспешников, а когда со всем было покончено – представился Наташе.

– Его зовут Арон Гурдесвьюр, – сказала Наташа. – И он знал моего отца.

Дальше я больше успокаивал Наташу, чем слушал её рассказ. В перерывах между истеричным плачем она успела поведать мне только о том, что этот человек знает о её способностях. И о том, что дети её – если они имеются – могут обладать куда более мощной силой, чем у неё. Про Алёнку она Гурдесвьюру, конечно, не рассказала.

Но я смутно подозревал, что делать ей это и не обязательно.

Он попросил её работать на него. И она не смогла отказать.

Я спросил у неё: «Причём тут её отец?», – но она снова разрыдалась, и я оставил попытки прояснить ситуацию до конца.

Одним словом, женщины!

Даже Чувствительницы.

Егора распирало от нахлынувшего ощущения счастья. Он скакал, прыгал, крутился колесом, желая как можно острей выразить свои эмоции.

Девушка с чёрными волосами улыбалась и с нежностью смотрела на его дурачества.

Наконец парень устал и подбежал к ней, а она плавно положила свои руки ему на плечи и притянула к себе поближе.

От неё пахло мёдом и душистыми полевыми цветами. И аромат этот дурманил похлеще любых флюидов.

Егор тоже обнял девушку за талию, зарылся лицом в её мягкие волосы, и они замерли, наслаждаясь моментом…

Мир вокруг медленно закрутился, но с каждой секундой набирая обороты. И вот уже предметы рядом невозможно было рассмотреть. Всё слилось в однородной массе, и он почувствовал, что в его объятиях больше никого нет.

Страх и отчаянье заполнили его сознание. Он хотел закричать, но не смог – рот только открывался как у рыбы, а звуков не издавал.

Егор начал задыхаться и проснулся…

Комнату заливал предрассветный тусклый свет. Из открытого окна тянуло осенней прохладой и выхлопными газами. Слышалось шуршания шин и далёкие сигналы автомобильных клаксонов.

Он поёжился от пробежавших по спине мурашек.

Опять снилась Лиана. Только сегодня она исчезла, и наступил хаос…

Будничное жужжание жизни постепенно возвращало уверенность, и исчезновение девушки уже не казалось, чем-то бедственным. До очередной явки оставалось больше десяти часов…

Егор наскоро позавтракал и поехал на тренировку. Впервые за несколько месяцев…

Когда он важно вырулил со двора на своём «Харлее», машин на проезжей части заметно прибавилось.

«И откуда они только все понабрались!», – пронеслось в голове Егора.

Хотя в их провинциальном городке пробки давно уже не были редкостью…

Грациозно лавируя между потоком, он попробовал набрать скорость, но спешащие автомобилисты не торопились уступать дорогу. Егор нервничал. К тому же он забыл включить музыку, и теперь городская возня была частью и его самого.

Подрезав белый «Мерседес», Егор умудрился вылезти чуть вперёд и тут же резко дал по тормозам, остановившись буквально в сантиметре от чёрного «Volvo», который возник как бы из ниоткуда.

Парень громко выругался и крепко сжал руль. Водитель иномарки, видимо, не торопился трогаться с места – Егору даже показалась, что машина слегка качнулась, как будто в салоне шла какая-то возня. Мотоциклист медленно обошёл своё препятствие справа. Впереди обозначился просвет, и он – воздавая хвалу богу! – хотел поскорей умчаться, но правая нога почему-то не торопилась давить на газ.

Проезжая мимо окон «Volvo», он повернул голову и замер: прямо на него испугано смотрели два знакомых глаза.

Девушка из его снов материализовалась в самый неподходящий момент.

Он тряхнул головой, дабы убедиться, что до сих пор не спит. В это время послышались недовольные сигналы едущих сзади водителей, и ему пришлось продвинуться вперёд. Возможности ещё раз заглянуть в машину не представилось, и он медленно поехал дальше.

Воспользовавшись первой подвернувшейся возможностью, он вырулил к обочине, остановился, рывком стащил с себя шлем и впился глазами в автомобильную пробку. Минут пять он «сканировал» все проезжающие авто, но нужного так и не обнаружил.

«Сквозь землю, провалился, что ли?», – подумал Егор.

Он попытался сосредоточиться и в итоге – не найдя ничего более разумного! – списал всё на усталость и излишне разыгравшееся воображение. Даже поверил на время в эти объяснения происходящего…

Он тягал штанги до седьмого пота в спортзале, накачивал икры на беговой дорожке, отжимался, но в голове всё равно шёл непрекращающийся процесс мышления.

«Что это было?», – этот вопрос пока оставался главным на весь оставшийся день, да и ночь – тоже…

Егор въехал на стоянку локомотивного депо за час до смены. Припарковал «Харлея» на обычном месте и пошёл в ангар.

Не успел зайти, как к нему подлетел начальник колоны.

– Твой помощник совсем охренел! – орал ушастый мужик, теребя в руке какие-то бумажки. – От него за километр перегаром несёт. Он как комиссию проходить будет?

– Отстань, Палыч, – меланхолично отозвался Егор. – Как всегда проходит – так и сегодня пройдёт.

Лопоухий «ТЧ» 9 9 ТЧ – Тяговая Часть. Здесь имеется в виду начальник тяговой части локомотивного депо. (Прим. автора). ещё немного покричал, а потом плюнул и ушёл восвояси.

Егор подошёл к молодому парню, вальяжно развалившемуся на стареньком диванчике.

– Серёга, вылетишь же. Я заступаться не буду. Ты меня знаешь.

Тот только махнул рукой и закрыл глаза…

Через сорок минут они сидели кабине локомотива…